Шпионские страсти - Куно Ольга - Страница 8

– Отлично знаю, – отозвался он. – Но я умею выходить сухим из воды.

– Думаешь, в данном случае тебе это удастся? – фыркнула я, погладив его шею плоской стороной лезвия.

– Ни секунды в этом не сомневаюсь. – Кинжал Нарцисса скользнул чуть выше по моему платью.

Я в свою очередь опустила кинжал пониже, задержавшись на мгновение совсем близко от трепещущей на шее жилки. Взялась свободной рукой за рубашку Нарцисса, выглядывающую из-под расстёгнутой куртки, и провела лезвием сверху вниз, заставив пуговицу со звоном брякнуться об пол.

– Для начала рубашки ты уже лишился, – сообщила я.

– Как и ты – платья, – парировал он.

И доли секунды не прошло после того, как были произнесены эти слова, – и ткань моего платья затрещала, поддаваясь напору безжалостного клинка. Лезвие еле-еле касалось моей кожи, ещё не раня, но уже холодя. Ткань сползла, приоткрывая плечо.

В этот момент мы словно сорвались с цепи. И, заключив друг друга в объятия, принялись неистово целоваться. Можно было считать это взаимным проигрышем во вчерашние карты. Или взаимным выигрышем, тут уж кто разберёт?

Губы Нарцисса мимолётно коснулись моей шеи, после чего впились в плечо. Порванное платье сползло достаточно низко, чтобы продемонстрировать отсутствие камизы и корсета. Свободная рука агента проникла в вырез и почти добралась до не скованной бельём груди. Но выигранного прежде пространства всё-таки не хватало, и, вытащив руку, Нарцисс снова взялся за кинжал. Объятия объятиями, но оружия ни один из нас не выпустил. Лезвие резко скользнуло вниз, продолжая делить платье на две половины. Ткань порвалась до самого живота. С неистовством дикого зверя разведя две части платья в стороны, Нарцисс наклонил голову к моей груди и сжал губами сосок. Я откинула голову назад, запустила руку в его волосы и с силой вцепилась в них, рискуя вырвать клок, в то время как мужчина с остервенением впивался в мою грудь, лаская то пальцами, то губами, то языком.

Наконец я с силой оттолкнула его, заставив выпрямиться, и, задействовав собственный кинжал, принялась кромсать рубашку. Сама стянула её с плеч, но задержалась, когда надетыми оставались лишь самые края рукавов. Не удержалась от того, чтобы посмаковать эти мгновения мужской беспомощности, пока его руки были скованы за спиной его же собственной одеждой. Прикусила плечо Нарцисса, медленно провела пальцем по его груди, рисуя на ней невидимые узоры. Наклонилась, чтобы коснуться кончиком языка его живота, и стала медленно подниматься вверх, ощущая солёный привкус. Потёрлась о его грудь собственной обнажённой грудью. И уж тут услышала, как с треском рвётся мешавшая ему рубашка.

Обрывки белой ткани так и остались висеть у Нарцисса на руках, плотно обхватывая запястья. Но руки эти уже были свободны и поспешили доказать сей факт, творя с моим телом чёрт знает что. То гладя мягко-мягко, то сжимая до боли, то нежно, смиренно лаская, то доказывая свою власть. Потом взялись за моё платье и без помощи отброшенного кинжала разорвали его до конца.

Окончательно убедившись в полном отсутствии на моём теле белья, Нарцисс стремительно сорвал платье, вернее сказать, то, что от него осталось. Фигура у меня хорошая, кость узкая, рост высокий, но не излишне, кожа светлая, грудь небольшая, зато высокая. Кажется, мой обнажённый вид произвёл на недавнего напарника впечатление, поскольку он даже застыл без движения на несколько мгновений. А я воспользовалась этой заминкой, чтобы наклониться и подхватить с пола кинжал Нарцисса. Впрочем, его хозяин, кажется, даже в этот момент не слишком интересовался целью моих движений, сосредоточившись в основном на изгибах моего тела.

– Ложись, – хищно сверкнув глазами, посоветовала я, когда оба клинка сразу коснулись шеи Нарцисса, каждый со своей стороны.

Он усмехнулся, охотно выполняя приказ. Мягкий, пушистый ковёр перед камином, немного в стиле охотничьих домиков, но более современных, из тех, что украшены не только шкурами животных. По-моему, отличное место для тесного знакомства, ничем не хуже кровати.

Нарцисс лёг на спину, я села сверху. Смерила взглядом брючный ремень, а затем безжалостно разрезала и его. Быстро избавившись от одежды, Нарцисс воспользовался моей невнимательностью и повалил меня на ковёр, прижимая тяжестью своего тела. Собственный кинжал он сумел при этом отвоевать. Мой по-прежнему оставался у меня в руке.

Тело у Нарцисса действительно было отличное – и на вид, и на ощупь. Опыт тоже имелся (странно было бы, если бы не так!). После продолжительных стонов, метаний, криков и объятий мы улеглись на ковре, откинув головы назад и выпустив кинжалы из ослабивших хватку рук.

Уходя под утро, Нарцисс не стал возиться с остатками рубашки и вместо этого накинул куртку на голое тело. Выглядело странно, но весьма привлекательно. Впрочем, в такое время никто и не углядит.

– Увидимся, – уже знакомо подмигнул мне Нарцисс.

– Кто бы сомневался, – хмыкнула я.

Часть вторая

Глава 3

На этот раз шторы были немного приподняты, позволяя комнате наполниться дневным светом. Его высокопреосвященство занимался бумагами и не счёл целесообразным обойтись неверным мерцанием свечей. Я сидела в том же кресле, что и в прошлый раз, ожидая слов работавшего за столом кардинала.

– Как прошла твоя поездка в Ристонию, дитя моё?

Мы с кардиналом не виделись со времени моего прошлого отъезда. Подробный отчёт я представила по возвращении своему учителю и непосредственному начальству, Лавару, а уже он докладывал непосредственно Монтерею. Дело было не таким уж важным, поэтому вызывать меня, чтобы лично расспросить о деталях, кардинал не стал. Но вот теперь, две недели спустя, тема моей поездки всё-таки всплыла в этом кабинете.

– Благополучно, ваше высокопреосвященство. Не считая дополнительной информации о положении дел во дворце. Лорд Эстли был чрезвычайно внимателен и ни на миг не оставлял меня без присмотра. А от более решительных мер вы посоветовали мне воздержаться.

– Всё верно, дитя моё. От лорда Эстли и не следовало ожидать ничего иного. Тем не менее… внимательность и любознательность – полезные качества, и нам не всегда дано предугадать, в какой именно момент они принесут плоды. Однако же мой вопрос был не об этом.

Я удивлённо приподняла брови, пытаясь понять, что же в таком случае могло заинтересовать кардинала.

– Люди, с которыми ты сотрудничала на территории Ристонии, – внёс в вопрос ясность Монтерей. – Какое они произвели на тебя впечатление? Станут ли они достойными союзниками в случае, если мы решим возобновить сотрудничество?

– Мне довелось тесно сотрудничать лишь с одним человеком. – Я не испытывала чувства стыда и не покраснела, но взгляд всё же на миг отвела. Успел ли кардинал заметить эту деталь и правильно её истолковать, сказать было трудно. – Он произвёл на меня впечатление профессионала. Я видела ещё двоих агентов, но лишь непродолжительно, и делать выводы касательно их уровня не рискну.

Трактирщик и женщина, помогавшая мне подобрать вдовью одежду, не в счёт. Они сотрудничают с ведомством Эстли, но не являются непосредственной его частью.

– Ну что ж. – Кардинал ничего больше не сказал по этому поводу, однако его кивок в сочетании с задумчивым взглядом не оставлял сомнений, что мои слова приняты к сведению и восприняты со всей серьёзностью. Не удивлюсь, если, как и во многих других случаях, Монтерей сумеет извлечь из крупиц предоставленной мной информации гораздо больше, чем я сама.

– Итак, перейдём к твоему новому делу.

Я навострила уши. Тот факт, что о сути поручения я узнавала не от Лавара, а лично от кардинала, означал, что дело предстоит чрезвычайно важное или сверхсекретное. Либо и то и другое. Единственным исключением из этого правила до сих пор оставалось моё предыдущее посещение кабинета Монтерея. Прошлое дело по-прежнему представлялось мне недостаточно важным для вызова агента к первому человеку из тех, что творят судьбу Эрталии. Впрочем, сейчас, в свете намёка кардинала на будущее сотрудничество, я, кажется, начинала понимать. Моя поездка в Ристонию была не слишком важна сама по себе, но являлась первым пробным шагом на пути к дальнейшему сотрудничеству между нашим ведомством и коллегами из ведомства Эстли. И вот этому сотрудничеству предстояло сыграть важную роль в эрталийской внешней политике.