Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов - Бегичев Павел Александрович - Страница 87

Моисей:

— Bсё, всё, вот теперь — понял: после мясного надо подождать шесть часов, прежде чем есть молочное, а после молочного…

Господь (устало, махнув рукой):

— Э, делайте, что хотите…

Из недуховных анекдотов

Очень часто приходится слышать, как христиане, специализирующиеся на борьбе с грехом других христиан, выдвигают тезис: «Чем дальше держаться от греха, тем лучше!»

Принцип на первый взгляд очень верный. Он действует, когда сам христианин, зная о своих слабостях, принимает подобное решение. Например, бывший алкоголик принимает решение полного воздержания от спиртного, а блудник решает не ходить в интернет, дабы не увидеть случайно порнографии.

Но настораживает, когда подобные самоограничения вдруг начинают выдаваться за Божью заповедь для всех времён и народов.

Божьи заповеди подобны перилам, предохраняющим христиан от падения в обрывы греха. А сегодня появилось немало людей желающих ещё более сузить узкий путь Господень.

А ведь простой экскурс в историю человеческого греха показывает, что желание прибавить что-то к Божьей заповеди — это не панацея от греха.

Вспомним слова Евы, которые она произнесла в полемике со змеем: «…только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть» (Быт. 3:3).

Ева попыталась сузить Божью заповедь… держаться подальше от края… Бог запретил есть плоды, а Ева решила добавить к запрету «не прикасайся»…

И что получилось?

1) Прибавление к заповеди оскорбляет Бога, выставляя Его недалёким существом, не могущим просчитать последствий употребления заповеди.

2) Прибавление к заповеди потворствует гордыне человека. Человек начинает думать, что он умнее Бога, что Бог не учёл, к примеру, особенностей национального характера славян, и поэтому не запретил пить вино, а запретил только пьянство…

3) Самое главное: прибавление к заповеди не уберегает от греха! Несмотря на благочестивое решение не прикасаться к плодам, Ева всё же впала в грех.

Обычно прибавление к заповедям называют законничеством, термин этот не отражает, на мой взгляд, сути проблемы. Апостол Павел назвал его лучше: «Самовольное смиренномудрие»»:

Если вы умерли со Христом для стихий мира, почему, как живущие в мире, даёте вы подчинять себя постановлениям: не прикасайся, не вкушай, не трогай, — (всё то, что обречено на уничтожение от употребления), — по заповедям и учениям человеческим? Это всё имеет видимость мудрости в произвольном служении и смиренномудрии и изнурении тела, — не к какой-либо чести, а к пресыщению плоти (Кол. 2:20–23).

Павел был категорически против запретов, которые придумывали люди. Бог мудр. Он знает всё, поэтому в Писании содержится полный и исчерпывающий список запретов. Следовательно, разрешено всё, что не запрещено Писанием…

А что сверх того — то имеет только вид мудрости! Не мудро это…

83. Миф о термине «ломимое тело»

Первый хоровой гимн, услышанный мной в баптистской церкви, был отмечен особой суровостью лиц исполнителей и совершенно непонятными для паренька с улицы словами: «…и Тело Господа, как хлеб ломилось…»

— Что за странная метафора? — подумалось мне тогда, — Неужели когда Христос был распят на Кресте, от Него отваливались куски плоти, будучи кем-то отломлены?

А когда я услышал из уст проповедника фразу о «ломимом Теле и пролитой Крови», я снова удивился. Выражение «пролитая кровь» было мне знакомо, а вот «ломимое тело»… Мне это казалось нарушением лексической сочетаемости, ведь ломать можно кости, а не мясо. Плоть терзают, умерщвляют, убивают, рвут на куски, но не ломают…

— Ничего! — утешал я себя, — Я ведь просто ещё мало знаю. Наверняка, такое выражение есть и имеет право на существование. В конце концов, эти люди ближе к Богу и знают, как правильно говорить…

Я тогда искренне верил, что христиане обязаны быть совершенны во всём. Поэтому на первых порах перенимал даже их манеру ставить ударения: милости́ в, духи́ злобы́, христиани́н (от последнего ударения не могу отделаться и до сих пор, впрочем оно уже давно зафиксировано в словарях, как допустимое и даже основное).

Как позже выяснилось, выражение «ломимое тело» перекочевало в славянскую литургию из греческого текста литургии ап. Иакова и ответственность за «нарушение лексической сочетаемости» с баптистов была мною снята.

Каково же было моё удивление, когда я узнал, что странная метафора про «ломимое тело» — не что иное, как миф.

Разбираясь с этим вопросом, я столкнулся, как минимум, с четырьмя аргументами в пользу мифичности этого термина.

Аргумент первый: единственный текст, благодаря которому термин «ломимое тело» утвердился в сознании русскоязычных христиан — это текст из Синодального перевода: «и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Моё, за вас ломимое; сие творите в Моё воспоминание» (1 Кор. 11:24). Проблема только в том, что в оригинальном тексте Нового Завета, скорее всего, нет слова «ломимое». Оно присутствует в Textus Receptus, некоторых лекционариях, в ряде поздних рукописей. Но его нет в подавляющем большинстве древних списков. На самом деле текст в русском переводе должен бы звучать примерно так: «Примите, ешьте, это Моё Тело. То, Которое ради вас».

Аргумент второй: нигде в Новом Завете глагол κλάω (ломаю, преломляю) не использовался по отношению к Телу Христа. Этот глагол в различных морфологических формах встречается в Новом Завете всего 14 раз. Причём в тринадцати случаях речь идёт о преломлении хлеба и один раз о том, что Мессия не преломит надломленной трости. Писание никак не намекает на то, что распятие Христа было «преломлением» Его Тела. Напротив, всячески подчёркивается, что Христос умер раньше, чем воины пришли «ломать» Его кости. Это даже стало исполнением древнего пророчества о том, что кость Его не сокрушится (Ин. 19:36).

Аргумент третий: Евангелие от Луки прямо говорит, что Христос, говоря о Теле Своём на Тайной Вечере, имел ввиду не преломление хлеба, а отдавание оного: «И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание (Лк. 22:19). Слово «подал» и слово «предаётся», это формы одного глагола δίδωμι (давать). Христос видел символ Своих Страданий не в разломанном на куски хлебе, но в хлебе переданном другим людям. Подчёркивая не разрушение Своего Тела, а Дар, Который Он предлагает грешному человечеству.

Аргумент четвёртый: Христос сравнивал со Своим Телом и Кровью пищу и питьё, а не способы разделывания хлебобулочных изделий. Образ этот восходит ещё к проповеди Христа, записанной в 6 главе Евангелия от Иоанна. Хлеб Причастия подобен Телу Распятого, вовсе не тем, что разломан на куски, а тем, что насыщает и даёт жизнь. Как без пищи и питья не может жить наше тело, так и вечная жизнь невозможна без Жертвы Христа, Его Тела и Крови.

Что сказать в заключение? Не то, чтобы использование этого термина в современном протестантском евхаристическом каноне является признаком еретичности. Но всё же, термин этот совершенно некорректный и небиблейский. Может быть, стоит от него в ближайшем будущем отказаться? Не буквоедства ради, а точности для…

84. Миф об обещании служить доброй совестью

Я крестился в возрасте 19 лет. (Крещение, полученное мною в детстве, я не считаю.) Это событие было, есть и будет одним из самых радостных в моей жизни.

Смущало только одно: несоответствие части нашей формулы крещения словам, которые я читал в Библии.

У нас ведь как бывало… Сначала тебя спрашивают:

— Веруешь ли в Господа Иисуса Христа, как в личного Спасителя? (Кстати, словосочетание «личный Спаситель» меня всегда коробило — уж больно явственна калька с английского «personal Savior», а по-русски звучит с пренебрежительно-лакейским оттенком, вроде «личный водитель».)