Женщина в озере - Чэндлер Раймонд - Страница 5

– Вы великолепны, – сказал я. – На серьезные вопросы вам отвечать некогда. А чтобы глупо острить – время находится. Может быть, вы сами отвезли ее через границу и теперь надеетесь, что мы не сумеем узнать правду?

Не надейтесь, выбросьте это из головы!

– Только не поломайте себе зубы, умник! Доказательств у вас нет никаких, а без них какие вы мне можете предъявить обвинения?

– Ну, эта телеграмма – уже кое-что, – сказал я настойчиво. У меня было чувство, словно эту фразу я уже произносил несколько раз.

– Вероятнее всего, это блеф. Розыгрыш. Она обожает подобные маленькие шутки, любит подурачить людей. А кое-кого и позлить.

– Не вижу в такой шутке ничего смешного. Он небрежно стряхнул пепел с сигареты прямо на стол, оглядел меня с головы до ног и снова отвел взгляд.

– Я ее бросил, – сказал он медленно. – Может быть, она таким способом пытается мне отомстить? Она дожидалась меня там в горах. Я не поехал. Я сыт ею по горло.

– Вот как? – сказал я, глядя ему прямо в глаза. – Эта история мне не особенно нравится. Было бы куда как более мило, если бы вы признались, что ездили с нею в Эль-Пасо и там поссорились. Может быть мы лучше изложим ваш рассказ в такой форме?

Он покраснел так, что это стало видно сквозь загар.

– Проклятье! Я же вам сказал, что никуда с нею не ездил. Никуда! Не можете себе это зарубить на носу?

– Зарублю, как только вам поверю. Он наклонился вперед и раздавил окурок. Потом легко встал и затянул потуже пояс своего халата.

– Ну вот что, – сказал он ясным голосом, – теперь убирайтесь! На свежий воздух! Мне надоели ваши допросы третьей степени! Вы понапрасну тратите время – и мое и свое, если оно чего-нибудь стоит.

Я тоже встал и рассмеялся ему в лицо.

– Оно стоит не очень дорого, ровно столько, сколько мне за него платят.

Кстати, вам не приходилось, например, из-за миссис Кингсли иметь некоторые неприятности с магазинами? Ну, скажем, из-за пары чулок или каких-нибудь безделушек?

Он посмотрел на меня внимательно, нахмурив брови.

– Я вас не понимаю.

– Больше ничего я и не хотел узнать, – заключил я. – Спасибо, что вы уделили мне столько времени. Кстати, чем вы зарабатываете себе на жизнь с тех пор, как расстались с миссис Кингсли?

– А вам какое дело, черт возьми?

– Вообще-то дела нет. Но если мне понадобится, я сумею это узнать в два счета, – сказал я, направляясь к двери.

– В настоящее время я не работаю, – сказал он холодно. – Я ожидаю со дня на день призыва в Военно-морской флот.

– Желаю вам его дождаться.

– Да, прощайте, сыщик. И не трудитесь приходить еще раз. Меня не будет дома.

Я пошел к двери. Она открывалась туго, должно быть, петли заржавели из-за влажного морского ветра. Открыв ее, я оглянулся. Он смотрел на меня, нахмурив брови.

– Возможно, мне и придется зайти. Но не для того, чтобы вы рассказывали мне о розыгрышах. Чтобы обсудить с вами нечто более важное.

– Значит, вы все-таки думаете, что я лгу?

– Я думаю, что у вас еще есть что-то на сердце. Слишком много мне приходилось видеть лиц, чтобы я мог не заметить этого. Может быть то, что вы скрываете, и не имеет отношения к данному делу. Но если имеет, то вам придется еще раз попытаться выставить меня за порог!

– Выставлю с удовольствием! – сказал он. – Только в другой раз приведите с собой кого-нибудь, кто мог бы вас отвезти домой... На тот случай, если не так упадете и что-нибудь себе сломаете.

И вдруг – я не уловил смысла этого поступка – он смачно сплюнул себе под ноги, на ковер. Меня это почему-то поразило. Было такое ощущение, словно слышишь, как красивая, нежная на вид женщина произносит грязную площадную брань.

– До свидания, вы, роскошный клубок мускулов, – сказал я и вышел. Дверь закрылась с трудом.

На тротуаре я остановился и посмотрел на стоявший напротив дом.

Глава 4

Он был большой, но невысокий, его выгоревшие стены отдавали нежно-розовыми пастельными тонами. Оконные рамы были матово-зелеными, крыша выложена грубой зеленой черепицей. Входная дверь находилась в глубокой нише, обрамленной пестрой мозаикой.

Перед домом располагался небольшой цветник. Справа стоял гараж на три автомашины. Его ворота выходили во Двор.

На кирпичном столбике красовалась бронзовая табличка с надписью:

«Элберт С. Элмор, доктор медицины».

Пока я стоял, разглядывая дом, из-за угла появился уже знакомый мне черный «кадиллак». Автомобиль замедлил ход, собираясь, видимо, по широкой дуге свернуть к гаражу. Но водителю помешала моя машина, стоявшая на пути.

Поэтому он проехал до конца улицы и развернулся на пятачке перед решеткой.

Потом медленно вернулся и въехал в свободный бокс гаража.

Худощавый человек в темных очках прошел к дому по боковой дорожке. В руке он нес докторский саквояж. На полпути он опять посмотрел в мою сторону.

Я в это время шел к своей машине. Подойдя к двери, он стал ее отпирать и снова оглянулся.

Я уселся в свой «крайслер» и закурил, раздумывая, не стоит ли попросить кого-нибудь из коллег понаблюдать за Лэвери. Нет, пожалуй, пока это не нужно.

В окне, рядом с дверью, через которую доктор вошел в дом, шевельнулись гардины. Я заметил худую руку и отблеск света на очках. Гардины довольно долго оставались открытыми, потом их задернули.

Я взглянул на дом Лэвери. Отсюда была видна крашеная деревянная лестница, спускавшаяся к черному ходу.

Продолжая разглядывать дом доктора Элмора, я размышлял, в каких они могут быть отношениях. Во всяком случае, знакомы: ведь их дома – единственные в квартале. Но спрашивать доктора бесполезно – врачи привыкли хранить профессиональную тайну. Вряд ли он согласится что-нибудь сообщить.

Я снова посмотрел: гардины опять были отодвинуты. Доктор Элмор стоял у окна и сердито смотрел на меня.

Я высунул руку за дверцу машины и стряхнул пепел с сигареты. Доктор быстро отвернулся и уселся за письменный стол. Перед ним лежал портфель. Он сидел прямо, как свечка, и нервно барабанил пальцами по столу. Его рука потянулась к телефону, тронула его и вдруг отдернулась. Элмор закурил сигарету, резким взмахом руки погасил спичку и, подойдя к окну, опять уставился на меня.

Если все это и заинтересовало меня, то лишь потому, что передо мной был врач. Обычно врачи – наименее любопытные из всех людей. Уже будучи ассистентами, они вынуждены выслушивать столько человеческих секретов, что их потребность в тайнах оказывается удовлетворенной на всю жизнь. Однако доктор Элмор, похоже, сильно мною заинтересовался. При этом он обнаруживал не столько интерес, сколько крайнее раздражение.

Я уж было взялся за ключ зажигания, как дверь дома Лэвери открылась. Я откинулся на сиденье. Лэвери вышел бодрым шагом, посмотрел вдоль улицы и повернул к гаражу. Одет он был так же, только через плечо висело махровое полотенце. Было слышно, как открылась дверь гаража, забормотал запускаемый мотор. Из гаража выехала симпатичная маленькая спортивная машина с открытым верхом. На Лэвери теперь были шикарные солнечные очки в широкой белой оправе. Из выхлопной трубы автомобиля показалось белое облачко, машина промчалась вдоль квартала и скрылась за углом.

Это не представляло для меня особого интереса. Мистер Кристофер Лэвери направлялся на пляж, на берег Тихого океана, чтобы лежать на солнце и позволять девушкам наслаждаться его внешностью.

Меня значительно больше занимал доктор. Теперь он стоял у телефона, ничего не говорил, просто держал трубку у уха, курил и ждал. Потом слегка наклонился, как делают, услышав ответ, прислушался, повесил трубку и что-то записал в блокноте, лежавшем рядом с телефоном. Потом на письменном столе появилась толстая книга, обрез которой был выкрашен в желтый цвет. Раскрыв ее примерно на середине, он бросил быстрые взгляд на мой «крайслер».

Как видно, он нашел то, что искал, наклонился над книгой, и в воздухе над страницами возникла пара торопливых облачков дыма. Доктор снова что-то записал в блокнот, отодвинул книгу и вновь взялся за телефон. Набрав номер, он начал быстро говорить в трубку.