Медитация. Двенадцать писем о самовоспитании - Риттельмайер Фридрих - Страница 1

К переизданию книги после времен войны и запретов (1948)

Двадцать лет минуло с тех пор, как эти «Письма о самовоспитании» были впервые размножены на ротаторе, десять лет — со дня смерти автора, семь лет — со дня насильственного изъятия и уничтожения этой книги. И вот завещание всей жизни д–ра Фридриха Риттельмайера вновь возвращается в мир.

Богатое литературное наследие, оставленное Фридрихом Риттельмайером, открывает широкие перспективы для наступления нового этапа в истории христианства. Над стремительным, вздувшимся потоком судеб эпохи возведен мост, ведущий в новую христианскую эру. Между выходом в свет книжечки «Иисус» (1912) и книгой «Христос» (1936) теологическое познание совершило прорыв от чисто земного и человеческого к новому познанию Духа и Христа. Между изданными совместно с д–ром Кристианом Гайером книгами проповедей [«Бог и душа» (1906), «Жить, следуя Богу» (1910)] и обширной пастырской литературной деятельностью последних лет жизни пройден путь от священника и знаменитого проповедника евангелической церкви к служению в Общине христиан, к совершению таинств, духовная основа которых вновь найдена в наше время. Множество книг — в том числе автобиографических («Встречи с Рудольфом Штайнером в моей жизни», «Из моей жизни») — направляют наш взор на личность, которой Фридрих Риттельмайер более всего обязан духовной поддержкой, способствовавшей как его жизненным свершениям, так и участию в осуществленной «Новой Реформации». Эта личность — Рудольф Штайнер. Уникальность, своеобразие книги «Медитация» заключается в том, что она позволяет заглянуть в тайну побуждения, которое Фридрих Риттельмайер как бы извечно носил в своей душе, черпая там, внутри, силы для осуществления тех внешних возможностей, какие были предоставлены ему судьбой по зову эпохи и с помощью Рудольфа Штайнера.

Беззаветное стремление к медитативному одухотворению собственной души изначально было движущей силой всей его жизни и деятельности. Аурически обволакивающее, исцеляющее, возвышающее свойственно его проповедям еще со времен викариата в Вюрцбурге и шло из кладезя медитации. Источником необычайной отеческой заботливости и доброй силы, очень рано проявившейся в его пастырских трудах, была медитативная работа над собой, которая сделала личное проницаемым для сверхличного. В конечном счете и к Рудольфу Штайнеру его привела глубинная убежденность, что здесь для него может открыться путь к ясности и мастерству сокровеннейшей внутренней работы. Напротив, содержательная сторона сообщений творца духовной науки долгие годы оставалась для него на втором плане: именно в эти первые годы, вместо того чтобы вместе со всеми слушать лекционные курсы, в которых Рудольф Штайнер неустанно развивал новое познание Христа, он предпочел лишь в редких приватных беседах просить совета касательно медитативной жизни.

Чтобы правильно понять, какое грядущее духовное течение Фридрих Риттельмайер предвосхитил своим глубоко укорененным медитативным устремлением и итоговой по своей зрелости книгой «Медитация», необходимо обратиться к давним эпохам развития христианства. История монашеских орденов охватывает важные этапы развития медитативного течения в христианстве. До возникновения готики и городской бюргерской культуры, когда в Центральной Европе все монастыри и храмы Божии, выстроенные в мистериально–тяжеловесном романском стиле, еще стояли посреди бескрайних дремучих лесов, единственный первоначальный христианский орден, который руководствовался монастырским уставом Бенедикта, предавался благоговейным медитациям. Здесь было средоточие сути раннехристианской сверхличностной набожности. Когда же огромные леса были вырублены и вокруг строящихся городов распахнулось светлое пространство лугов и полей, в мире заполыхали грозовые зарницы — пробуждалась индивидуальная жизнь. Настала эпоха готики. В лице Бернара Клервоского явился новый тип орденских основоположников. Бенедикт как личность, как человек еще малоприметен — через него действует великий поток объективной мудрости и добра. Бернар был первым из тех, кто обладал пророческой мощью личной религиозности. Ордены реформы — клюнийский и цистерцианский — открывают путь для великого множества сильно разнящихся между собой орденов, среди которых ведущую роль играют доминиканцы и францисканцы.

В эпоху готики поток медитативной жизни не мог не приобрести совершенно новый характер. Медитация становится средством самоосознания личности и обретения собственного «я». Вот почему то, что жило в монашеских орденах после Бернара Клервоского, во многом было отмечено предреформационными чертами — так исподволь подготавливалось новое время. И когда жаждущая прогресса часть христианского мира в результате лютеровской Реформации покончила с монашеской и монастырской жизнью, медитативное течение, до тех пор по–прежнему сохранявшее свою внушительную целостность, распалось — отдельные люди разобщенно вели жизнь в молитве, сугубо личную жизнь, порой даже чересчур личную. Ордер, основанный Игнатием Лойолой для того, чтобы посредством экзерциций восстановить сверхличностный медитативный духовный элемент, имел ярко выраженную антиреформаторскую направленность. Он стремился подавить индивидуальный принцип как таковой, что невозможно без отрицания личной свободы в религиозной сфере.

Пожалуй, не лишено значения то обстоятельство, что средь всех эпох христианской истории Фридрих Риттельмайер с юных лет испытывал особое влечение к временам Гогенштауфенов. Внутренне он примыкал к тому медитативному течению, которое в эпоху ранней готики, клюнийского и цистерцианского орденов деятельно участвовало в великом пробуждении «я», в рождении личной христианской набожности. Словно за сотни лет до Реформации некий поток ушел под землю и продолжал там свое течение, чтобы ныне вновь вырваться на поверхность и найти себе другое, сообразное нашему времени русло. Здесь мы слегка затрагиваем сокровенную жизненную миссию, исполнить которую стремился Фридрих Риттельмайер. В этой миссии воскресает монашеская суровость высокого зрелого средневековья. Совместно с кругом людей, предназначенных ему в спутники самой судьбою, д–р Риттельмайер смог самым действенным образом приложить свои силы к построению новой духовной культуры в двух направлениях. Став учеником Рудольфа Штайнера, он сделался одним из активнейших поборников антропософии — движения, направленного на всеобъемлющее обновление мировоззрения и познания. Примкнув к кружку людей, которые в большинстве были много моложе его и, стремясь вырваться за пределы католицизма и протестантизма, искали в пастырском служении Общины христиан путь в новую эру христианской церкви, он возглавил религиозное движение, обновляющее культ в его основе. Сокровеннейший личный жизненный импульс, который д–р Риттельмайер как ведущий представитель медитативного течения нес в себе, он мог бы полностью реализовать лишь в том случае, если бы ныне было возможно и целесообразно основать религиозный орден. Этот особый импульс ставил его как бы между задачами, которые он должен был разрешить, с одной стороны, как антропософ, с другой же — как первый из новых священнослужителей[1]. Возможно, когда‑нибудь среди его исторических заслуг будет особо отмечено то, что именно в нем медитативное течение, как оно некогда возникло и вплоть до эпохи готики существовало в монашеских орденах, свободно излилось в современную форму. Такова негласная, однако отнюдь не маловажная задача книги, которая вновь выходит в свет: перед нами орденский устав не связанного организационными формами, свободного круга людей, ищущих личностного медитативного самоосознания на пути Иоаннова христианства.

Лиценциат Эмиль Бок

Человечество сегодня буквально захлестнул поток всевозможных советов по медитации. Так выражает себя стихийное ощущение, что человеку, если он не намерен пасть жертвой внешнего мира, необходимо укрепить свою внутреннюю силу.