Golden Age (СИ) - "Kaisa123" - Страница 65

Когда министры разошлись, младший король тоже собрался уходить. Он хотел вернуться в лагерь, свернуть операцию и лично проследить за тем, как возвращаются его воины из похода. Но, очевидно, Питеру не хотелось вновь отпускать его из уютного, мирного дворца на войну. Мало ли что может там произойти за несколько дней? Судьба бывает очень коварна. Она и так благоволила Эдмунду, уберегла его от серьезных ран. Не стоит искушать ее еще раз! В конце концов, Ореиус вполне способен справиться со сверткой боевых действий и сам – разве он не генерал?

Последнее Питер высказал вслух. Свою тревогу за брата он, конечно, ничем не показал, иначе очень обидел бы подростка, который три месяца рисковал жизнью и которого теперь так не хотели выпускать из-под крыла. Всем сердцем Верховный король надеялся, что Эдмунд останется, внемлет его доводам и уступит. Конечно, за время похода он очень вырос, и не считаться с этим было бы неправильно, однако… Отправлять его обратно, навстречу опасности, было невыносимо. Питеру даже хотелось велеть ему остаться дома, ибо воле государя никто не смеет перечить, и это желание было продиктовано желанием защитить и уберечь, но он сразу подавил его. Эд – не его слуга, не подчиненный. Он король и брат, практически равный ему, а следовательно, такие решение должен принимать сам.

Подросток же сомневался. Питер видел, как его разрывает представление о долге и смутное желание не покидать дворца. Это подвешенное, неустойчивое состояние было Верховному королю знакомо: когда просыпаешься по ночам с мыслью, что что-то упустил, где-то допустил ошибку и враги уже пробираются по безмолвным коридорам Кэр-Параваля… Трудно вновь впустить в душу спокойствие и ощущение безопасности, которое пропадало оттуда с первым же сражением. Когда издалека донесся радостный крик Люси и Эдмунд дернулся всем телом, Питер придержал его за плечо. Брат остановился, замер на месте и медленно разжал пальцы, сомкнувшиеся на рукояти клинка.

- Эд! Ты приехал! – Люси не заметила этой реакции и, без задней мысли подлетев к брату, крепко обняла его. Когда во дворе приземлился грифон, она находилась за пределами Кэр-Параваля, но радостная новость заставила ее отвлечься от дел и примчаться обратно. Счастью юной королевы не было предела. – Наконец-то!

Эдмунд неловко похлопал ее по спине и перевел на Питера поистине несчастный взгляд. «Это нечестно!» - говорил он одними глазами, и Верховному королю не оставалось ничего, кроме как развести руками. Очарованию Люси было невозможно противиться. Ее попросту не хотелось расстраивать, а отбытие брата, который едва приехал, наверняка опечалит ее, такую светлую и искреннюю…

Скрепя сердце Эдмунд решил доверить завершение похода Ореиусу. Опытный кентавр не подведет его и сделает все, как полагается. Отлепить от себя Люси не представлялось шанса, да и не хотелось. Проведя столько недель в боях, в напряжении и невероятной концентрации, он начал забывать, каково это – подпустить к себе кого-то так близко, что не удастся увернуться от удара, если он последует. От этой мысли сердце начинало биться чаще – подросток привык всегда оставаться начеку, но разум успокаивал, повторял, что это всего лишь Люси, теплая, родная Люси, последний в мире человек, который может представлять для него угрозу. Эта внутренняя борьба Эдмунда и отрезвила, заставила остаться. То, что он ждет подвоха даже не от постороннего – от родной сестры, не есть нормально.

Король переговорил с грифоном, дал несколько ценных указаний, которые нужно передать Ореиусу слово в слово. И когда тот исчез в небесах, Эдмунд еще долго стоял и смотрел в облачное, уже хмурое осеннее небо. На душе у него было неспокойно, хотя отчего? Он находился в кои-то веки дома, где нет места опасностям и риску, где за каждым деревом не ждет коварная засада, где по ночам можно засыпать, не держа под рукой меч. Однако именно это и смущало подростка, не давало ему расслабиться. Размеренная жизнь, в которой Люси ориентировалась точно рыба в воде, в которой так легко существовал Питер, отныне казалась чуждой, неправильной. Вроде бы и времени прошло немного – всего-то три месяца! Но какие они были, эти недели…

Эдмунд ничем не показывал, что его что-то тревожит. Рядом с Люси он улыбался и смеялся, но то и дело ловил понимающий, сочувствующий взгляд Питера, который знал. Знал и проходил через то же самое. Младший король держал себя в руках, но то и дело отзвуки пройденных битв давали о себе знать. Громко хлопнувшая дверь заставляла дергаться, неожиданный окрик – хвататься за оружие. Эдмунд никому не позволял подходить к себе со спины – не только для того, чтобы сохранить себе нервы, но и для того, чтобы для бедолаги это не обернулось бедою. Для воина, во всем видящего угрозу, кто-то сзади – источник опасности, и выработанным рефлексам не прикажешь. Для внимательного короля избегать подобных ситуаций было несложно, но сам факт их возможности пугал. Почему он никак не может войти в обычный ритм жизни? Почему кровать кажется слишком мягкой и жаркой после жесткой походной лежанки? Почему, имея возможность встать попозже, сон все равно покидает его с рассветом, а попытка уснуть вновь не приносит результата?

Потому что жизнь там, в лесу, была совсем иной. Эдмунд не знал, добивался ли бы участия с таким же рвением, кабы представлял, что его ждет. Борьба с тварями Джадис – это не увеселительная прогулка и не романтичный поход против Зла. Это значит лезть по мокрому от дождя лесу, утопая в грязи и выискивая следы врагов на влажной земле. Подсчитывать потери после первой незамеченной засады, а после – высматривать за каждым деревом коварную ловушку, чтобы не повторять роковой ошибки. Сражаться без пощады, убивая всех врагов на своем пути, и чтобы вода, стекающая с рук, стала прозрачной, а не алой, потребуется не один ковш. Хоронить убитых и снова идти в бой, зная, что завтра предстоит копать новые могилы. Ждать всю ночь в засаде, боясь даже пошевелиться и сорвать всю операцию. Утешать раненого фавна, закрывшего своего короля от вражеской стрелы и умирающего у его ног без шанса выжить. Превозмогать усталость и вести отряд в бой, продолжать биться, хотя пару минут назад вместе со щитом у него едва не оторвали и руку. И после отшучиваться, что просто его потерял, по рассеянности… Эдмунд вздохнул и устремил взгляд на горизонт, туда, на запад, где совсем недавно сражался с тварями Джадис. Пожалуй, даже если бы он знал, с чем столкнется, то все равно бы пошел. Такой опыт необходим монарху для осознания цены, которую приходится платить за победу. Пройдя через такое, начинаешь понимать, что даже худой мир лучше доброй войны…

Вернувшись, подросток стал гораздо лучше понимать Питера. Его жесткость в паре с терпением, когда дела касались Тархистана. Тонкая грань, по которой они гуляли, разделяющая открытую вражду и хрупкое перемирие, нуждалась в осторожной и умелой поддержке. Поведение брата после первого похода приобрело ясность, ведь тогда Верховный король обходил ристалище стороной, а от спаррингов и вовсе отказывался. Эдмунд только сейчас осознал, почему. На тренировках учишься сражаться. Война учит убивать, и пока разум не станет столь же сильным, как и тело, рефлексы могут возобладать над ним, и трагедии тогда не миновать. Без поддержки старшего брата адаптация к мирной жизни заняла бы куда больше времени. Питер давал ценные советы, а младший король полагался на его опыт, ибо вздрагивать от каждого шороха и уговаривать себя не отстраняться, когда Люси обнимала его, было невыносимо. Государь не настаивал – он мягко направлял, не зная, что пока в силах Эдмунда, а с какими мерами следует повременить. Ведь они так разительно отличались друг от друга: что Питеру далось относительно легко, для подростка становилось тем еще испытанием. Недоверчивый, подозрительный, он в штыки воспринял предложение оставлять меч в комнате. Выйти из покоев безоружным было для него равно что голым прогуляться перед вражескими лучниками! Однако в этом совете было здравое зерно: если не за что хвататься, то и поранить никого не выйдет. По крайней мере, серьезно. Эдмунд был находчив, что подтвердилось не в одном бою, и вполне мог использовать в качестве оружия не предназначенный для того предмет. Например, щитом он умудрился воспользоваться нестандартно, подобрав его с земли и врезав по голове противнику. Ореиус даже похвалил его за сообразительность. Но во дворце найти подходящий инструмент было сложней, и с большим трудом подросток оставил верный меч в покоях. В первый день было дико трудно и страшно. С пояса исчезла привычная, обнадеживающая тяжесть, но второй раз дался легче. Постепенно нужда ощущать клинок под рукой исчезла, но перед сном Эдмунд до сих пор клал под подушку нож. На всякий случай.