В горах не бывает преступлений - Чэндлер Раймонд - Страница 6

Рыжая Гертруда слегка улыбнулась, открыла дверь рукой, которой держала револьвер, и вышла. Я слышал, как она спустилась по ступенькам и захлопнула багажник. Затем раздался шум мотора.

Блондинка вытащила из двери ключ и вставила его снаружи. – Я тоже не хочу стрелять, – заверила она меня. – Но если придется, не стану колебаться ни секунды. Так что, пожалуйста, не вынуждайте меня.

Она заперла за собой дверь. На крыльце раздались шаги, дверь машины захлопнулась, и она тронулась с места. Сначала шины что-то негромко шептали, затем звуки транзисторов заглушили урчание мотора.

Я обыскал домик. Все в порядке, ничего со стороны. В ящике валялся мусор, немытые чашки, полные кофейной гущи, на столе. Никаких бумаг. Никто не написал историю своей жизни на спичечной этикетке.

Задняя дверь тоже оказалась запертой. Она выходила не на кемпинг, а на лес. Я потряс ее и нагнулся. Замок простой, и мне стало противно, что в кармане нет даже пятицентовой отмычки. Открыл окно, которое оказалось забитым сеткой. Голова стала опять раскалываться.

Достав из кухонного ящика консервный нож, отогнул угол сетки. Затем я забрался на раковину и дотянулся до ключа, торчащего снаружи в, замке. Открыл дверь, выключил свет.

На переднем крыльце рядом со столбиком низенькой ограды лежал мой револьвер. Я сунул его в кобуру и пошел вниз, туда, где оставил машину.

Глава 6

Около двери и пузатой печки в углу стояла деревянная стойка. На стенах висели скрутившиеся календари и светокопия карты округа. На стойке лежали пыльные папки, ржавая ручка, пузырек с чернилами и чей-то стетсон <Ковбойская шляпа.>, потемневший от пота.

За стойкой находился старый стол из золотистого дуба, за которым сидел плотный, спокойный мужчина. Около стула стояла позеленевшая медная плевательница. Огромные, безволосые руки полицейского были сцеплены на животе. Он носил изношенные армейские ботинки, белые носки, застиранные штаны с выцветшими подтяжками, рубашку цвета хаки, застегнутую на все пуговицы. Волосы, за исключением снежно-белых висков, были мышино-коричневого цвета. На левой стороне груди висела звезда. Он сидел, слегка завалившись на левую сторону из-за коричневой кожаной кобуры на ремне с громадной пушкой 45-го калибра.

Большие уши и дружелюбные глаза создавали впечатление, что он был не опаснее белки, но намного менее нервный. Я облокотился на стойку и уставился на него. Полицейский кивнул и выплюнул полпинты коричневой массы в плевательницу. Я закурил и огляделся в поисках места, куда можно бросить спичку.

– Попробуйте на пол, – предложил он. – Чем могу служить, сынок?

Я бросил спичку на пол и кивнул на карту.

– Ищу карту округа. Иногда их продают торговые палатки, но, по-моему, у вас не торговая палатка.

– У меня нет карт, – сказал полицейский. – Пару лет назад их было много, но сейчас все закончились. Слышал, что у Сида Янга есть несколько карт. Он владелец фотомагазина, что рядом с почтой, и судья нашего поселка. У меня неплохая карта. С радостью помогу вам добраться до любого места. Мы всегда помогаем отдыхающим.

Он медленно вздохнул и выплюнул очередную порцию табачной жвачки.

– Как вас зовут? – поинтересовался пожилой мужчина.

– Эванс. Вы здесь представляете закон?

– Угу. Я констебль Пума Пойнт и помощник шерифа Сан Бернандино. Мы с Сидом Янгом местные стражи закона. Я из Лос-Анджелеса. Восемнадцать лет прослужил в пожарном депо. Здесь тихо и спокойно. Отдыхаете или по делу?

Не думал, что он так скоро опять воспользуется плевательницей, но он ухитрился. Неудивительно, что плевательница имела такой потрепанный вид.

– По делу? – переспросил он.

Большой мужчина засунул палец за воротник и попытался ослабить его.

– Так как? – настаивал шериф. – Я имею в виду, есть ли у вас разрешение на ношение оружия?

– Черт! Неужели он так сильно торчит?

– Все зависит от того, куда и как смотреть... – Он опустил ноги на пол. – По-моему, вам лучше все объяснить. Он встал и вышел из-за стойки. Я положил раскрытый бумажник так, чтобы он мог увидеть фотокопию лицензии за целлулоидным окошком, затем вытащил разрешение на ношение оружия, выданное лос-анжелесским шерифом, и положил рядом с лицензией.

Шериф внимательно прочитал бумаги и сказал:

– Надо проверить номер.

Я положил на стойку револьвер, и он сравнил номера.

– Здесь написано, что у вас три единицы. Надеюсь, вы не носите их все сразу. Отличная пушка, сынок. Хотя хуже, чем моя. – Полицейский вытащил свое оружие и положил его на стойку. Кольт-фронтьер, наверное, весил не меньше чемодана. Он подбросил его в воздух, ловко поймал, засунул в кобуру и толкнул мой револьвер 38-го калибра мне.

– По делу у нас, мистер Эванс?

– Пока не знаю. Меня вызвали, но я еще не встретился с этим человеком. Конфиденциальное дело.

Полицейский кивнул. Его задумчивые глаза стали холоднее и темнее, чем раньше.

– Я остановился в Индиан Хеде, – заметил я.

– Не собираюсь вмешиваться в ваши дела, сынок. У нас здесь не совершают преступлений. Летом время от времени случаются драки или встречаются пьяные водители. Иногда пара лихих ребят на мотоцикле заберется в пустой домик поспать и украсть еду. Нет, у нас не бывает настоящих преступлений. Слишком мало для них мотивов. Местные жители очень мирные люди.

– Я с вами согласен и в то же время нет.

Он слегка наклонился вперед и заглянул в мои глаза.

– Именно сейчас произошло убийство.

В лице шерифа ничего не изменилось. Он оглядел меня очень внимательно и напялил на затылок шляпу.

– Что случилось, сынок? – спокойно поинтересовался он.

– К востоку от поселка, за танцевальным павильоном, около большого упавшего дерева лежит какой-то тип с пулей в сердце. Я полчаса сидел и курил около него, прежде чем заметил тело.

– Вот как? – протяжно спросил полицейский. – На Спикер Пойнте, да? Недалеко от Спикер Таверн. Там?

– Правильно.

– Вы не очень-то спешили заявить в полицию. – Дружелюбие исчезло из его глаз.

– Я был в шоке и не сразу пришел в себя.

– Поедем туда вместе в вашей машине, – кивнул он.

– Нет смысла, – заметил я. – Тело исчезло. Обнаружив труп, я направился к машине, где меня ждал за кустами японский головорез. Он вырубил меня. Двое людей увезли тело на моторке. Так что теперь там не осталось никаких следов. Шериф опять сплюнул в свой тазик. Затем он плюнул на печку и стал ждать, пока слюна закипит. Однако было лето, и печь не топилась. Полицейский откашлялся и сказал:

– Вам лучше отправиться домой и немного полежать. – Он сжал кулак. – Мы хотим, чтобы отдыхающие оставались довольными. – И шериф засунул руки в карманы.

– О'кей.

– У нас здесь нет японских головорезов, – хрипло заметил полицейский.

– Похоже, вам не нравится японец, – произнес я. – А что вы скажете на это? С час назад в моем номере в Индиан Хед отеле прирезали парня по имени Вебер. Мы с ним беседовали. Кто-то сзади двинул меня по черепу кирпичом, и, пока я отключился, этого Вебера прирезали. Парень работал в гостинице кассиром.

– Вы сказали, это произошло в вашей комнате?

– Угу.

– Похоже, – задумчиво произнес шериф Барон, – вы можете оказать плохое влияние на наш поселок.

– Вам и это не понравилось, да?

– Не, – он покачал головой. – И на это я не клюну, если, конечно, труп опять исчез.

– Он у меня не с собой. Если хотите, а смотаюсь за ним.

Он сжал мою руку, словно тисками.

– Мне бы не хотелось, чтобы вы оказались правы, сынок.

Но я, наверное, прогуляюсь с вами. Чудесная ночь.

– Несомненно, – я не тронулся с места. – Я приехал в Пума Пойнт к Фреду Лейси. Он недавно купил дом Болдуина на Болл Сейдж Пойнте. Труп на Спикер Пойнте и есть Фредерик Лейси. По крайней мере, так написано в его свидетельском удостоверении. Это еще цветочки, но вы ведь не хотите выслушать подробности?

– Сейчас мы поедем в гостиницу. У вас машина?