Дерево лжи - Хардинг Фрэнсис - Страница 37

— Сэр, вы видите следы тачки? — Фейт показала на то, что осталось от вмятины, оставленной колесом. Сейчас дождь почти разровнял ее.

Доктор Джеклерс мельком глянул в ту сторону.

— Да, это след от ботинка. Наверняка их здесь сотни, тут ходит множество людей.

Фейт решила не сдаваться.

— Скажите, доктор Джеклерс, может ли человек выжить, если упадет отсюда на то дерево?

— Полагаю… да. Хотя, если он ничего себе не сломает, ему крупно повезет.

— Значит… если отец собирался прыгнуть, зачем ему делать это над деревом? — Фейт двинулась к обрыву, остановившись в двух ярдах слева от доктора. — Я бы прыгнула здесь.

— Мисс Сандерли, вы слишком близко к краю!

— Здесь ничего не мешает, внизу камни, — сказала Фейт. — Ничто не остановило бы меня, если бы я прыгнула.

Налетел внезапный порыв ветра, и доктор бросился к Фейт, схватив ее за руку. Она отпрянула и на секунду потеряла равновесие, качнувшись в сторону голодной серой бездны, что разверзлась ей навстречу. Наконец ее скользкие ботинки снова обрели почву под ногами. Она отступила от обрыва, не понимая, жест доктора помог ей сохранить равновесие или, наоборот, лишил его. Фейт не почувствовала страха, но в глазах доктора читался испуг. Они были цвета крепкого кофе, и в уголках от постоянного чтения пролегли морщинки. Он поморщился, словно кто-то посветил ему в лицо яркой лампой. И на секунду, только на секунду ей показалось, что он видит ее настоящей. Потом он моргнул и отпустил ее запястье. Она поняла, что им снова завладевают привычные мысли.

— Вот почему надо быть внимательной и осторожной, — сказал он резко, но не сердито. — Невесомую юную особу вроде вас могло унести ветром, и что тогда?

«Я человек из крови и плоти, а не эльф. Я бы истекла кровью, в точности как вы».

— Вижу, — продолжил доктор с теплотой в голосе, — что вы не хотите верить, будто ваш отец покончил с собой.

— Я не могу поверить, что он так поступил, — ответила Фейт, — и невозможно представить, чтобы он сделал это так неловко.

— И что вы предполагаете?

— Вы сказали, что на голове отца были шишки — на затылке и спереди. Могло так случиться, что его ударили сзади, после чего он упал вперед?

— Ах вот к чему вы клоните. — Доктор вздохнул и печально улыбнулся ей. — Мисс Сандерли, вы знаете величайшего врага коронера? Это романы. Вы заядлая читательница, верно? Мне знаком этот робкий мечтательный взгляд.

На секунду Фейт призадумалась: если доктор сам упадет со скалы, поможет ли это расследованию?

— Я догадываюсь, чем они вас привлекли, — снисходительно продолжал доктор. — Вокруг лишь серая обыденность, там же грандиозные похищения, убийства, семейные тайны и подземные ходы. А потом вы, юные леди, приходите к коронеру, и ваши головы переполнены фантазиями, призраками, пылкими взглядами и чудовищными подозрениями…

— Неужели все это умещается в маленький женский череп? — едко спросила Фейт. На ее глазах доктор побледнел, но девочка продолжила гнуть свою линию: — Отца ненавидел весь Вейн с самого начала. В день своей смерти он получил письмо…

— Послушайте, милая. На этом острове нет ни одного мужчины, женщины или ребенка, которого я не знал бы много лет. Да, у нас есть свои преступники… но не убийцы. Поверьте мне. Я определил бы это по форме черепа. — Доктор отвернулся от обрыва, всем своим видом показывая, что дискуссия окончена. — Так что можете выбросить из головы свои нелепые выдумки. Я успокоил вас немного?

— Теперь я вижу, как обстоят дела, — вот и все, что могла сказать Фейт.

— Я не стану никому говорить о ваших подозрениях, — любезно добавил доктор Джеклерс. — И настоятельно советую вам тоже молчать.

«Я вижу, как обстоят дела. Мне не дождаться помощи от закона. Если я хочу, чтобы убийцу нашли, я должна полагаться только на себя».

Когда доктор вернулся в дом, его встретили и препроводили к Миртл. Фейт проскользнула наверх, еле сдерживая разочарование. У двери она наткнулась на закрытый горшок, в котором лежала мертвая мышь. Миссис Веллет явно была готова поставлять змее мертвых грызунов, но предпочитала избегать разговоров на эту тему. Фейт внесла горшок в комнату и почувствовала, что напряжение отпускает ее, лишь увидев, как змея вытекает, словно масло, из клетки. Челюсти изящно распахнулись и сомкнулись на голове лакомства. Мышь исчезла, и Фейт позволила рептилии скользнуть вверх по руке и обвиться вокруг шеи. В этот самый миг она услышала, как из коридора донесся слабый шорох. Кто-то пытался осторожно повернуть дверную ручку. Совсем недавно она делала то же самое и потому узнала звук. Это дверь в спальню отца. Фейт выскочила из комнаты и резко остановилась. Змея напряглась, встревоженная неожиданным бегством. В дверях комнаты преподобного стоял Пол Клэй.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Фейт.

Пол в ужасе уставился на нее, потом перевел взгляд на змею.

— Мы поспорили… — начал он, делая шаг назад.

— Ты вор! — прошипела Фейт. — Что ты украл?

— Ничего! — Он бросил взгляд на ножницы у себя в руках. — Я просто хотел… раздобыть немного волос. Мы поспорили, что я принесу волосы. Но я не хотел открывать гроб, а потом доктор Джеклерс увез тело на обследование. Я подумал, что в комнате может что-то найтись…

— Как ты посмел! — Фейт пришла в такую ярость, что не удивилась бы, если бы из ее спины выросли огромные черные крылья. Прядь волос — в этом было что-то очень личное. Никто не имеет права на такое сокровище, кроме самых близких людей, и уж точно не любопытный зевака с ножницами, разгуливающий по чужому дому. — Он умер, и у него даже нет могилы. Разве этого недостаточно? Вам обязательно рвать его на части?

Пол вздрогнул и бросил в сторону лестницы испуганный взгляд. В тот же миг Фейт услышала шаги на лестнице. Сейчас кто-то придет и застигнет Пола — нарушителя, пробравшегося в обитель семьи Сандерли. Один крик — и его участь будет решена, а Фейт подтвердит собственную невиновность. Но девочка не стала кричать. Вместо этого она схватила Пола за рукав и быстро втащила к себе в комнату. Тот ошеломленно вздохнул, когда понял, где оказался, но она не дала ему времени заговорить и повела его в садик на крыше. Пригнувшись, Фейт села на низкую деревянную скамейку.

— Сядь, — прошипела она, — или тебя увидят снизу!

Пол повиновался, устроившись на противоположной стороне садика, и недоверчиво уставился на нее.

Что она натворила? Фейт наедине с незнакомым мужчиной. Не доктором, не родственником и не другом семьи. Ей повторяли тысячу раз: все, что есть у женщины, — это репутация. Она была словно пузырь, который может лопнуть из-за чьей-то близости. На лестничной площадке Фейт была воплощением силы и ярости, но здесь внезапно ощутила собственную уязвимость. Она поймала себя на том, что вдавилась спиной в решетку, как будто ее репутацию еще можно было спасти, сделав расстояние максимальным. В глазах Пола она читала ту же нарастающую панику. Он прижался к противоположной стене.

— Почему ты так сделала? — прошептал он.

— Почему ты меня послушался? — парировала она.

Повисло долгое молчание. Никто из них не знал ответа. Она остро ощущала чужеродность Пола, как будто они были воинами из соперничающих племен, встретившимися на нейтральной территории.

— С кем ты посмел спорить? — наконец спросила Фейт с легкой агрессией в голосе.

— Кое с кем из своих друзей, — уклончиво ответил Пол, но Фейт научилась читать между строк. — Говорят, призрак твоего отца бродит…

— Кто? — спросила Фейт. — Кто это говорит?

— Все. Весь остров.

«Весь остров». Слух распространился еще быстрее, чем она ожидала.

— Они знали, что я помогал передвигать тело, когда его фотографировали, — продолжил Пол, — но поспорили, что я ни за что не вернусь и не притронусь к нему еще раз, когда вокруг бродит его призрак. Волосы должны были стать доказательством.

— А что должны были доказать цветы? — спросила Фейт, вспомнив оставленную в оранжерее корзину.