Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

На языке мертвых - Набоков Владимир Владимирович - Страница 34


34
Изменить размер шрифта:

Из кухни вышла Минти и понесла к свинарнику большое ведро с помоями. Выливая их в кормушку, она взглянула на дверь коровника, и Джиннот показалось, что мир остановился. Метла Джека повисла в воздухе, его свист замер на одной высокой и пронзительной ноте, а Минти превратилась в статую с ведром, из которого лилась застывшая струя.

Когда Джиннот пришла в себя, Джек держал ее голову на своих коленях. Рядом стояла Минти, нервно сжимая в руках передник. Беатрис склонилась над девочкой и массировала ей виски. От ее одежды исходил запах прокисшего молока, волосы выбивались темной волной из-под белого чепца.

— Все хорошо, милочка, — говорила она. — Ты просто упала в обморок. А теперь расскажи, как это случилось?

Лицо девочки покрывал пот, губы дрожали, и холодная волна страха подбиралась к самому сердцу. Ей хотелось убежать отсюда, но она не могла подняться на ноги.

«Как это случилось, Джиннот? — звучал в голове сердитый голос. — Расскажи им, Джиннот. Расскажи!»

Она молчала. Ее язык разбух и застрял где-то у самого горла. Наверное, поэтому ее и вырвало. А потом, уже лежа в постели, она вспоминала все это и плакала. Глаза слипались в усталой дреме. Беатрис гладила ее по голове и шептала ласковые слова.

— Ты умница, Джиннот. Ты хорошая девочка. Я и не думала, что у тебя все так получится. По-моему, они поверили.

Беатрис улыбнулась и тихо засмеялась.

— А ты еще та штучка, Джиннот. Я с самого начала поняла, что мы с тобой поладим.

Короткий сон был наполнен холодом и одиночеством. Девочка проснулась и, подтянув коленки к груди, попыталась разобраться в том, что произошло. Еще несколько месяцев назад никаких проблем не существовало. Минти и Джек собирались пожениться. И Минти заменяла Джиннот мать. Она заботилась о девочке, шила ей платья и рассказывала на ночь добрые сказки. На большее у нее просто не хватало времени. Она часто ругала Джиннот, но ее нагоняи были справедливыми, и девочка любила Минти больше всех на свете… до тех пор, пока не появилась Беатрис. Ах, эта веселая и красивая Беатрис. Она подкупила малышку Джиннот своей лестью и обещаниями.

«Ты сделаешь это, правда? Для меня и Джека. И не бойся, у тебя все получится — вот увидишь. Выбери время, когда Минти выйдет из кухни, и упади…»

И она сделала это — ради шести пенсов и для того, чтобы избавиться от назойливых просьб. Джиннот хотела только притвориться. Она хотела упасть при взгляде Минти и пустить слюну изо рта, как ее научила Беатрис. Но все получилось по-другому, и она действительно потеряла сознание. А значит, Минти на самом деле ведьма, и стоит ей посмотреть на кого-нибудь, как этот человек становится околдованным и обреченным на долгую тяжелую болезнь.

Как жаль! Минти была так добра. И они с Джеком казались прекрасной парой. Если бы не Беатрис с ее пугающим шепотом… Но Беатрис знала, что говорила. Она знала ту ужасную правду, которую дети не могли понять.

Джиннот встала, натянула одежду и спустилась вниз. Кухню заполняли пар и запахи вечерней пищи. За широким столом сидел отец. Его плечи склонились над тарелкой с супом.

— Как дела, малышка? — спросил он, прижимая ее к себе одной рукой.

Она кивнула, приподняв бледное заострившееся личико. У очага суетилась Минти. Но она даже не посмотрела на Джиннот, и девочка еще сильнее прижалась к отцу.

Новость расползлась по всей округе, и люди узнали, что Джиннот околдована. Оказавшись в центре внимания, она упивалась романтикой своего несчастья, хотя иногда дрожала по ночам от страха и отчаяния. Дни все чаще наполнялись длинными пробелами, которые выпадали из ее памяти. Она не знала, где была. Она не знала, что делала. И мир съеживался до размеров булавочной головки, где люди двигались, как крохотные песчинки.

Однако со временем она пошла на поправку. Джек ухаживал теперь за Беатрис, и однажды Джиннот видела, как они целовались за стогом сена. Он страстно обнимал свою новую подругу, и его дыхание напоминало хрип раненого животного. В отличие от свиданий с Минти Джек не шутил и не смеялся. В его жестах появилась грубая развязность подвыпившего мужчины. На ферме поговаривали об их помолвке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Минти изменилась. Ее гладкие волосы все чаще оставались непричесанными, а некогда безмятежные глаза угрюмо мерцали из-под бровей. Она стала резкой и сердитой.

— Прочь с дороги, — кричала она на Джиннот. — Что ты путаешься у меня под ногами?

И девочка чувствовала себя еще более одинокой, чем прежде. Она тосковала по ласке и общению. Тосковала по теплу взрослой женщины, которая хотя бы на миг могла заменить ей мать.

У нее не было подруг, и она никогда не играла с детьми своего возраста. Взрослые отмахивались от нее, как от назойливой мухи, и занимались своими делами. А ей хотелось внимания, и Джиннот начала добиваться его по-своему. Она закрывала глаза, делала несколько хриплых вдохов и падала на землю. Это действовало всегда. Вокруг слышался топот бегущих ног, двор заполнялся тревожными голосами, и добрые руки пытались привести ее в чувство.

С ней стали обращаться как с тяжелобольной. Ей давали сладкое и говорили ласковые слова. Она слышала, как при ее появлении люди шептали:

— Вон идет крошка Джиннот. Бедняжка, она совсем ослабла. Ее надо показать доктору… Джиннот… Джиннот… Бедняжка Джиннот…

А потом приехал доктор, и, когда она проснулась, они начали расспрашивать ее о странной болезни. Отец стоял у окна, доктор сидел у изголовья, и они задавали ей прямые и страшные вопросы. Кто ее околдовал? Кто был рядом, когда это случилось? Она знала, что они хотели услышать. Она знала, что ей требовалось сказать.

— Кто там был? — сурово спрашивал отец. — Это не шутки, дочка!

— Кто это сделал? — вторил ему доктор. — Ты же знаешь, Джиннот, вокруг тебя ходят очень нехорошие сплетни.

«Ты знаешь, кто это сделал, — хихикал голос в ее уме. — Скажи им, Джиннот. Скажи!»

— Я… Я не знаю, — захныкала она.

Слезы текли по щекам. Рот заполняли горечь и сухость. Она прижала ладони к лицу и громко закричала. Ей было страшно, и она поняла, что действительно больна. Джиннот чувствовала себя усталой — усталой и странной.

О ее болезни говорили уже вслух. Беатрис качала головой и настойчиво твердила:

— Похоже, что это точно она. Я же тебе говорила…

А дни растянулись в странное тусклое лето, и тяжелый зной опалил все живое горячими ветрами. В полях расцветали лютики и маргаритки, но цветы чахли и роняли лепестки. Ручьи пересохли. Крапива у изгороди сморщилась, и ветви лиственниц уныло поникли над пересохшим прудом. Вода опустилась так низко, что ее поверхность устилали длинные оголившееся водоросли, от которых шел застойный отвратительный запах.

Пчелы словно взбесились. Они роились, гудели у ульев, жужжали в цветах и над водой. Одна из них запуталась в воротничке Джиннот и укусила ее в шею. Девочка вбежала во двор и завизжала, что ее жалят насекомые. Она кричала, что ей в рот влетел рой и что пчелы терзают ее желудок. Отец послал за доктором. Во дворе собирались люди, и все о чем-то шептались друг с другом. Чуть позже в кружевах воротничка нашли мертвую пчелу, а потом девочку вырвало, и среди комочков воска женщины увидели желтые тела пчел с помятыми крыльями и поломанными ногами.

И вот тогда Джиннот поняла, что время пришло.

— Это Минти Фрэзер! — закричала она рыдая. — Это Минти! Она смотрела на меня!

Джиннот закрыла лицо ладонями и упала на землю. Но они не стали поднимать ее и гладить по головке. Они пошли в дом — за Минти.

Ее нашли на кухне, где она, стоя на коленях, мыла котлы. Один из работников схватил ее за ноги и поволок к двери.

— Ведьма! Ведьма! Ведьма! — кричала толпа во дворе.

— Нет, я… Что вы делаете со мной… Не надо…

— Ах, так ты еще брыкаться?! Тогда получай!

— За что! Я ничего не делала!

— Отпустите ее, — закричал Джек. — Отпустите! Дайте ей возможность оправдаться!

Его рот дрожал. До встречи с Беатрис он был обручен с Минти и, наверное, до сих пор сомневался в словах своей новой невесты.