Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Песня ветра. За Семью Преградами (СИ) - "ВолкСафо" - Страница 31


31
Изменить размер шрифта:

- Проклятье! Не надо нам было соваться сюда! – заворчала Улыбашка, качая головой и разглядывая бушующее перед ней серное море.

Расталкивая остальных спутников, вперед вырвался Редлог. Он почти налетел на Алеора и принялся что-то объяснять ему, размахивая руками, настаивая, убеждая. Позади них отчаянно ревел в страхе Жужа, которого оставили одного в темноте. Тревожно оглядывался Кай, Улыбашка согнулась пополам и что-то бормотала себе под нос. А Лиара смотрела на Раду, настолько усталая, что была просто не способна ни думать, ни волноваться, ни переживать из-за чего-либо.

Из-под закрывающей лицо Рады повязки виднелись лишь глаза и хмуро насупленные брови. Она смотрела прямо перед собой, слепо моргая во тьму, и вид у нее был такой, будто она на что-то решалась. В груди у Лиары золотом расплылась решимость, твердая, словно толстая золотая монета, и она даже не сразу поняла, что решимость эта принадлежала Раде.

- Пожалуй, я попробую кое-что сделать, - брови Рады насупились еще сильнее, а пальцы сжали руку Лиары.

- Что? – непонимающе уставилась на нее Лиара. Самой ей в голову не приходило ровным счетом ничего. Казалось, теперь выхода у них точно не было.

- Просто поверни меня лицом в ту сторону, через которую нам нужен мост, - попросила та, и в голосе ее звучала решимость. – Тут темно, как в енотьей норе, не видно не зги.

- Хорошо.

Равнодушная ко всему и какая-то чересчур тихая, Лиара аккуратно развернула Раду лицом к серному морю, поддерживая, чтобы та не упала. Под ногами были все те же горы шлака, и от каждого движения камешки меняли свое положение, да и земля тряслась, грозя в любой миг сбить их с ног. От немилосердного жара и усталости думать Лиара уже просто не могла, прекратив гадать и задавать вопросы. Верь ей. Она – единственное истинное, во что вообще нужно верить.

Несколько мгновений ничего не происходило: Алеор с Редлогом все также переругивались, только теперь к обсуждению подключился еще и Кай, ревел в стороне Жужа, ругалась Улыбашка, а Рада стояла и пристально смотрела перед собой во тьму. А потом что-то вдруг изменилось, и Лиара поняла, что задыхается, начав ощущать, как…

Это было самым странным, что она чувствовала в жизни. То золото, что постоянно присутствовало нежным биением в их груди, то золото, что постоянно согревало их обеих, теперь изменилось. Оно уплотнилось, оно начало сжиматься в раскаленную точку, тяжелую концентрированную массу, от которой грудь Лиары словно насквозь пронзили раскаленным прутом. Она поняла, что не в состоянии стоять прямо от этой боли, она согнулась пополам, прижимая руки к груди и моля, чтобы это закончилось. Все ушло, все пропало, больше не было для нее ничего и ничто не имело значения. Осталась лишь интенсивность оголенных нервов, будто все ее тело вывернули наизнанку и подставили под раскаленное обжигающее сияние полуденного солнца, и теперь она жарилась, корчилась на этом огне. В глазах помутилось, Лиара пошатнулась, инстинктивно хватаясь за стоящую рядом Раду, хоть перед глазами все поплыло так, что она больше не способна была даже разглядеть ее.

Сжавшаяся в маковую росинку точка в груди, казавшаяся тяжелее и массивнее всего Эрванского кряжа, вдруг взорвалась, и Лиара целиком вошла во что-то иное. Она охнула, всей грудью хватая воздух, задыхаясь, дыша и дыша и снова, и при этом воздуха все равно не хватало, словно она больше не умела дышать. Перед глазами полыхнул ослепительный свет, такой яркий и заливающий все, какого просто не могло быть в мире. Он был золотым, он был ярче солнца, ярче тысяч, миллионов солнц, собранных в одну точку, и он был везде, рассеянный пудрой золотых пылинок повсюду вокруг них. И каждая пылинка сияла, освещая саму себя и все вокруг.

Ничего не понимая, своими распахнутыми глазами Лиара видела теперь все, как на ладони. Громадное серное море и гейзеры, что поднимались из него, друзей, застывших в немом оцепенении и замолчавших на полуслове, небо, укрытое толстым слоем марева испарений, и Раду. Она стояла рядом, расслабленная, такая легкая, будто находилась не здесь, а где-то далеко-далеко, на залитых солнечными лучами зеленых лугах, где только ветер бродит, мурлыкая под нос песни и выплетая венки из дремотных, напоенных летом трав. И солнечными копьями сквозь ее грудь прорывалось сияние, заливая все, заливая их всех, освещая все вокруг.

- Что ты делаешь? – хриплый голос Алеора утонул в тишине, ставшей вечностью.

Безмолвие опустилось на них, тихое и спокойное, улеглось, словно пушистый белый снег. Безмолвие наполнило все, затопило весь мир до самого донышка и еще глубже, и воздух в нем полнился светом и тишиной. Лиара подняла руку, пустая, словно кувшин, из которого вылили все молоко до капли, наполненная, как река, что шумливо перепрыгивает пороги и плюется серебристыми сполохами брызг. Она поднесла руку к глазам, безмолвно глядя на свою кожу, залитую этим сиянием, она больше не помнила, как думать, она больше не знала, каково это. Она лишь видела свою руку, свою собственную ладонь, и больше не было разницы между этой ладонью и воздухом, что ее окружал, между ней и серой над источниками, и землей, и небом, и Улыбашкой, и Радой. Все было единым. Было Одно.

Никогда еще! – прошелестел внутри странно чужой голос разума, который она привыкла ассоциировать с самой собой. Никогда я не чувствовала ничего подобного! Прямо здесь, во плоти! Прямо здесь!.. А сила лилась и лилась, золото сияло ярче тысячи солнц, и не было никакой разницы между одной точкой и другой, одним существом и другим, между серным гейзером и крохотной частичкой ладони Лиары.

- Пойдем! – просто сказала Рада.

Мучительная сила была в этом коротком слове, призыв властный, которому невозможно было сопротивляться. Лиара взглянула на серую кипящую поверхность воды. Что-то в ней совершенно точно знало, что стоит им лишь коснуться самого ее края, и они мертвы. Но это что-то было сухой скорлупой, шершавой сброшенной змеиной шкурой, это что-то было плоским и мертвым с самого начала, и оно не имело больше никакой власти над ней.

Сделать шаг было трудно, потому что не было больше того, кто делал этот шаг. Лиара смотрела огромными глазами на то, как то, что было ею, поднимало ногу и двигалось вперед. Она чувствовала, как она же сама упруго пружинит под ее же собственной ногой, встречая тяжесть ее тела, она чувствовала, как она же кипит где-то совсем рядом, выбрасывая вверх раскаленные капли ее же самой, которые выпаривались и становились моросью, которой тоже была она, в воздухе, что был ею. Она смотрела на то, как Рада делает шаг вперед, она чувствовала себя ей, в ней, под ней, везде, и при этом ощущала что-то, что было Радой. Оно было и Лиарой, но и Радой оно тоже было, нечто иное, дрожащее, такое знакомое, такое близкое, но иное. Нечто, как забытая радость, как давным-давно узнанная загадка, как вновь рожденное семя. Подобие.

Рада шагнула вперед, и ее ноги коснулись кипящей поверхности серного моря. Лиара заморгала, пытаясь понять, что она видит своими собственными глазами, но то, что должно было в ней понимать, больше уже не существовало. Сгущенная золотая пудра, которой было все, которая пронизывала все, эта пудра пошла рябью, заволновалась, а потом уплотнилась. И ноги Рады пошли по воде.

Все теперь было иным, все было новым. Не было больше ничего, что Лиара бы знала, что она узнавала бы, потому что не осталось никого, кто мог бы не знать, потому что все было правильно. Улыбнувшись и чувствуя невыносимое счастье быть частью всего этого, невыносимую полноту бытия в каждом вздохе, в каждом миге, в каждом самом крохотном движении своего существа, Лиара шагнула следом за Радой и пошла по серной поверхности озера. Ноги ее больше не заплетались, и обмотки совсем не мешали им ступать. Усталости в ней больше не было, а дышала она… Лиара даже не могла бы сказать, как именно она дышала. Казалось, что дышит каждая ее клетка, что тело пористо и прозрачно, и золотой ветер, несущий солнечную пыль, наполняет и раздувает ее легкие, которыми она теперь и была вся целиком.