Это было в Китае (СИ) - "Hell.ena" - Страница 97

– Наложницы императора, например, – чмище лукаво и заговорщически подмигнул и все же громко засмеялся, увидев, как живописно и стремительно меня перекосило от чудовищного гнева. – А что? Драгоценные шпильки в волосах, длинная юбка.. Эээ.. макияж..

– Ты уж совсем?! Ну, все, сука, прощайся с жизнью! – воинственно зашипел я, а потом, подобравшись, словно кобра перед смертельной атакой, пронзительно вскричал. – Во имя императора!

На меня тут же обернулись несколько встревоженных моими воплями туристов, которые, судя по всему, понимали наш родной язык, как и многий здешний персонал, но я на них не реагировал.

– Сдавайся или умри!

Я сделал резкий выпад, несколько изящных поворотов, плавных, красивых жестов руками и прыжок, которые тренировал к своему выступлению. Я сразу увидел, как Фостер неописуемо охренел, пораженно захлопав глазами, а потом, избавившись от этого нападения внезапности, снова закатился в новом припадке хохота. В следующий миг я оказался около него и яростно впечатал кулак прямо под дых, от которого Фостер вполне ожидаемо загнулся, все же продолжая сдавленно хохотать.

– Нас.. выгонят сейчас, – удар был не таким уж и сильным, поэтому вскоре мудилище выпрямился и без промедления схватил меня за руки, выворачивая их почти до хруста, и я невольно заскулил. – Так что тихо! – заорал он мне прямо на ухо, чем снова привлек к нам целую массу дополнительного и определенно лишнего внимания.

Вокруг нас раздались легким, но несколько смущающим и стыдящим шепотом сдавленные смешки, но я лишь хмыкнул в ответ на все эти проявления.

– Ты сам напрашиваешься!

– Нет, детка, это ты про..

Я не дал ему даже договорить, стоило мне только услышать это позорное обзывательство, и лишь с силой наступил на его выставленную вперед ногу, что он зашипел ядовитым змеем и позволил мне освободить руки.

– Ты меня уже затрахал! Я не..

– Я-я? – изумленно протянул он и снова засмеялся, откровенно наслаждаясь моей реакцией на все колкости и подпитывая себя эмоциями, в необъятных количествах источающимися сквозь всего меня.

Но я лишь с силой хлестанул себя по лицу и нервно хохотнул. Он скоро сведет меня с ума. У меня уже нервы не в порядке!

– Я сам заплачу за себя, – лишь буркнул я в ответ, решив не обращать на него никакого внимания и вспомнив то, как он полчаса назад умудрился тайком оплатить за нас обоих предыдущую экскурсию, чего я сразу даже и не заметил, и теперь пошел сдавать свой костюм обратно.

– Стоять! – властно и безапелляционно приказал Иксзибит, и я от такого внушительного тона даже вздрогнул и замер на миг, но потом упрямо отправился дальше, не собираясь его слушаться. – Ну, давай еще фотку! – продолжал он и, быстро догнав меня, дернул за руку обратно. Я недовольно уставился на чмо, пока он снова включал камеру на телефоне, но только уже фронтальную. – Сейчас можешь смотреть и как в тот раз, если хочешь, – он выпятил свои улыбающиеся губы вперед, от чего его вид был таким забавным и просящим, что я, растерявшись, заторможенно кивнул.

Приблизившись к нему, я все же взглянул на большой экран перед нами, а потом.. сексуально выгнул бровь, когда раздался щелчок.

Несколько раз нам звонили ребята, которые сегодня были предоставлены самим себе, даже сообщили, куда они уперлись, но мне было как-то все равно. Я даже обедать не пошел, насколько мне все понравилось, а очнулся я лишь тогда, когда у меня совершенно не осталось денег в кошельке. Все спустил на осмотр Запретного города, который сейчас и не был таким запретным, как раньше.

До самолета оставалось еще где-то четыре часа, и мы засобирались обратно в гостиницу, чтобы собрать монатки и сдать номера, потому что эта процедура тоже могла немного затянуться. Шли мы пешком, нет, не из-за того, что у меня, самого нищебродского нищеброда из всех возможных, не было в кармане даже одного мао, не говоря уже о юанях, а просто, чтобы посмотреть хотя бы улицы по дороге.

Но в пути нас настигла внезапная неприятность – пошел непостижимо сильнейший и ледяной ливень, когда мы почти добрались до пункта нашего назначения. Оставалось идти, примерно, один перекресток и миновать всего-то пару домов, поэтому мы ускорились, а слушать вполне логичные и рассудительные уговоры чмища о том, что надо бы лучше переждать, я не хотел. Когда он все же остановил меня и насильно затащил под какой-то навес, спасать нашу сухую одежду было все равно уже слишком поздно.

– Ты ебанутый! Говорю, надо переждать, а ты! – сердито орал на меня Фостер, подрагивая и истекая водой, а я лишь молча стоял рядом и довольно-таки ритмично стучал челюстями.

Меня било крупной дрожью от сокрушительного и невыносимого дубака, а потом, пока дождь поутих, мы все же продолжили марш-бросок до гостиницы, чтобы греться уже там.

В итоге мы вбежали в номер мокрые насквозь, волосы у меня распрямились, и от начеса не осталось даже названия. Лично мою футболку можно было выжать и напоить сразу несколько стран Африки, и мы, оставляя за собой влажные дорожки на полу, ввалились в ванную, куда меня утащил Фостер. Он быстро стянул с себя мокрую черную футболку и небрежно бросил в раковину, сразу принимаясь крутить смеситель, чтобы набрать согревающую ванну. А я тупо стоял и, дрожа, смотрел на его влажную рельефную спину, задумчиво покусывая губу. Потом я вдруг та-ак громко чихнул, что даже гулкое эхо ударилось о плиточные стены и, казалось, вернувшись, врезалось обратно в меня сносящей волной.

– Ну, пиздец теперь вообще! – озлобленно ворча, воскликнул недовольный Фостер и развернулся ко мне, пока я дрожащими пальцами пытался стянуть с себя жилетку. Справившись, я тупо бросил ее на пол и принялся согревать дыханием совершенно непослушные руки. – Сейчас греться будешь, идиот. Уайт же нас закопает, если ты опять простыл! – продолжил Фостер и быстро сделал шаг ко мне, после чего вдруг накрыл мои руки своими странно теплыми пальцами, как будто он сейчас вовсе и не попадал вместе со мной под целый шквал воды.

Сжав пальцы, тем самым обхватывая мои, он снова выругался, покачав головой, а я.. непонимающе смотрел на него. Он так печется обо мне, что.. Не знаю, мне почему-то хочется даже улыбаться от всей этой долбанной заботы. Он же так яро отказывался, чтобы мы работали до конца практики «в дуэте», а сам возится со мной, словно нянька, да и на экскурсии мне было с ним весело и безумно интересно.

– Че лыбишься? Э-эй, ау, раздевайся резче, – он помахал рукой перед моим лицом, пытаясь вернуть из горячо обожаемого мною астрала.

Шумно сглотнув, я резко оторвал взгляд от его раскрытых, слегка потемневших от холода губ, которые теперь, вместо кос, отчего-то бросаются мне в глаза в первую очередь, когда я посмотрю на него.

Блин.. я ничего не понимаю.. Я не должен об этом думать, так почему тогда я думаю?!

– Билл, – он подошел ко мне еще ближе, и я, интуитивно сделав последний шаг назад, впечатался спиной в стену позади себя.

А когда я поднял взгляд и растерянно посмотрел в его карие, чуть прищуренные глаза, даже пикнуть не успел, как он оказался максимально близко и, легко проведя рукой по моей щеке, резко припал к моим словно онемевшим губам.

Мне будто воздух вышибло из груди в одночасье, и я стоял недвижимой статуей, пока он осторожно, но в то же время настойчиво покусывал мои губы своими мягкими пухлыми и слегка прохладными губами, неуверенно, неторопливо и изучающе проводя по ним языком, точно пробуя, а рукой придерживал за голову, касаясь моей щеки большим пальцем и ласково поглаживая. Я будто оторопел, забыв, как дышать, и оказался в полной прострации на несколько коротких секунд, пока Фостер творил все это безобразие, о котором я позорно думал уже второй день.

Вдруг резко очнувшийся разум твердо приказал немедленно оттолкнуть Чмостера от себя, что я и сделал, залепив ему такую мощную затрещину, что тот громко зашипел, схватившись за щеку. Он сильно отшатнулся назад и, потеряв всякое равновесие, чуть не грохнулся в почти набранную ванну. Я буквально на автомате успел схватить его за руку и потянуть обратно на себя, иначе бы чмище при новом падении точно б разбил себе голову. Да за такое мог бы и разбить, и ничего!