Колокольчики (СИ) - Другая Елена - Страница 73

Пьер, узнав это, пытался перерезать себе вены, Томас и Поль спасли его, и крепко держали язык за зубами по поводу этого инцидента.

Вой собачки под дверями стал душераздирающе невыносимым. Пьер решительно встал, надел спортивные штаны, футболку и шлепанцы. Нужно было срочно вывести тварь, пока она не нагадила! Убирать-то некому, а Пьер был слишком брезглив для этого.

Он немного прогулялся в скверике около дома, мопс, молодой и игривый, поднял ему настроение.

Захотелось мороженного, но дома в холодильнике пусто, а послать в магазин некого. Пьер подумал, что на время придется взять к себе Боя, как это ни печально. До лучших времен. Бой хоть и туп, но исполнителен.

Пьер вернулся домой, сполоснул Мопсу лапки и попку, тщательно вымыл его мисочку и меленько нарезал туда колбаски. Мопс брезгливо понюхал, отошел в сторону и лег, тоскливо уставившись на хозяина своими огромными круглыми глазами.

- Что же ты не кушаешь? – Пьер принялся ласкать собачку. – У папочки больше нет ничего! Тоже тоскуешь по Томасу и Полю? Бросили они нас, бросили! Нам бы мороженного с тобой, да?

В дверь позвонили. Пьер с досадой вспомнил, что он так и не привел себя в надлежащий порядок – волосы не завиты, одет он позорно. Хотя, кто это мог быть? Скорее всего, просто разносчик газет. Луи обещал заглянуть, но это вечером, после работы. Пьер вздохнул и пошел открывать. На пороге стояло странное грязное существо, которое протянул руку и надрывно заголосило:

- Господин, подайте на пропитание, я два дня ничего не...

Эл!!! Реакция Пьера была мгновенной. Он ухватил парня за волосы и рывком вволок в прихожую. Схватка была яростной, жестокой и молниеносной – уже через несколько секунд Эл был закрыт в кладовой и молотил кулаками по запертой двери. Он не ожидал столь стремительного нападения, Пьер даже ногти не повредил!

- Выпусти меня, сраный педофил! – оглушительно орал Эл. – Я упеку тебя в тюрьму до конца твоих дней! Тебе дадут больше, чем я вешу! Открой дверь, урод! Меня бабушка ждет на улице, она все видела!!! Сейчас полиция приедет!

- Твоя бабушка умерла, – напомнил Пьер.

- Да, но мой отец!...

- У тебя нет отца, только отчим, от которого ты сбежал.

- Моя мать...

- Мать твоя в тюрьме. Успокойся, иначе я тебя никогда не выпущу! Сдохнешь там от холода, голода и болезней!

Пьер больше не обращал внимание на вопли из кладовой. Улыбаясь во все свои тридцать протезированных зуба, которые обошлись ему в целое состояние, напевая веселую песенку, Пьер наполнил себе ванну, вылив туда половину флакона абрикосового шампуня, с наслаждением искупался, потом вышел, сварил себе кофе, нарезал на тарелку остатки колбасы, принес в гостиную, включил телевизор и расположился кушать.

Мопс тут же оказался рядом с ним, сел в ногах и стал попрошайничать, слюни обильно текли у него из пасти прямо на ковер.

- Как не стыдно, – ласково обратился к нему Пьер, – в миске у тебя такая же колбаска! У папы вкуснее? На, кушай, мой сладкий.

Пьер принялся жевать колбасу и кормить ей мопса. Скоро они закончили с завтраком. Эл, тем временем, перестал кричать и теперь безутешно и приглушенно рыдал. Пьер решил, что пора бы ему обратить внимание на великого мученика.

- Эй, – обратился к нему Пьер, подойдя к дверям кладовки.

- Иди в жопу! – крикнул Эл.

Что же, заключенный был еще не готов к освобождению.

Пьер опять взял Мопса на поводок и преспокойно отправился в магазин, надев кепочку и очки. В супермаркете Пьер накупил фруктов, конфет и самых разнообразных пирожных, а так же сосисок своему мопсу. Пьер вернулся через час. В кладовке было тихо.

- Живой? – Пьер постучал.

- Что вы решили со мной сделать? – охрипшим от криков голосом, полным предсмертного трагизма, спросил Эл.

- Сожру на ужин, что еще с тобой делать? Я же людоед, в день съедаю по парню.

- Я хочу в туалет!

- Там ведро стоит, – небрежно сказал Пьер.

Эл опять зарыдал. Пьер взялся за пылесос, настроение было великолепным – это судьба, бог все-таки привел Эла ему на порог, а ведь Пьер уже почти было забыл о нем. Пьер ездил в туалет у пиццерии еще раз, но мальчишки там уже не было, и сидела другая, более миловидная старуха. Пьер тогда смирился с потерей. И вот – на тебе!

После уборки Пьер накрыл стол – поставил вазу с фруктами, поднос конфет и блюдо с пирожными.

- Эй, – дружелюбно позвал он, – есть хочешь?

- Отвали, урод!!!

Ого! Пьер восхитился. Вот это характер! А ведь даже трудно представить, как ему страшно!

- Ну и черт с тобой! А я буду есть сладости с чаем.

- Подавись! Тебя посадят до конца твоих дней!

Лишь спустя еще несколько часов, в результате изнурительных переговоров, Пьеру удалось установить контакт с Элом. Он напомнил ему о своем визите в туалет, о неудавшемся минете, о своем предложении.

- Успокойся, милый, – через дверь говорил Пьер, – никаких сексуальных услуг я у тебя не потребую! Ты не хочешь есть, но пить-то ты хочешь! Скажи – выпустите меня уважаемый господин Пьер, и я тебя тут же выпущу! Но пока ты ругаешься, обзываешь меня говном и педофилом, я тебя точно не выпущу! Такой уж у меня характер!

- Выпустите меня, уважаемый господин Пьер, – наконец-то промямлил Эл.

- Не слышу искренности. Мне кажется, что ты меня недостаточно уважаешь. Давай-ка еще раз.

- Да выпусти меня, наконец!

- Уважаемый господин Пьер? Да?

- Да!!!

- Скажи еще, что я самый красивый парень на земле, – придумал Пьер.

Эл понял, что попал в руки маньяка, и покорно все повторил, как можно более искренне.

Пьер, наконец, открыл дверь кладовки. Эл вышел. Выглядел он плачевно – тощий, грязный, весь уреванный, измазанный соплями и слезами.

- Я тут воспользовался ведром, – гордо сказал он.

Пьер опять восхитился им.

А Эл окаменел, увидев накрытый сладостями журнальный столик. Этот голодный взгляд обведенных нездоровой синевой глаз, был до боли знаком Пьеру, сердце его сжалось и истекло кровью.

- Иди помой руки и умойся, – скомандовал он.

Эл с трудом отвернулся от стола и покорно пошел исполнять.

Пьер, тем временем, налил ему большую чашку чая и поставил молочник со сливками.

Пьер знал все мысли Эла. Тот сейчас считал, что сначала все съест, а потом попытается сбежать. Но Пьер знал, что после сладкой трапезы Эла сморит непреодолимый сон, и он останется, ну а потом, переспав в теплом месте, на мягком диване, Эл уже не захочет никуда уходить.

Формула была нехитрая и срабатывала не раз.

Потом Эл ел. Он съел все пирожные, самые лучшие и большие конфеты и силком вдавил себя два банана.

Чтобы бедняга не подавился, Пьер надоедал ему расспросами. Он выяснил, что за Элом никто не смотрит, что он предоставлен сам себе, что дело, в котором бедняга так преуспевал, не пошло, новая бабка выгнала его, а когда он сунулся в туалет по соседству, там его жестоко избили конкуренты.

- Они все уроды и не умеют ничего, я их смотрел, – оживленно сказал Пьер. – Послушай, котеночек. У меня есть к тебе предложение. Ты мне нужен не для грязных сексуальных утех, уверяю тебя! Мне срочно необходим компаньон, который бы жил со мной и обслуживал меня. Работы много. Ты должен будешь два или три раза в день выгуливать мою собачку, следить за тем, чтобы холодильник был полон, у меня часто бывают гости. Так же нужно будет сопровождать меня в салон красоты и в магазин, следить за чистотой в доме, помогать мне в интимных делах, например, одеваться или брить ноги. За это я буду тебя кормить, как сейчас, шикарно одевать, у тебя будет своя комната с компом, теликом и стерео системой, я куплю тебе сотовый, а если ты уж очень будешь угождать мне, то и мотоцикл.

Эл соловел на глазах. Он уже понял, что попал в домик к доброй феи с внешностью бабы Яги. Он кивал, он был на все согласен, лишь бы ему дали поспать хоть минутку! Пьер проводил его в бывшую комнату Томаса и Поля, которую они на прощание тщательно прибрали, и уложил немытого Эла в кровать. Комплект постельного белья потом придется выкинуть, но ради такого дела чем не пожертвуешь!