Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 48

— А зачем?

— Чтоб не превратиться в овцу, которая идёт на поводу у стада и пастуха. Из церкви сбежать не поздно даже в последнюю секунду. Пока вы не обвенчаны, вы свободны.

— Несмотря на ваших родных и их предрассудки, несмотря на предрассудки всего города. Пока вы ещё свободны. Вы могли б убежать куда угодно, да хоть в столицу, хоть к чёрту на рога. Но ежели вы выйдете замуж за этого маркиза, это будет уже неисправимо. Выходить замуж за нелюбимого — в тысячу раз хуже, чем остаться одной. Подумайте. Простите меня за прямоту, сеньорита, но поверьте мне. Я не знаю, поймёте ли вы меня, вы ещё юная, но это ужасно — быть с нелюбимым. Я бы никогда, никогда не смогла лечь в постель с мужчиной, которого видела три раза в жизни и которого не люблю. Это противно, вы будете плакать горькими слезами уже сегодня ночью, поверьте глупой служанке, — Либертад вышла, более не сказав ни слова.

Эстелла осталась одна. Подвенечное платье было настолько тяжёлым, что она двигалась с трудом. Красивое платье, очень красивое и дорогое. И белые жемчужины на корсаже подходят под её настроение. Жемчужины приносят несчастье и слёзы. Так и есть. Всю оставшуюся жизнь она обречена плакать, существуя где-то между землёй и небесами. Люди любят, ненавидят, страдают, причиняют друг другу боль, смеются или плачут от счастья и несчастья, но для неё это уже не важно. Её душа больше не на земле. Её души больше нет. Нет уже около трёх месяцев. Она потеряла себя. Не может жить, лишь существует. Заточить саму себя в монастыре ей не позволили: Роксана бушевала, Арсиеро уговаривал, только Мисолина радовалась. А теперь ей предлагают чужой дом и незнакомого мужчину в супруги. Большая ли разница: жить в монастырской благочестивой пустоте или в браке, где всё ненастоящее? Картонный брак, картонные чувства. Как Эстелла не удерживала слёзы, они невольно покатились по щекам, грозя испортить лицо «счастливой невесты». Да, красавицей же она будет, с красным носом войдя в церковь!

Едва шевелясь в своём платье, Эстелла вынула из-под позолоченной лампы ключик и открыла один из верхних ящиков туалетного столика. Извлекла нечто, завёрнутое в паньюэло — кусок ярко-красного шёлка, всё хранящего запах кожи его владельца. Это оказался золотой медальон, довольно вычурной работы, с кулоном в форме цветка монарды [3]. Взяв малюсенькую булавку, Эстелла подцепила ею крышечку медальона. Он раскрылся. Внутри лежало колечко, сплетённое из чёрных волос. Эстелла долго всматривалась в него, затем прижала к губам и расплакалась. Горько, навзрыд, совсем как пятилетняя девочка, у которой забрали куклу.

— Прости меня, — шепнула она кольцу. — Прости меня, слышишь? Я знаю, что слышишь. И ты знаешь, почему всё так. Ты знаешь, я этого не хочу. Кроме тебя мне не нужен никто. Я люблю тебя. Всегда любила и буду любить до последнего вздоха. Услышь меня, пожалуйста... я не могу без тебя... не могу дышать, не могу жить. Это слишком больно. Ты мне нужен, так нужен... Ты всегда будешь жить в моём сердце, всегда-всегда-всегда... Эстелла ещё некоторое время прижимала колечко к губам, после закрыла его в медальон, сняла митенку и намотала цепочку медальона себе на руку. Надела митенку сверху. Промокнула слёзы кружевным платком. Бросила взгляд на розовую лилию-брошь, оставленную бабушкой на кровати. Взяла с тумбы картонку, принесённую Либертад. Спустя десять минут, задрапированный каллами и запряжённый белоснежными конями экипаж уносил юную невесту и Арсиеро, её посажёного отца, по направлению к церкви. Эстелла, прижимаясь лбом к окну, прикрыла глаза. Из-под длинных ресниц катились слёзы, похожие на россыпи сверкающих алмазов. Комментарий к ЧАСТЬ

III

. Глава 1. Кружева и жемчужины --------------------------------------

[1] Шёлк шине — разновидность лёгкой шёлковой ткани особой выделки. Использовалась в парадных и подвенечных платьях.

[2] Жаккард — плотная ткань с крупным узором. Помимо шитья одежды, использовалась для обивки стен, взамен обоев.

[3] Монарда или бергамот — травянистый многолетник, с ярко-красными цветками. Родина его — Южная Америка и восток Северной Америки. В Центральной Европе выращивают в садах.

====== Глава 2. Букет невесты ======

Ожидая венчания, гости толпились возле церкви. Некоторые уже заняли отведённые им места на скамейках в наосе. У алтаря туда и обратно вышагивал жених — темноволосый и смуглый молодой человек со слегка крупным ртом. Одетый в насыщенно-синий аби [1] с отделкой цвета серебра, серый жилет из жаккарда, удлинённые бархатные кюлоты и белую сорочку с жабо, он имел вид напыщенный и окидывал всех снисходительным взглядом. Неподалёку от жениха стояла красивая, но очень надменная женщина. Берта, Эстебан и Хорхелина приветствовали гостей поклонами и реверансами. Пять чернокожих женщин развешивали на церковных воротах серебряные и золотые колокольчики, ложки, цепочки и другие металлические предметы — на счастье молодым.

Роксана, затянутая в изумрудное платье с невообразимо широким панье [2], вполголоса отчитывала девочку в розовом и мальчика в костюмчике цвета абрикоса за их беготню вокруг церкви. Расправившись с детьми и заставив их умолкнуть, Роксана вышла за ворота и всмотрелась вдаль. Не сказать, что она была весела или грустна, скорее взбудоражена. Сегодня Эстелла выходит замуж. А через две недели замуж выходит и Мисолина. Они переедут, и дом опустеет. Роксана в свои тридцать шесть, по меркам времени, считалась солидной женщиной, матерью семейства и вдовой, умудрившейся выйти замуж снова. Почти двадцать лет пролетели одним махом. Роксане до сих пор казалось, что всё произошедшее в её жизни, было и не с ней вовсе. Неожиданная свадьба с Бласом — как удар обухом по голове. Свадьба, что разрушила её мечты о счастье. Встреча с Рубеном, любовь... её любовь. И его смерть. Потом рождение дочерей, смерть Бласа, знакомство с Арсиеро и так до бесконечности. Роксана всё помнила в мельчайших подробностях. Теперь вот и её дочери выходят замуж, а она уже считается пожилой матроной, чуть ли не старухой, хотя в душе её по-прежнему живёт та молодая строптивая Роксана, которой брат искалечил жизнь своей непробиваемой безалаберностью. Роксана смотрела в горизонт, силясь увидеть экипаж с Эстеллой и Арсиеро, но их пока не было. Сегодня, навеянные предсвадебным настроением, у неё перед глазами проносились картины собственной жизни. И собственной свадьбы. Прикрыв глаза, Роксана погрузилась в болезненные воспоминания... — ЧТО? — Да, дочка, мне жаль, но вы выходите замуж за сына этого человека. — Но... но... я не хочу! Они же нищие, без рода, без племени, без титулов и без гроша в кармане. Убогие провинциалы! — Роксана едва ли ногами не топала. — Я пожалую им титулы и должности. И вы не будете ни в чём нуждаться, я обещаю, — у Лусиано появилось виновато-рассеянное выражение на лице . — Это не сделает их лучше. Отец, я не знаю этого человека! Я его даже не видела ни разу! Я не хочу за него замуж! — Дочка, дорогая, обычно я не давил на вас, но в этот раз положение безвыходное. Поэтому на правах вашего отца я настаиваю на своём. Вы выйдете замуж за сына Альсидеса Альтанеро. Обручение через две недели и через три месяца свадьба. Как и положено. — Но... я... я убегу из дома! — завопила Роксана. — Я выпрыгну из окна! Я наглотаюсь мышьяка! — Кричать, плакать и совершать глупости бесполезно. Простите, дочка, но вам придётся смириться. Иначе ваш брат попадёт на гильотину. Его Светлость герцог Лусиано Фонтанарес де Арнау, погладив дочь по волосами, покинул просторную залу, богато украшенную золотой лепниной.

И вот уже Роксана стояла перед входом в церковь, и, отдавая дань моде, утопала в волнах нежно-розового атласа. Блас в нелепом парике и бесформенном камзоле с рюшами переминался с ноги на ногу, стоя у алтаря. Дважды он чуть не упал, запутавшись каблуком в чулке, пока Роксана под руку с Лусиано шла к нему. В тот момент она ненавидела всех: отца за то, что пошёл на поводу у шантажиста; Ламберто, который с самой юности не мог не влипнуть хотя бы в одну историю; Бласа, которого она вынуждена будет терпеть всю жизнь, и его омерзительное семейство в придачу.