Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 41

В общем-то, всё оказалось не так плохо, как Данте предполагал изначально. Его наряд гаучо не вызвал неодобрения по одной простой причине — Эстелла и её подружка были одеты ещё хуже. Компания Мисолины решила, что они все специально так сговорились. И они приняли Данте за своего, только не могли понять чей он сын. У мальчика во внешности и манерах присутствовало некое врождённое изящество, которое давало ему фору. И благодаря его белой коже и тонким пальцам, каких не встретишь у простолюдинов, дети не усомнились в его непростом происхождении. Данте показалось это забавным, и он принял правила игры.

В конце-концов, прикидываться аристократом не так уж и сложно, а после того, как Луис, окончательно обнаглев, водрузил свои ноги в туфлях из крокодиловой кожи прямо на журнальный столик, Данте засомневался в его воспитанности. Он, выросший среди батраков и рабов в доме неграмотного Сильвио, и то знал, что ноги на стол класть нельзя. Но Луис явно чувствовал себя принцем и считал, что ему всё дозволено.

— Убери ноги со стола, — сказал Данте.

— Почему это?

— Потому что это стол, а не подставка для ног, — терпеливо объяснил Данте.

— Вот именно, — поддержала Сантана. — Хвалишься своими родителями и манерами, а сам кладёшь ноги на стол.

— Что хочу, то и делаю, — упёрся Луис.

Все замолчали, но не прошло и минуты, как стол, на котором лежали ноги Луиса, вдруг подпрыгнул, скрипнул ножками и сам уковылял к соседней стене. Луис в ужасе поджал ноги. Дети взвизгнули. Все, кроме Эстеллы. Она, мигом сообразив что произошло, лукаво ухмыльнулась.

— Чт-т-то эт-т-то б-б-было? — заикался Луис.

— Тебе же сказали — убери ноги со стола, — ответила Эстелла. — Ты не послушался.

— Это ты сделала?

— Что?

— То, что стол ушёл на своих ногах.

— У тебя ещё и галлюцинации! — насмешливо воскликнул Данте. — Стол никуда не ушёл. Ты сам его пнул.

— Я не пинал!

— А я видел!

— И я, — подтвердила Эстелла, тайком подмигнув Сантане.

— И я, я тоже, — сказала Сантана, хотя глаза у неё были широко раскрыты.

— Ты... ты... ты... дура, не смей всё портить! — у Мисолины, наконец, прорезался голос.

— Я? — Эстелла изобразила удивление. — А я-то здесь причём? По-моему, это твои друзья не умеют себя вести. Кладут ноги на стол, пинают мебель так, что она летает по всей гостиной. Ну и аристократы!

Соль и Сантана расхохотались. Похоже, Соль окончательно перешла на сторону Эстеллы. Она подсела ближе к Сантане, и они вдвоём о чём-то шушукались, поглядывая на Данте. Эстелла и Данте бросали друг на друга нежные взгляды и от внимания остальных это не ускользнуло.

— АЙ! — Эстелла визгнула, почувствовав, как ей на голову что-то посыпалось. Это Мисолина вывалила на сестру целую корзинку колотых орехов. — Ты, идиотка! Ты что делаешь?

Довольная Мисолина показала язык. Её друзья хихикали, пока Эстелла пыталась стряхнуть орехи с причёски.

— Давай я помогу, — тихо сказал Данте.

Он аккуратно принялся вытаскивать орехи из волос девочки. Диего и Луис переглянулись. Раздалось ржание.

— Па-а-арочка... Лю-ю-бофф, фу-у-у-у-у! — прохрипел Луис. — Такие дураки, сил нет на них смотреть. А-А-А! — Луис взвыл, получив в лоб самым большим орехом.

— Ещё одно слово и ты проглотишь свой язык, — глаза Данте потемнели; сейчас в их глубинах копошились два злобных чёртика.

Либертад принесла мороженое, но Данте был уже взвинчен. Хотелось надавать по физиономиям всем богатеньким придуркам, а потом встать и уйти, забрав Эстеллу с собой. Девочка мельком взглянула на него и заметила, что волосы мальчика чуть искрятся. Данте почувствовал облегчение, когда Эстелла тайком погладила его по руке.

Но как только Либертад ушла, мороженое ни с того, ни с сего взбунтовалось, выскакивая из креманок и падая на пол. Мисолина готова была разреветься — её обед оказался безнадёжно испорчен.

— Это всё из-за тебя! — скрипнула она зубами на сестру. — Ты всё специально придумала, гадина!

Пш-ш-ш-ш... Ведёрко с мороженым поднялось в воздух. Дети в ужасе наблюдали, как оно подлетело к Мисолине и, зависнув аккурат над ней, вывалило своё содержимое ей на голову. Мисолина заорала, когда ледяное мороженое потекло по её волосами, плечам и спине:

— ААААААААААА!!! Либерта-а-ад!!!

Эстелла от смеха согнулась пополам, пока Мисолина выла диким голосом. На визг прибежала Либертад.

— Не волнуйтесь, сеньорита. Не надо так кричать. Пойдёмте в вашу спальню, я вас сейчас отмою.

— Дура! Дура! Дура! — Мисолина ревела и топала ногами. — Ты мне за это ответишь! Я тебе ещё покажу!

Либертад увела девочку наверх. Эстелла, Соль и Сантана почти стонали, зато Диего и Луис вжались в канапе, опасливо глядя то на Данте, то на Эстеллу.

— Я пойду погляжу, как там Мисолина, — сказала Соль. — Нехорошо, что мы над ней смеялись.

— Мы с Данте тоже пойдём, — отозвалась Эстелла.

— Куда? — удивился Данте.

— Пойдём погуляем. Эти снобы мне уже надоели. А Мисолина своё получила, будет с неё.

— Идём.

— Санти, ты с нами?

— Э-э-э... нет, я переоденусь и — домой. Меня там, наверное, уже потеряли. А тебе тоже не помешало бы переодеться, кстати.

— Да, точно, я забыла. Пойдём тогда ко мне в комнату. Данте, подождёшь?

Мальчик, кивнув, покосился на Луиса и Диего. Оставаться наедине с ними ему не хотелось

— Я подожду в саду, ладно? — добавил он и вышел, не оборачиваясь.

Данте и Эстелла шли по зелёной полянке, держась за руки. Босые ноги детей утопали в мягкой густой траве. Некоторое время они молчали, наслаждаясь лёгким ветерком и обществом друг друга.

— Здорово мы Мисолине отомстили, — сказала Эстелла. — Это всё благодаря тебе. Спасибо. Без тебя бы ничего не получилось.

— Да они меня взбесили! И твоя сестра, и её дружки. Если это аристократы, то они ничуть не лучше тех придурков, с кем я общался до этого. А вообще я удивился, когда получил твою записку. Лучше б мы с тобой погуляли, чем сидеть в дурной компании.

— Так мы и погуляем сейчас. Подумаешь, полтора часика поиздевались над Мисолиной, — Эстелла фыркнула. — Сантана скажет бабушке, что я ушла с тобой. Родителей дома нет, мы можем гулять хоть до утра.

— Это здорово. Я хотел покатать тебя на лошади. Помнишь?

— Ага. Сейчас?

— Ну да. Пока ещё не стемнело.

Данте присвистнул, подзывая Одуванчика. Раздался мерный стук копыт и вскоре лошадь появилась в поле зрения детей.

— Какой красивый! — Эстелла смело погладила золотистую гриву коня. — Это твой?

— Не совсем. Это лошадь тех гаучо, ну, помнишь, я тебе рассказывал, что они хотят забрать меня к себе?

— Да.

— А мой Ветер всё ещё в «Ла Пиранье». Кстати, надо бы его оттуда забрать. Но это потом. Ты умеешь сидеть на лошади?

— Сидеть умею, а вот ездить не очень, — вздохнула девочка.

Данте одним махом запрыгнул в седло.

— Садись сзади и крепко держись за меня.

Эстелла с некоторыми сложностями влезла на Одуванчика и обхватила Данте за талию. Мальчик был худенький, едва ли не худее, чем она сама, так что руки Эстеллы обвили его целиком.

— Готова?

— Да.

Данте пустил лошадь рысью. Эстелла тряслась от страха, а если ещё и вспомнить, что папа умер из-за падения с лошади... Она зажмурилась, прижимаясь к Данте сильнее.

— Когда я сказал держаться крепко, я не имел ввиду, что настолько. Ты мне рёбра сломаешь! — раздался весёлый голос.

— Прости, — Эстелла ослабила хватку.

Они скакали по бескрайним полям. Копыта лошади утопали в траве. Иногда Данте пускал Одуванчика шагом, и Эстелла глазела на деревянные домики, мелькающие вдали, слушала мычание коров и хрюканье поросят. Иногда они скакали так быстро, что у Эстеллы перед глазами проносился калейдоскоп из кустов и деревьев. Волосы Данте развевались на ветру, ложась Эстелле на лицо. Но ей было приятно — сегодня волосы пахли мятой.

Когда окончательно стемнело и на небе появились первые звёздочки, Данте остановился. Он спрыгнул с лошади и помог спуститься Эстелле.