Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 165

Фыркнув, Эстебан поднялся и пошёл вслед за Бертой. Ламберто разглядывал портрет дедушки, сравнивая его с портретом Данте, и курил сигару.

Из оцепенения его вывел шум в гостиной. С ощущением, что в дом ворвалось стадо бешеных слонов, Ламберто выглянул из кабинета.

В гостиной собралось всё семейство: Роксана, Арсиеро, Эстебан, Лусиано, Берта, Мисолина, служанки — Урсула и Либертад, и новоиспеченный член семьи — Маурисио Рейес. А также трое незнакомых Ламберто персон: горбоносый мужчина с седыми бакенбардами; симпатичная девушка со слегка крупным ртом и высокая русоволосая дама, похожая на птичку — Норберто, Сантана и Амарилис. Не было здесь только Хорхелины — она до сей поры скупала магазины.

На Амарилис Ламберто задержал взгляд. Ничего в ней нет особенного, не красавица, но что-то-таки заставило сердце мужчины ёкнуть.

— Что случилось? — удивился он, переводя взгляд с Амарилис на остальных. — У нас пожар?

— Хуже! — вопила Роксана срывающимся голосом. — Эта дура! Этот позорный нарост на добром имени нашей семьи опять сбежала! Я думала, что всё закончилось, а она опять за своё! Сил уже нет!

— Закрой рот, гадюка, не смей обзывать мою внучку! — рявкнула не менее взвинченная Берта.

— Ничего не понимаю, — сказал Ламберто. — Кто сбежал-то?

— Моя жена, — ответил Маурисио. Он был весь красный, точно индюк, которого сварили заживо к кипятке. — Как это может быть? Мы только вчера поженились! Кого вы мне подсунули в жены? — ополчился он на Роксану и Арсиеро.

Тон Маурисио Ламберто не понравился. Вчера жених произвёл на него впечатление спокойного, уравновешенного человека, холодного и здравомыслящего. Но исчезновение Эстеллы изменило поведение Маурисио в корне. Он истерил и едва ли ногами не топал, бегая по гостиной туда-сюда.

— Маурисио, успокойтесь, — Арсиеро взял его под локоть.

— Вы сами к ней сватались, — сообщила Роксана ядовито. — Теперь не жалуйтесь.

— Но я не знал, что ваша дочь способна удрать из дома.

— О, да! Моя сестрица ещё та потаскушка, — пискнула Мисолина, за что тут же получила оплеуху от матери.

— Если мне не вернут мою жену сию минуту, я пойду в жандармерию! — орал Маурисио. — Где моя жена, говорите немедленно, куда она пошла?

— Маркиз, возьмите себя в руки, — вмешался Эстебан. — Если б мы знали, где она... А вообще с чего все взяли, что Эстелла сбежала? Может, она вышла прогуляться?

— Я проснулся, а её нет, — процедил сквозь зубы Маурисио. — Я обыскал весь дом, позвал служанку, вон ту, — он ткнул пальцем в Урсулу. — Она посмотрела эстеллины чемоданы и сказала, что части вещей не хватает. Моя жена ушла с вещами! Это вы понимаете? Так и знайте, если она сбежала с другим, я их обоих из-под земли достану и убью! Я не собираюсь носить рога! Я вам не страус!!!

— Новый вид страуса — страус-рогач, — не удержалась Берта.

Маурисио смерил её злобным взглядом.

— Семейка обманщиков! Они ещё и потешаются надо мной! — прохрипел он.

— Ну зачем же вы так, успокойтесь, дорогой зять, — уговаривал Арсиеро.

— Не собираюсь я успокаиваться! Мало того, что вы мне подложили порченный товар, так я ещё и посмешищем теперь могу стать для всего города.

— Что вы имеете ввиду? — вздёрнула нос Роксана.

— А то! Вы думаете, Маурисио Рейес совсем дурак? Ваша дочь испорченная, она была не девственница. Я ей вчера об этом не сказал, потому что хотел проучить позже, но не успел — она взяла и удрала. Я не позволю делать из меня идиота! — и Маурисио застучал ногами по полу.

Арсиеро и Эстебан переглянулись и, подхватив его под локти, силком увели в кабинет.

Роксана яростно обмахивалась веером так, что локоны её ходили ходуном. Берта была задумчива. Либертад улыбалась себе под нос. На лицах Урсулы, Сантаны, Лусиано и Норберто читалось возмущение. Мисолина ухмылялась, и только Амарилис выглядела безмятежно. Пока её супруг и племянница обмусоливали произошедшее, она, прогуливаясь по гостиной, бросила взгляд на Ламберто. Тот стоял в стороне, так и не понимая, что же ему делать.

Ламберто был убежден: он не может принять чью-либо сторону, не зная, что сподвигло Эстеллу сбежать. Смутно подозревал: дело в том мальчике с портрета. Наверное, она сильно его любила. Но это были лишь его догадки, и Ламберто предпочитал молчать о них.

Амарилис долго рассматривала погружённого в свои мысли маркиза. Вскоре он почувствовал её взгляд и поднял глаза. Улыбаясь, Амарилис подошла к нему.

— Вы брат Роксаны, не так ли? — лукаво склонила она голову к плечу.

— Да, я маркиз Ламберто Фонтанарес де Арнау.

— А я Амарилис де Пенья Брага, лучшая подруга Роксаны, ваше Сиятельство.

— Ой, давайте без сиятельств, — отмахнулся Ламберто. — Я так устал их слушать целыми днями, что уже начинаю забывать своё имя. Зовите меня просто Ламберто.

— Как вам угодно. Мне кажется, Ламберто, или вы чувствуете себя не в своей тарелке на этих семейных разборках?

— Как вам угодно. Мне кажется, Ламберто, или вы чувствуете себя не в своей тарелке на этих семейных разборках?

— Ох, вы правы, Амарилис! Хоть я и дядя Эстеллы, но я гость в этом доме, и, по правде сказать, мне сейчас хочется отсюда сбежать. Я чувствую себя так, будто подглядываю в замочную скважину.

Амарилис громко расхохоталась.

— Знаете, Ламберто, мне кажется, мы с вами поладим. В данной ситуации я чувствую то же самое. Я и моя семья здесь случайные гости. Вчера бал закончился поздно и Роксана любезно пригласила нас остаться до утра. Если б я знала, что сегодня мы будем свидетелями такой пикантной семейной сцены, я предпочла бы вчера уехать домой, даже под страхом, что на наш экипаж нападут разбойники.

— Это ваши муж и дочь? — простодушно спросил маркиз, указывая на Сантану и Норберто.

— Муж и племянница. У меня нет своих детей. Бог не дал, — Амарилис повела плечиком. — А Сантана осталась сиротой, бедняжка. Мой брат и его жена умерли, и я забрала её к себе. Не могла же я бросить девчонку на произвол судьбы.

— Да вы сама доброта, Амарилис!

— А-ха-ха-ха! Вы мне льстите. Я всего лишь выполнила священный долг тётушки. Кажется, мой муж меня зовёт. Позвольте откланяться.

— Надеюсь, мы ещё встретимся, Амарилис?

— Но, Ламберто, разве вы не уедите обратно в Буэнос-Айрес?

— Уеду, но не сразу. У меня ещё дела в этом городе, так что я задержусь,— Ламберто приосанился.

— Тогда буду рада новой встречи.

Амарилис вернулась к своему семейству, а Ламберто ещё долго её разглядывал. Не то, чтобы она заинтересовала его как сексуальный объект, скорее, он захотел с ней подружиться. Это было ещё более удивительно, ибо Ламберто имел привычку тащить в постель всё, что двигалось, и никогда не водил дружбу ни с одной женщиной.

====== Глава 47. Крайняя степень отчаяния ======

Эстелла оставила чемоданы в таверне, что прилепилась на углу Бульвара Путешественников, уговорив хозяина приглядеть за ними, и пошла на улицу Святой Мерседес, за которой начинался городской мост. Она хотела побродить по знакомым местам, попрощаться с ними прежде, чем покинуть Ферре де Кастильо навсегда. Когда-то она, милая девчушка двенадцати лет от роду, бегала по этой улице на свидания с Данте. Их первые свидания, их местечко у реки, где они сидели, болтая ногами в воде и рассказывая друг другу всё. Она клала голову ему на плечо и забывала о бедах. Словно, кроме них двоих, в мире никого не существовало. Как же ей было хорошо! И почему её счастье продлилось так недолго?

По лицу Эстеллы текли горькие слёзы, пока она добиралась до заветного местечка. Вот они, деревья жакаранды. Здесь она увидела Данте впервые. Подглядывала за ним, прижимаясь к стволу, когда он колдовал.

— Данте... — позвала девушка шёпотом.

Эстелла протаранилась сквозь кусты и деревья, разорвав подол и расцарапав руку до крови. Вот он, их с Данте любимый берег. Всё тут также, как тогда, ничего не изменилось. Густая трава под ногами, птички в кронах деревьев. Даже брёвнышко, на котором они сидели, то же самое.