Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 160

====== Глава 45. Её Сиятельство маркиза Рейес ======

В последнее время Роксану мучила бессонница, а сегодня ещё Маурисио Рейес устроил для Эстеллы серенаду под окнами. Перебудил весь дом, вынудив Роксану спуститься в гостиную. Ну ладно, завтра её муки закончатся — эта мерзавка, покрывшая позором всю семью, выйдет замуж.

Маркиз Рейес приехал всего три дня назад и пока не знал о скандальном поведении Эстеллы. Роксана надеялась, что свадьба пройдёт без эксцессов. Она хотела видеть дочь полностью в своей власти, она упивалась победой и жаждала отмщения за представление на площади. Подумать только, эта девица осмелилась бросить ей вызов. Во всеуслышание признавалась в любви к грязному пастуху и целовала его в губы на глазах у всего города.

Налив виски, Роксана залпом осушила стакан. Налила ещё. Снова выпила.

— Разве ты не знаешь, что пить эту гадость вредно? Чего доброго, превратишься в алкоголичку, — вдруг раздался у Роксаны за спиной низкий женский голос. Знакомый голос. Где-то она уже его слышала.

Вздрогнув, Роксана обернулась. Но никого не увидела. Сначала. Но потом заметила в кресле две жёлтые точки — то блестели в сумраке глаза чёрной кошки. Той, что когда-то помогла ей убить Йоланду Риверо.

— Ты? — от страха Роксана уронила стакан на пол. Он с грохотом упал, забрызгав своим содержимым её юбку, и разбился.

— Вижу, ты мне не рада, — насмешливо сказала кошка.

— Что... что, что.... тебе надо?

— Ничего особенного. Зашла вот навестить старую знакомую, узнать как у тебя дела. Поинтересоваться скольких ещё человек ты угробила, и скольких ещё хочешь угробить?

— Никого, никого я не хочу угробить, — пробормотала Роксана.

— Да ну? Не скромничай. Моральное убийство — это куда большее преступление, чем убийство физическое.

— Н-не понимаю...

— Ну, к примеру, твоя первая жертва — Йоланда Риверо. Ты убила её, столкнув с моста. Потом ты убила своего мужа.

— Нет-нет, это неправда! — Роксана топнула ногой, постепенно приходя в себя. — Если ты колдунья, как ты говоришь, то должна знать, что это был несчастный случай. Я его не убивала. Я не хотела. Точнее, я хотела от него избавиться всегда, но убивать я не собиралась. Он сам свалился с лошади.

— Я бы не была так в этом уверена, — сверкнула глазами-лимонами кошка.

— О чём ты?

— Даже если убила не ты, но кто-то же его убил. Это всё равно было спланированное убийство.

— Как это? — Роксана сглотнула.

— Я не думала, что у тебя такая дурная память. Ты вроде ещё молода, а не помнишь подробностей, будто старушка.

— Ну, я помню, что сама запрягала лошадей.

— А потом?

— А потом... потом... я пошла за Бласом в дом. Мы ведь договорились ехать на прогулку.

— И оставила лошадей возле конюшни?

— Ну да...

— Уже запряжённых, — кошка пошевелила ушами. — А потом вы с Бласом обменялись лошадьми, потому что Агат, твоя лошадь, была спокойная, а его буянила. И Блас сел на твою. И упал он с Агат.

Роксана рот открыла.

— На что ты намекаешь? Что это я сама испортила подпругу у собственной лошади? — возмутилась она.

— Только если ты хотела самоликвидироваться, — усмехнулась кошка. — Я не понимаю, как такая умная, хитрая женщина, как ты, женщина, столь изощрённая в попытках победить двух юных девчонок, могла забыть такой значительный факт? Блас упал с Агат, подпруга была ослаблена на ней, а не на его лошади. Значит, убить хотели тебя.

— Этого не может быть, — пробормотала Роксана. — Но... но... кто? За что? Кто-то хотел меня убить... А ведь правда! Как же я не подумала об этом раньше?

На Роксану напал приступ ярости. Столько лет её обвиняли в убийстве Бласа так, что она и сама поверила в свою вину, и как она могла забыть о такой важной детали? Какая же она дура! Столько лет терпела эти обвинения! А ведь Блас действительно упал с Агат. Причём, предложил ей поменяться лошадьми сам, она даже и не думала об этом. Значит, кто-то специально ослабил ей подпругу, хотел убить её, но убил Бласа.

— Послушай, кошка, или как там тебя зовут, зачем ты явилась именно сейчас? — эффектным жестом Роксана поправила причёску.

— Меня не особо радует то, во что ты превращаешься.

— О чём ты?

— Ты всегда была капризной, избалованной особой, эгоистичной и взбалмошной. Но никогда не была чудовищем. Вот я и пытаюсь понять, зачем ты превращаешься в лесное чудище? Зачем ты мучаешь ни в чём неповинных людей, своих дочерей, к примеру?

— А тебе-то какое дело? — рассвирепела Роксана.

— О, больше всего в жизни я ценю справедливость! — кошка помахала пушистым хвостом. — Мне кажется, ты обозлилась на весь свет, даже на тех людей, что тебе ничего не сделали. Вот я и подумала, может, стоит направить твою неуёмную энергию, которой у тебя хоть отбавляй, в иное русло? Например, вместо того, чтобы мучить бедных девочек, упиваясь властью над ними, ты могла бы побороться с достойными соперниками. Могла бы выяснить истинную причину смерти Бласа, вернее, выяснить, кто тебя хотел убить в тот день. И ещё кое-какие семейные тайны. Поверь, в этом доме много скелетов пылится в шкафах, и их не помешало бы оттуда вытрясти. Ты могла бы это сделать, потому что ты очень изобретательна и умна, но только ум свой ты расходуешь не туда, куда надо. Твои дочери не виноваты в том, что тебе не пришло в голову сходить в аптеку и купить травку, дабы вызвать выкидыш. Они не виноваты, что ты их родила. И не виноваты в том, что ты их не любишь. Оставь их в покое, они уже взрослые и не такие глупые, как тебе кажется.

Роксана в задумчивости прошлась по гостиной туда и обратно.

— Я не понимаю лишь одного: что тебе надо? — спросила она. — Как и в тот раз, так и сейчас я не понимаю, какое тебе до меня дело? Сначала кажется, что ты хочешь мне помочь, но потом выходит, что это не так. Эй, ты где?

Роксана покрутилась по сторонам, но говорящей кошки уже и след простыл. Она исчезла также неожиданно, как и появилась, оставив Роксану в одиночестве.

Венчание и свадебный бал Эстелла провела как в бреду, в таком душевном состоянии она находилась, да и физически была измотана — всю ночь накануне проплакала, а после шла к алтарю, принимала поздравления, танцевала на балу: с Маурисио, с Арсиеро, с дядей Эстебаном, с дядей Ламберто, с дедушкой Лусиано.

Последние приехали утром. Радостные, поздравляли Эстеллу и её семейство с удачной партией, а Эстелла отводила глаза, дабы дядя и дедушка не прочитали в них боль.

Перед венчанием дядя Ламберто наведался к Эстелле в комнату. Пока Анри, парикмахер-француз, сооружал невесте причёску, Ламберто развлекал её болтовнёй о пустяках. Рассказывал о том, что она должна будет гордиться Маурисио, всегда его хвалить за успехи и поддерживать в любых начинаниях — мужчины это обожают.

Эстелла пропускала эти советы мимо ушей. Во-первых, на Маурисио ей было глубоко наплевать. Во-вторых, дядя Ламберто виделся Эстелле каким-то безалаберным. Тоже советчик выискался, сам ни разу не женат и никогда не был. И, по всей видимости, не собирается, ибо из рассказов Берты Эстелла знала — дядя Ламберто ещё тот повеса. Развлекается напропалую с самыми дорогими столичными кокотками, и многие женатые мужчины ему завидуют, ведь он не связан обязательствами и не страдает от этого. Даже детей у него нет. По крайней мере, о их наличии никто не слышал. И какого чёрта этот человек даёт ей советы? Смешно.

Эстелла отвлеклась на созерцание причёски, которая, наконец, была готова. Оставалось лишь прицепить к ней фату.

Анри ушёл. Урсула собирая шпильки, раскиданные по всей комнате, складывала их в серебряную коробочку.

— Эстелла, а что это за рисунки? Откуда они у вас? — вдруг спросил дядя Ламберто, указывая на пачку пергаментов на комоде.

— Это я рисовала, — машинально ответила Эстелла.

— Вы? Очень здорово! Да у вас талант! Вы никогда не хотели стать художницей?

— Нет, — наморщила носик Эстелла, — я всегда хотела стать лекарем.