Проект 018. Смерть? - Коллектив авторов - Страница 3

Адекватность людей выражается соответствующей реакцией на ситуацию. Если нет реакции на угрозу, это признак неадекватности. Максимальная неадекватность — когда люди говорят, что если смерть несет причина «а», на нее обязательно нужно реагировать. Но если точно такую же смерть несет причина «б», на нее не нужно реагировать.

Почему люди адекватно отреагируют на угрозу от астероида, но неадекватно на угрозу от старости и смерти? Подчеркиваю, я не о степени эффективности говорю. Я говорю о наличии адекватной реакции. Как объяснить, что у современных людей ее нет?

Я могу объяснить, почему животные не реагируют на приближение смерти, — они не знают, что умрут. У них нет ассоциативного мышления, для них нет завтра, и потому нет темы смерти. Глядя на мертвого собрата, животное не видит в нем своего будущего.

Когда человек глядит на мертвого собрата, он видит в нем свое будущее. Но никак не реагирует на приближающуюся опасность. Ему становится просто грустно от потери близкого. Он плачет и охает. На краткий миг примеряет роль покойника на себя. Потом закапывает бездыханное тело и идет домой. Вскоре забывает неприятный эпизод. Спустя малое время снова веселый и радостный сидит в песочнице и лепит свои куличи.

Нарисованная картина вызвала в памяти миф о богах, лишивших людей бессмертия. А титаны, боги-полукровки, избавляя людей от ужаса ожидания смерти, заблокировали им мысли на эту тему. С тех пор человек не реагирует на приближающуюся угрозу.

Английский поэт Д. Донн в одной из своих проповедей сказал, что смерть каждого человека умаляет все человечество и потому «никогда не спрашивай, по ком звонит колокол, он звонит по тебе». Можно добавить, что когда видите гроб с телом покойника, не спрашивайте, кого хоронят. Это хоронят вас. Когда видите памятник на кладбище, знайте, что под могильным камнем лежите вы.

Если мы не начнем реагировать на угрозу, если продолжим вести себя неадекватно, почитая за главную цель успеть каюту докрасить, все мы к 2100 году исчезнем — умрем. Нас всех ждет грустное будущее. Лично мне такая перспектива не нравится.

Но только что конкретно делать?.. Можно сколько угодно раз констатировать, что смерть приближается, но если непонятно, что делать, сама по себе констатация угрозы не снимает опасности. Чтобы понять, что делать, нужно глубоко вникнуть в ситуацию.

ГЛАВА 3. Взаимоотношения

Давайте взглянем на историю взаимоотношений человека со смертью. На ранней ступени развития человек отрицал смерть в принципе. Десятки тысяч лет он жил в мистической эпохе, одухотворяя космос, звезды, планету, воду, землю, леса, реки, камни, растения, животных. Для нашего предка все было живым, не было ничего мертвого. Никто не считал умерших людей мертвыми. Считалось, что человек просто сбросил с себя тело, как змея кожу, стал невидимым, более сильным, и продолжает жить среди живых без тела.

Умерших соплеменников кормили, принося им жертвы, просили о помощи. Вопрос о преодолении смерти перед нашими далекими предками не стоял, потому что для них смерти не было. Была только жизнь, переходившая из одного состояния в другое.

Потом мистическую эпоху, длившуюся плюс-минус десять-двадцать тысяч лет, сменила религиозная эпоха, длившаяся несколько тысячелетий. В эту эпоху люди видят, что в мире есть смерть. И понимают, что ее невозможно игнорировать. Они отвечают на вызов смерти.

Их сознание рождает потусторонний загробный мир, куда человек попадает после смерти. Этот мир населен могущественными сверхъестественными сущностями. Смерти как бы снова не было. Был переход из одного мира в другой.

По мере развития возникает теория воздаяния — неведомые сущности судят человека и отправляют его для дальнейшей жизни или в ад, что хуже смерти, или в рай, что лучше земной жизни. В рай отправляют законопослушных божествам людей. При жизни им обещают удачу на охоте, исцеление болезней и плодородие. Нарушителей божественных правил ждет ад. При жизни им обещаются засуха, болезни, неудачи и прочие несчастья.

В религиозный период мы видим адекватное поведение. Люди были пассажирами тонущего судна, которые узнали, что судно тонет, но капитан судна и команда заверили их, что переживать не о чем, в трюме идут спасательные работы. Каждый должен принять в них посильное участие — например, непосредственно в трюм лезть пробоину заделывать. Или второй вариант: жить богобоязненным мирянином, заниматься своими делами, пахать, копать, торговать, но отдавать на дело победы над смертью десятую часть своего дохода.

Религиозное общество напоминало страну в состоянии войны, противостоящую наступающему врагу — смерти. Оно разделилось на две части — на тыл и фронт. Священники были на передовой — на линии фронта. С помощью религиозных технологий боролись с сатаной, охотившимся на души человеческие, и освящали путь, ведущий в рай. Миряне были в тылу, следуя технологиям спасения и посильно помогая фронту.

Проходит время, и религиозную эпоху сменяет атеистическая. Она длится несколько веков. Человек в этот период отрицает богов и загробную жизнь. Как следствие, отрицает эффективность религиозных технологий в борьбе со смертью. Что вчера казалось верным способом найти жизнь вечную, теперь считается бессмысленной тратой времени и сил.

Человек как бы возвращается в мистическую эпоху, но на новом витке развития. В отличие от мистического человека, для которого не было понятия смерти, у человека атеистической эпохи есть это понятие — есть вызов смерти.

Первые атеисты-гуманисты отвечают на вызов смерти. Они ставят целью покорить природу и стать всемогущими. С ростом знаний сначала увеличить срок жизни, а потом и вовсе стать бессмертными. На этом они призывают сосредоточить все ресурсы общества.

Так человечество в третий раз ответило на вызов смерти. Люди снова поверили, что где-то там, на передовой линии фронта, есть профессионалы, которые воюют со смертью. И недалек тот день, когда человек станет всемогущим существом — без пяти минут Богом.

Но у атеизма была одна большая проблема — он не был единым. Он представлял из себя разношерстное лоскутное одеяло противоречивых мнений. В отличие от религии он не имел своей книги (единого учения) и ясного мировоззрения.

Идею всемогущества и бессмертия топит политическая экономическая и бытовая текучка. Так с водой выплескивается ребенок. Единицы вопрошали, какой смысл красить каюту на тонущем корабле? «Не нынче-завтра придут болезни, смерть (и приходили уже) на любимых людей, на меня, и ничего не останется, кроме смрада и червей. Дела мои, какие бы они ни были, все забудутся — раньше, позднее, да и меня не будет. Так из чего же хлопотать?» (Л. Толстой, «Исповедь»). Остальные считали покраску каюты важным делом.

Наступает четвертая эпоха — атеизм деградирует и трансформируется в вульгарный материализм. Существующей признается только материя. Отрицается метафизическая область. Чего нельзя понюхать, потрогать, увидеть и прочее — того не существует.

Когда атеистическое общество стало потребительским, смыслом жизни становится потребление. Все проблемы выше быта, текущей экономики и политики теперь — демагогия. Единственно достойным делом на тонущем корабле признается покраска каюты.

Кто пытается обратить внимание общества на неадекватное поведение относительно ситуации, того в «приличном обществе» уничижают и высмеивают. Приличным на тонущем корабле теперь считаются деньги, карьера, быт и развлечения.

Люди в этот период превращаются в трубы, по которым течет река товаров и услуг. Этот поток все умножался. Основной функцией человека становится пропускать через себя этот поток. Кто преуспевал, того потребительское общество превозносило и славило.

Атеизм родил новорожденного, который выкрикнул претензию на всемогущество и бессмертие. Но далее плюхнулся в бытовое болото, где захлебнулся. Человек вернулся в животное состояние — стал жить инстинктами и ориентироваться на шаблоны.