Влюбленный опекун - Кинсейл Лаура - Страница 56

– Это шантаж?

– Назовем это торговлей. Мне нужна Тесс.

– Тесс? Я думаю, она сейчас развлекается тем, что ищет пожирающие людей цветы где-нибудь в Экваториальной Африке или в еще каком-либо подобном месте.

– В отеле в Дувре мне сказали другое.

– Ах вот как! – Стивен опустил голову, сцепил руки за спиной и отбросил ногой осколок зеркала. – У тебя большой талант выпытывать всякие скандальные подробности. Предположим, я могу предъявить ее. Тогда что я получy взамен?

Гриф покачал револьвером.

– А ты не боишься в случае отказа получить пулю в лоб?

За окном сверкнула молния, как бы подчеркивая смысл последних слов гостя, затем прогремел гром.

– Это будет неразумным поступком, – спокойно сказал Стивен, когда грохот стих. – Если ты действительно хочешь найти ее.

– Согласен, но у меня есть вариант получше. Я отдам тебе печать Ашленда, а потом исчезну.

Стивен резко поднял голову, и Гриф понял, что на этот раз ему повезло. Судя по непритворному удивлению, отразившемуся на лице Элиота, Тесс не отдала ему кольцо.

– Печать, – повторил Стивен и слегка улыбнулся. – ты знаешь, как торговаться, кузен. Она с тобой?

– А леди Тесс с тобой? – холодно ответил Гриф.

– Она внизу, в подвале.

Сердце Грифа сжалось, но лицо оставалось бесстрастным. Он отступил от двери и качнул головой:

– Тогда пошли.

Стивен двинулся с места, но не к двери, а к небольшому столу, и Гриф моментально шагнул вперед.

Стивен замер.

– Я хочу взять лампу, кузен, – сказал он, искоса взглянув на Грифа. – Нам понадобится свет.

В Ашленде не было газа, старинный дом освещался свечами и масляными лампами, поэтому Гриф коротко кивнул:

– Возьми лампу левой рукой, а правую держи так, чтобы я мог видеть ее.

Стивен подчинился. Он поднял лампу и пошел впереди, игнорируя револьвер с аристократической небрежностью. Этот человек весьма подходит, чтобы быть хозяином Ашленда, подумал Гриф, и это мнение странным образом не обидело его.

Вслед за кузеном Гриф направился вниз по широкой лестнице, затем прошел через комнаты, роскошь которых не смог бы представить даже в самых безумных мечтах. Он не знал, для чего они, эти обнаженные величественные скульптуры и позолоченные лепные украшения, сверкающие в движущемся свете лампы. Его грязные ботинки громыхали по полу, выложенному цветным мрамором, а когда они вошли в длинную галерею с высокими закрытыми окнами, расположенными по одной стороне, он инстинктивно постарался не наступать на красный с золотом ковер.

Внезапно Стивен остановился и, обернувшись, посмотрел на Грифа.

– Это наши предки, – сказал он, поднимая лампу так, чтобы были видны портреты на обтянутых тканью стенах. – А вот и покойная маркиза, твоя бабушка. – Он указал на один из портретов. – Раньше рядом висел портрет лорда Александра. – Вспышка молнии причудливо осветила стены, и Стивен сделал паузу. – Извини, но я убрал его отсюда.

Оглушительный раскат грома, отразившийся эхом в помещении, заставил Грифа вздрогнуть.

– Кажется, ты боишься грозы? – вкрадчиво спросил Стивен.

– Нет.

– А я боюсь, особенно здесь. Она часто приводила меня сюда и рассказывала истории об этих портретах.

Гриф нахмурился:

– Она?

Стивен бросил на него тусклый взгляд, потом снова повернулся к портретам.

– Неужели ты не помнишь? О... я часто слышал о тебе и о том, что ты находишься в Индии. Я мечтал об этой стране. Там, наверное, всегда тепло. А здесь, в этой галерее, я страдал от холода, а она не позволяла мне согреться у огня и зажечь свечу. Я ненавидел тебя, потому что знал – ты в этот момент пребываешь в тепле.

Чувствуя, как в нем растет раздражение, Гриф переступил с ноги на ногу.

– О чем это ты?

– О детстве, – загадочно ответил Стивен. – О детстве, проведенном в Ашленде. – Он снова посмотрел на портреты, как бы ожидая, что какая-нибудь из этих фигур сойдет с полотна в колеблющемся свете лампы.

– Кто рассказывал тебе истории портретов?

Стивен долго молчал, потом сказал:

– Мэри. Нянька. Она часто запирала меня здесь.

– Запирала... – Гриф содрогнулся. – Но зачем?

– Полагаю, я был плохим мальчиком. – Стивен усмехнулся, однако в его словах чувствовалась горечь. Потом он вытянул руку ладонью вверх, и в свете лампы Гриф увидел старый шрам. – Ей нравилось держать мою руку над пламенем свечи за малейшую провинность.

– Ты шутишь?

Стивен холодно улыбнулся:

– Нет, кузен. Это не предмет для шуток.

– Не могу поверить, что мой дед...

– Твоему деду было наплевать на какого-то Элиота; он заботился только о лорде Алексе. – Голос Стивена чуть смягчился. – Мы все радовались, когда лорд Алекс появлялся здесь, и пару раз он даже брал меня на прогулку верхом на лошади.

Внезапно Гриф ясно представил картину, изображенную Стивеном, и понял, каково было одинокому мальчику в этом огромном доме, но возникшее сочувствие только разозлило его, потому что он всегда считал Стивена Элиота своим врагом. Этот человек владел тем, что должно было по праву принадлежать Грифу. И все же – промелькнула в голове Грифа безумная мысль – они могли бы быть друзьями, но по какой-то нелепой ошибке стали врагами.

– Ладно, пошли дальше, Элиот, – наконец сказал он, – а то мы никогда не дойдем до подвала.

Стивен снова двинулся вперед; при этом он выглядел так, будто совершал экскурсию по дому с одним из гостей.

В конце галереи обозначилась дверь; Стивен открыл ее и вошел через узкую арку в холл с мраморным полом, а затем вдруг резко повернулся. Лампа выпала у него из рук и ударилась об пол, а вытекшее из нее масло тут же вспыхнуло.

Пламя от горящего масла поднялось стеной высотой в ярд, и Гриф, оказавшись перед этой преградой, злобно выругался, а Элиот тем временем исчез.

Горящее масло растеклось по каменному полу и стало подбираться к обитой материей скамье. Гриф скинул сюртук и набросил его на огонь, туда же последовал жилет. Когда последние языки пламени были подавлены, внезапно наступила полная тьма.

Он снова взял в руку револьвер и, затаив дыхание, стал прислушиваться, но глухие раскаты грома заглушали все остальные звуки. Отступив назад, Гриф ухватился рукой за стену; он не отваживался преследовать Стивена в темноте и не представлял, где находится. В этом проклятом Ашленде с его многочисленными комнатами и коридорами, можно было легко заблудиться. Сейчас он даже не мог найти дорогу назад.

К счастью, в окна время от времени проникал свет от вспышек молнии, и, пользуясь этим, Гриф начал медленно продвигаться вдоль стены, пока не достиг ниши. Однако вместо двери в ней оказалась статуя, и он едва не лишился глаза, наткнувшись на вытянутую мраморную руку. Скользя ладонью вдоль стены, он двинулся дальше и наконец нащупал ручку двери. Это удивило и одновременно воодушевило его. Когда они шли сюда, Гриф успел заметить, что в Ашленде каждый вход в жилые комнаты был довольно просторным, с резной широкой дверью; этот же, узкий и низкий, вероятно, являлся служебным и вел на кухню или к погребам.

Дверь бесшумно открылась, и из тьмы на Грифа пахнуло холодом и затхлостью. Дождавшись очередной вспышки молнии, он увидел грубую каменную стену, а рядом с дверью небольшое деревянное возвышение, на котором лежали свечи, потемневшие бронзовые щипцы для снятия нагара и жестяная коробочка, служившая для хранения спичек. Молча благословляя запасливых фонарщиков Ашленда, Гриф чиркнул спичкой по камню и зажег свечу, а затем, запихнув за пояс еще две про запас, двинулся пo коридору, который был чуть шире его плеч и длиной с комнату, в которой он только что находился. Коридор заканчивался просторным холлом, и Гриф наугад свернул влевo, где сразу увидел лестницу. Однако, поскольку она вела наверх, он не стал интересоваться ею и попытался предугадать поведение Стивена, но затем пришел к выводу, что надо прежде всего найти Тесс, после чего лучше убраться отсюда как можно скорее.

В очередном каменном коридоре вспышек молнии уже не было видно, зато стоял непрерывный гул от раскатов громa. В какой-то момент Грифу показалось, что рядом хлопнула дверь, и он остановился. Свеча в его руке брызнула воском и погасла от внезапного движения воздуха. Гриф прижался к холодной каменной стене. Через мгновение послышался звук шагов, но направление их движения трудно было определить; казалось, этот звук доносился со всех сторон.