Ведьмин дом - Каплан Виталий Маркович - Страница 16

Санькин голос доносился откуда-то издалека, хотя сам Санька стоял прямо перед ним, на расстоянии вытянутой руки. Сейчас, когда он не ругался и не бил, а говорил настырно-ласковым голосом, Сереге было особенно противно. Потому что добрым Санька быть не может, он гад. Просто сейчас он что-то замышляет. Но что именно? Или просто издевается перед тем, как дать приказ палачам?

– Не хочешь есть? Ну что ж, не надо. Ты, главное, не стесняйся. Передумаешь – скажешь. И вообще, ты, Серый, меня не бойся. Я же тебя очень строго наказывать не буду. Так, для порядка. Порядок-то должен быть, как ты считаешь?

– Я, что ли, этот порядок устанавливал? – огрызнулся Серега. Пусть Санька не думает, что он сдался.

– Ну, не будем спорить, – улыбнулся Санька. – Я понимаю, ждать наказания всегда противно. Вот ты и борзеешь со страху. Ладно, давай уж сразу с этим делом покончим – и обратно в барак потопаешь. Я ведь тебя только так, для порядка. Эй, номер четвертый, – крикнул Санька, куда-то повернувшись, – принеси-ка розги.

Из ближайшей ниши выступил человек в черной куртке, молча поклонился Саньке и, перейдя камеру, исчез в противоположной стене.

– Я тебя долго бить не буду, – утешил Санька. – Наверное, сорока ударов с тебя хватит? Я ведь жалею тебя, дурака, видишь – за кнутом не послал.

Серега впился в подлокотники так, что ногти посинели. Сейчас что-то должно случиться. Он чувствовал это, он знал, что все только начинается.

– Да, кстати, – произнес Санька игривым тоном, – пока четвертый за розгами ходит, ответь-ка мне на один вопросик. Так, чепуха… Кто тебе рассказал про Город Золотого Оленя?

Вот оно! Серега понял, что лишь сейчас допрос и начался. А все остальное было разминкой.

– Не знаю я ни про какой город, – сказал он, пытаясь говорить как можно спокойнее. Мало ли кто чего треплется?

– А зачем же тогда бежал? – поинтересовался Санька.

– Так просто. Захотел – и побежал.

– Так просто не бывает, о Серый мой друг! Ты же знал, чем рискуешь. А все-таки сбежал. Видать, были причины?

Серега тоскливо посмотрел в пол. Теперь держись… Удастся ли сбить его со следа? Надо, наверное, его позлить. Обычно от злости он глупеет.

– Причин хочешь? Ну ладно, скажу я тебе причину. Дерьмо ты, Санька, вот и вся причина. Дерьмо на палочке. Не собираюсь я твоим рабом быть – я свободный человек. Можешь со мной что хочешь делать, а я от тебя все равно сбегу.

– Ну какой же ты, Серенький, свободный человек, если у тебя клеймо между лопаток? – усмехнулся Санька. – Куда бы ты не сбег, первый же встречный патруль тебя заловит. Это судьба, и от нее никуда не денешься, – произнес он наставительно. – Что кому досталось – то и терпи. А все-таки не томи душу, куда бежать намылился?

– Туда, где время нормальное. А не ваше, отравленное.

– Тебе что, наше замковое время не нравится? Нормальное тебе подавай? А ты его, нормальное время, видел? Знаешь, что это такое? Впрочем, об этом я тебе расскажу малость погодя. А сейчас – небольшой скромный вопросик. Не Масленок ли тебе про Город Золотого Оленя поведал?

– Нет, что ты, – встрепенулся Серега, – откуда ему знать?

– Значит, не Масленок? Не он, значит? То есть, выходит, другой тебе рассказал, да? Так назови его! Этого другого. Ну?

– Не было никакого другого! Я вообще про этот Город сейчас от тебя впервые слышу.

– Ну как же? Сам подумай. Я спрашиваю – не Масленок ли рассказал. Ты говоришь – нет, не Масленок. Значит, не он, А коли не он – значит, другой.

– Это еще почему?

– Да потому. Потому что так у тебя получается. Или Масленок, или не Масленок. А что такое «не Масленок»? Это он и есть, другой. Больше вариантов нету.

…Какое-то движение возникло у Сереги за спиной. Потом возле Саньки возник черный стражник с ведром. Из ведра торчали длинные тонкие прутья.

– Хорошо, четвертый, – кивнул ему Санька. – Поставь пока в сторонку. Скоро они нам пригодятся.

Черный стражник исчез в своей нише.

– Ну что ж, продолжим. На чем, бишь, мы остановились? А, про Масленка… Так ты говоришь – не он рассказал? Чудненько. А поклясться ты в этом можешь?

– Поклясться? Это еще как?

– Очень просто. Повторяй за мной: «Я, Сергей Полосухин, раб старшего княжеского сына и Великого Наследника, именем Вечного Замка торжественно клянусь, что Леха Масленкин про несуществующий и враждебный нам Город не говорил мне.»

Серега молчал.

– Ну, смелее! Произнесешь клятву – поверю, что Масленок ни в чем не замешан.

Серега медленно, запинаясь, повторил дурацкие слова клятвы.

– Вот и прекрасно, – воскликнул Санька и подошел к нему поближе. Сейчас, если изловчиться, вполне можно было лягнуть его ногой. Хотя вряд ли. Санька слишком близко не подойдет, а с кресла не встанешь, ремни не пустят.

– Вот и здорово, – продолжал Санька. – Теперь я верю, что говорил не Масленок, а кто-то другой. Так назови его! Назови!

– Повторяю специально для идиотов, – сказал Серега. – Не было никакого другого. Не было!

Странное дело, Санька упорно не замечал его грубостей, вел себя ласково. А в другое время непременно бы схватился за плеть…

– Нет, Серый, был! Ты что же, хочешь доказать мне, что не знаешь этого другого?

– Не знаю.

– А как ты думаешь, Масленок знает? Этого, который байки про Город распускает?

– Нет! – твердо проговорил Серега. – Уж он-то точно не знает.

– Интересно у тебя получается, Серый, – задумчиво протянул Санька. – Если ты не знаешь этого другого, то как ты можешь ручаться за Масленка? Мало ли, чего он знает, чего не знает. Ты что, мысли его читаешь, а? Положим, ты сказал правду, будто не знаешь этого типа. Стало быть, за Масленка ручаться не можешь. Так? Теперь поехали дальше. Если ты не соврал, будто Масленок не в курсе, значит, сам знаешь того человека. Вот так…

Да, нечего сказать, ловко Санька строил ему ловушку! И вот, наконец, она захлопнулась. Серега даже зубами заскрипел от досады.

– Выходит, в любом случае ты врешь! – словно сам себе удивляясь, произнес Санька. – Значит, и клятва твоя ложная! – вскричал он, словно только что сделал это открытие. – А знаешь ли ты закон? Эй, номер шестой! – крикнул Санька в сторону, – зачитай закон о клятвопреступлении.

Из ниши левой стены вышел невысокий человек в коричневом балахоне, наголо обритый, с тяжелой пухлой книгой в руке. Откашлявшись, он раскрыл книгу и произнес неожиданно густым басом:

– «А ежели раб, или свободный крестьянин, или купец, или воин неблагородного звания публично поклянется на Замке, и окажется их клятва ложна, то надлежит их по закону заживо в кипятке сварить. Казнь подобает произвести не позже как спустя три дня по изречении клятвы ложной».

– Спасибо, шестой. Ступай себе, откуда пришел. – Повернувшись к Сереге, Санька продолжал:

– Ну, вот видишь, как оно получилось? Теперь ты у нас еще и клятвопреступник. Сам только что слышал – не позднее трех дней. Жаль мне тебя, дурака. А делать нечего – закон есть закон. Даже если бы я и попытался чем-нибудь тебе помочь – все равно без толку. Чуешь, сколько тут в нишах сотрудников? И все твою клятву слышали. Помилую я тебя – они всюду раззвонят: Наследник Замка законом пренебрегает. Что же мне, пропадать из-за тебя? Ведь за такие фокусы папа меня наследства может лишить. Закон, Серый, строг, но он – закон.

Правда, есть тут одна зацепочка. Ты ведь мой личный раб, значит, крепко со мною связан. И получается, что твои грехи – это мои грехи. А мои грехи мне папа простит. Он у меня добрый. Значит, и тебя простит. Видишь, как полезно моим рабом быть? А ты еще не хотел. Орал – я свободный человек, я свободный человек… Да будь ты свободным человеком, никто бы сейчас тебя выручить не смог. Даже папа. Варился бы ты в стальном котле как курица. И мясо бы твое собакам отдали. Думаешь, почему у нас в Замке сторожевые псы такие злые? Они человечиной кормятся, той, что от казней остается.

Значит, дело всего лишь в том, чтобы папа меня простил. А это случится только если я узнаю, кто же насчет вражеского Города слухи распускает. Стало быть, наша с тобой задача – установить, кто. Иначе и тебя сварят, и меня папа налупит. Он у меня строгий… Ладно, приступим к делу. Согласен, что клятву нарушил?