Среди волков - Барнс Дженнифер Линн - Страница 14

Лично я ее за это не винила. В человеческом образе близнецы были более развиты, чем многие другие новорожденные, но как волки они были уже скорее ползунками, чем младенцами. Едва переключившись, Кейтлин сразу начинала ходить (или бегать) на четырех лапах и во все совать свой мокрый щенячий нос.

Кети снова взвизгнула из своей кроватки — она явно была в нетерпении. Младшая сестренка хотела то, что хотела — когда хотела.

— Хорошая девочка, — засюсюкала я, вынимая ее из кроватки и ставя на пол.

— Разве не предполагается, что ты должна поощрять ее оставаться в человеческом образе? — спросил меня Девон. В кои-то веки акцент и положение безукоризненно ухоженных бровей были его собственными.

— Я? — невинно сказала я. — И как, по-твоему, я должна это делать, кхм? — хмыкнула я в ответ Девону. — Я, кажется, тоже припоминаю кое-что — якобы в свое время я была слишком уж человеческая и была не в состоянии контролировать волков-подчиненных.

Попытка навязать свою волю Кети заставила бы меня выступить против всего, с чем я боролась ежедневно. Не говоря уже о том, что вскрытие связей, соединяющих меня со стаей — чтобы принудить к чему-либо того или другого из близнецов, — немедленно сделает меня уязвимой для тех, кто захочет навязать мне свою волю. Эта было чем-то вроде банки с червями, которую я не стала бы открывать до тех пор, пока на самом деле не буду вынуждена это сделать. Кети, находившаяся на вершине блаженства в своей волчьей ипостаси, понюхала мои туфли и чихнула.

— И к тому же, — добавила я, — в этом образе она мне больше нравится.

Тем временем Кети обнюхала ковер и хорошенько его пожевала.

А когда он упорно не захотел подчиняться ее попыткам сдвинуть его с места, она зарычала.

— А кто тут у нас такой свирепый? — спросила я ее. — А кто у нас сейчас по попе получит? И кого сейчас отругают, потому что старшая сестра из-за нее когда-нибудь неприятностей огребет?

Девон фыркнул:

— Иногда мне кажется, что термин дурное влияние придумали, имея в виду тебя.

Принимая во внимание, что он еще ничего не знал о глубоко сидевшем во мне желании снова пробиться к Чейзу, это было еще весьма мягко сказано. И, вместо того, чтобы сказать что-нибудь, что могло бы дать волю моим мыслям, я решила, что надежнее будет отвлечь внимание.

— Это не ты, — сказала я.

Девон, удивленно вздернув одну бровь, взглянул на меня — за многие годы это движение был отработано им до идеального состояния.

Я же обернулась в сторону Алекса, слегка сморщив нос — совсем чуть-чуть: — И не ты.

По степени чувствительности мой нос невозможно было даже сравнивать с другими носами, находившимися в этой комнате, но даже я могла почувствовать, что, пожалуй, прогнило что-то в Датском королевстве.

В отличие от меня, Девон обладал животной толерантностью к тому, что я называла «содержимое подгузников». Вдобавок к невероятной физической силе, фантастически развитым органам чувств и практически бесконечному жизненному циклу оборотни, как я совсем недавно обнаружила, обладали весьма неплохим иммунитетом ко всем ужасам какашек.

Девон поднял Алекса и неторопливо понес к пеленальному столику. Алекс при этом производил смутно-несчастные звуки, которые заглушались Девоном, напевавшим что-то вроде панк-рок версии «Это кто у нас проснулся, кто так сладко потянулся…» И, уже почти закончив процедуры, он плавно и на удивление гладко перешел к арии из Rent.[14]

Музыка успокоила меня, так же, как и младенца, и я снова обратила внимание на Кейтлин, которая, как оказалось, весьма добросовестно занималась шнурками моих ботинок. Я слегка улыбнулась, глядя на ее щенячьи выходки, и подумала, на что бы это могло быть похоже, если бы я вдруг смогла присоединиться к ней, сбросив человеческую кожу и те ограничения, которые накладывались на меня вместе с ней, и просто прожить волком хотя бы одно мгновение. И как бы я выглядела — на четырех лапах и в шкуре? И какого окраса я была бы — светлая, как Кети, или темная, с рыжиной, как Дев?

А может быть, густо-черная, с холодными голубыми глазами, как Чейз?

И потом я снова оказалась там, и в тот же самый момент, и снова наблюдала за тем, как напрягались и растягивались его мускулы, посылая электрические разряды сквозь мое тело, когда он переключался. И уже совсем без предупреждения я вдруг оказалась в каком-то другом месте, и еще одна пара голубых глаз вспыхнула желтым огнем, когда громадный серый волк с белым пятном на лбу вцепился в глотку человеку-мужчине, чей образ в моем сознании уже давно-давно был заменен образом Каллума.

Выходи, выходи давай, ну, где ты спрятался, малыш? Зачем прятаться от Большого Злого Волка. Все равно, рано или поздно, я найду тебя…

От чьей-то руки на моем плече я чуть не подпрыгнула.

Ты должна прекратить делать это с собой, сказали мне глаза Каллума, но вслух он мне ничего не сказал — просто сжал рукой плечо и переключил внимание на Кейтлин.

— Ах ты, Кети-девчонка, ну что нам с тобой делать? — Его карие глаза такие добрые, и рот сложен в притворно-строгую гримасу. Каллум взял щенка-Кейтлин в руки. Она лизнула его в лицо, и он в ответ снисходительно улыбнулся. — Вот увидит тебя твоя мама в таком виде, она будет очень недовольна, — сказал Каллум, а потом сделал выдох, который моя младшая сестрица начала вынюхивать, как сумасшедшая.

Даже не будучи обром, я понимала, чем пах для нее Каллум: защитой, силой и домом. Он был альфой, и в нашем мире это делало его таким же близким и важным для Кейтлин, как и ее родители. И такой же важной, как я надеялась, однажды стану для нее я.

В конце концов Кети надоели любящие объятья Каллума, она заскулила и начала извиваться, требуя поставить ее на пол.

— Я прекрасно понимаю, как ты себя чувствуешь, — чуть слышно прошептала я.

Каллум даже ухом не повел в ответ на мои жалобы.

— Тебе, — сказал он Кети, — нужно быстренько принять человеческий вид, а вам — он перевел взгляд на меня, — моя любимейшая, обожаемая и не-совсем-еще-взрослая маленькая девочка, я бы посоветовал поверить в то, что я всегда думал и даже сейчас не прекращаю думать о вас.

И мое будущее мини-я, и я сама — мы обе были не в состоянии противиться приказам Каллума. Если Каллум сказал, что надо переключиться — Кети должна переключиться, хотела она того или нет. Ну а для меня у Каллума имелись другие средства управления. Моя многолетняя защита от притяжения стаи, возможно, некоторым образом притупила сверхъестественное влияние Каллума на меня, но он все-таки мог влиять на меня и как человек, и я не могла отрицать правду, которая была в его словах. Каллум не хотел, чтобы со мной что-то случилось, и у него не было никаких сомнений в том, как надо действовать, чтобы обеспечить мою безопасность. Он заботился обо мне.

Каллум протянул руку и провел ею по моим волосам — тем же самым движением, каким Девон прикасался к Кети. Тем временем маленькая принцесса, удобно устроившись в своем младенческом теле, начала молотить своими маленькими младенческими ручками и испустила вопль, достойный оперной банши. Должна отдать должное — дитя неплохо разбиралось в том, как нужно орать. Я прямо-таки волчий вой услышала за этими рыданиями.

Кейтлин — а сейчас конечно же Кейт — очень не нравились ограничения. Ни в виде приказов, которым она должна была повиноваться, ни в виде конечностей, которые не выполняли того, что им приказывалось, ни в виде кожи, которая упорно отказывалась даже самым маленьким кусочком походить на мех.

— Их Королевское Высочество недовольны, — сказала я Каллуму, переводя вопли малышки Кети в слова.

Он повертел ее в руках, погугукал, похлопал по попке, поговорил с ней на смеси языков, которых я не знала и не могла понять — за исключением того факта, что когда-то давным-давно он, что очень возможно, говорил мне то же самое. Кети всеми силами не желала успокаиваться, но вскоре вопли перешли во всхлипывания, а потом в редкое шмыганье носом. Каллум, со знанием дела, переодел ее в чистую одежду, поскольку в процессе переключения ползунки и пинетки были уничтожены. Близнецы уже носили одежду, которая предназначалась для детей постарше, и Кети, с ее склонностью проводить время в животном облике — в котором взросление происходило быстрее, — развивалась даже быстрее, чем Алекс.