Глубокий сон (Вечный сон) - Чэндлер Раймонд - Страница 27

– Конечно, если речь идет о Гейгере, – сказал я. – Кроме того, вам, очевидно, известно, что его застрелил не я.

– Генерал вовсе так не думает, мистер Марлоу.

– Знает ли генерал что-нибудь о снимках, о которых так беспокоилась миссис Риган?

– Нет, сэр, наверняка нет.

– Вам известно, что вручил мне генерал?

– Да, мистер. Три векселя и одно письмо.

– Верно. Я верну это. Что же касается фотографий, то будет лучше, если я их просто уничтожу.

– Конечно, сэр. Миссис Риган много раз пыталась дозвониться до вас вчера вечером...

– Меня не было. Я уходил, чтобы напиться.

– Да, мистер. Я уверен, что это было необходимо. Генерал поручил мне переслать вам чек на пятьсот долларов. Это вас удовлетворяет?

– О, это более чем щедро, – ответил я.

– Думаю, дело можно считать закрытым?

– Полностью. И так крепко, как подвал с часовой миной внутри.

– Весьма благодарен, сэр. Поверьте, мы вам очень обязаны. Если генерал почувствует себя лучше...

То, может, завтра утром...

Ему будет действительно приятно, если он сможет лично поблагодарить вас.

– Отлично, – произнес я. – Конечно, я приду. И не откажусь от брэнди с шампанским.

– Я позабочусь о том, чтобы оно было как следует охлаждено, – пообещал старый лакей, и в его голосе проскальзнуло что-то вроде удовлетворения.

Итак, дело было улажено. Мы сказали друг другу до свидания и одновременно положили трубки. Сквозь открытое окно доносился аромат кофе из ближайшего бара, но у меня сейчас пропал аппетит. Я достал из стола бутылку, угостил сам себя и предался чувству опустошенности.

Надо было подитожить все дело. Расти Риган оставил кучу денег и красивую жену, чтобы отправиться в неведомое с блондинкой сомнительного поведения, которая к тому же, была женой ни более, ни менее такого авантюриста, как Эдди Марз. Риган исчез, не оставив следов и на это могло быть много причин. Генерал был слишком горд или слишком осторожен, чтобы во время первого же моего визита сказать мне, что Розыскной отдел полиции штата уже занимается этим делом. Розыскной отдел забрел в тупик и явно считал, что не стоит всем этим делом морочить себе голову; Риган сделал то, что сделал, и это было абсолютнейшим образом его личным делом. Я считал, как и капитан Грегори, что Эдди Марз наверняка не решился бы в двойное убийство только из-за того, что кто-то увел у него из-под носа светловолосую Венеру, с которой он к тому же не жил. Может, это его даже немного расстроило, но бизнес есть бизнес, а кроме того, у того, кто живет в районе Голливуд, голова и так здорово забита, чтобы еще переживать из-за блондинки, сошедшей с пути истинного. Конечно, если бы этот побег был связан с большой суммой денег, все выглядело бы иначе. Но для Эдди Марза пятнадцать тысяч – это не большая сумма. Он не был мелким вымогателем, вроде Броуди.

Гейгер мертв и теперь Кармен придется подыскать себе какого-нибудь другого фата, который доставлял бы ей экзотические удовольствия и наркотики и напивался вместе с ней. Не думаю, чтобы у нее были с этим чересчур большие трудности. Она может просто остановиться на несколько минут на углу любой улицы, состроив при этом ту свою невинную гримаску. Я надеялся, что следующий шантажист обойдется с ней мягче, что он скорее удовлетворится более мелкими суммами, получаемыми длительное время, чем пойдет на риск одноразового, крупного шантажа.

Миссис Риган знала Эдди Марза очень хорошо и без всяких проблем могла занять у него деньги. Это было совершенно естественно, если она так часто играла в рулетку и так часто проигрывала. Каждый владелец игорного клуба всегда займет деньги своему хорошему клиенту, если тот окажется в нужде. Кроме того, Эдди Марз и миссис Риган объединяло еще одно дело: исчезнувший Риган. Он был ее мужем, женщина, с которой он бежал, была его женой. Кароль Ландгрен, молоденький убийца с ограниченным словарным запасом, на длительное время был безопасен, даже если в результате судебного приговора не попадет в газовую камеру. Впрочем, он мог бы избежать этого лишь в том случае, если бы подал просьбу о помиловании – ибо у него не хватит средств на хорошего адвоката. Агнесса Лозелль находилась в данное время за решеткой, тщательно охраняемая как главный свидетель обвинения. Если Кароль Ландгрен подаст просьбу о помиловании или признает свою вину, Агнесса Лозелль уже будет не нужна. Суд и власти не станут заниматься магазином Гейгера, а кроме этого дела ее не в чем больше обвинить. Размышляя таким образом, я оказался в тупике. Я утаил одно убийство и не сообщил властям в течениии двадцати четырех часов о том, что случилось. К счастью у меня пока еще не отобрали лицензию частного детектива, а в моем кармане покоился чек на пятьсот долларов. Самым правильным сейчас будет, если я выпью еще один стаканчик, чтобы вымести из своей головы весь этот мусор.

Вместо этого я сделал нечто другое. Позвонил Эдди Марзу и сообщил ему, что вечером прибуду в Лас-Олиндес, чтобы поговорить с ним. Вот что представлял собой мой здравый смысл.

Около девяти часов я поехал в Лас-Олиндес. Октябрьская луна стояла высоко в мглистом небе. Клуб находился на окраине города, в неоднородном по стилю сельском дворике, некогда летней резиденции человека по имени де Казенс. Потом здесь располагался отель. Сейчас это было темное, огромное, некрасивое здание, окруженное кипарисами, обязанное им своим названием. Дом имел большие балконы с кариатидами, порталы, тут и там располагались башенки, окна были застеклены витражами с резьбой по стеклу, за задним флигелем виднелись большие пустые конюшни, а в целом от всего этого веяло ностальгической атмосферой разложения.

Эдди Марз оставил внешний вид дома без изменений. Я припарковал машину на улице под мигающим фонарем на столбе и по влажной гравийной дорожке направился к главному входу. Портье в густо обшитом серебром сюртуке впустил меня в большой пустой, слабо освещенный зал, откуда величественная дубовая лестница вела вверх на первый этаж. Я отдал портье шляпу и плащ и стал ждать, прислушиваясь к музыке и гомону голосов, доносящихся из-за толстой двойной двери. Казалось, они долетают откуда-то с очень далекого расстояния, почти из другого мира. По лестнице как раз спускался блондин, который был с Эдди Марзом и экс-боксером в квартире Гейгера. Он бледно улыбнулся и провел меня через устланный ковром холл в кабинет шефа.

Я вошел в большую квадратную комнату с окном, расположенным в глубокой нише и огромным каменным камином, в котором лениво пылали ветви можжевельника. Стены были покрыты панелями из древесины греческого ореха. В воздухе ощущался холодный запах моря.

Матовый стол Эдди Марза совершенно не соответствовал внутреннему виду этого помещения, как впрочем, не соответствовали ему и любые другие вещи, происходившие из нашего столетия. На полу лежал светлокоричневый ковер, в углу стоял радиоприемник в ящике, а на нем самовар и стоявший на медном подносе чайный сервиз из китайского фарфора. Я попытался определить, для чего это может предназначаться. В другом конце кабинета находилась дверь, снабженная замком с часовым механизмом, какие применяются в несгораемых шкафах, на нем был заметен диск с цифрами и буквами.

Эдди искренне улыбнулся мне, приветствовал пожатием руки и указал на закрытую дверь.

– Если кто-нибудь захочет меня ограбить, это будет не так просто, -оживленно пояснил он. – Местная полиция заглядывает сюда ко мне каждое утро, когда я открываю ее. Такой у нас с ними уговор.

– Вы упоминали, что у вас имеется кое-что для меня, – сказал я. – Что это такое?

– Зачем вы так спешите? Садитесь и выпейте чего-нибудь.

– Вообще-то я вовсе не спешу, – заметил я. – Но у нас, наверное, нет другой темы для разговора, кроме деловой.

– Уверен, вам это понравится, – заявил Эдди. Он наполнил два бокала и поставил один рядом с красным кожаным креслом, а сам остался за столом, скрестив ноги и засунув руку в боковой карман голубого смокинга. В вечернем костюме он выглядел немного грубее, чем в костюме из серой фланели, но все еще был похож на заядлого любителя верховой езды. Мы выпили и понимающе кивнули друг другу.