Шоколадное сердце (СИ) - "Ifodifo" - Страница 35

- Значит тот прыжок… - Джон не договаривает.

- Все было непросто, - кивает Шерлок, - фокус мог и не удаться.

- Идиот, - Джон до боли вцепляется пальцами в кожу Шерлока, - только посмей умереть раньше меня – на том свете найду и прибью.

- Я же сказал, теперь только вместе, - спокойно отвечает Шерлок и светло улыбается, Джон удовлетворенно кивает.

Шерлок напрягается, и Джон это чувствует, чутко настроенный на любовника:

- Что?

- Там, в спальне Мэри, я только что видел луч фонарика, мазнул и пропал, - шепчет Шерлок.

Джон скатывается с него, путаясь в джинсах, стянутых к лодыжкам, начинает лихорадочно одеваться. Шерлок застегивает брюки и сбегает в таком расхристанном виде с лестницы на первый этаж. У входа его догоняет Джон. Они с невероятной скоростью натягивают обувь, вылетают из дома и, под сопровождение радостного лая Рэдберта, словно наперегонки устремляются к соседям. На улице в обе стороны ни души. Калитка и входная дверь распахнута, печати полиции сорваны.

- Ты в дом, я вокруг, - командует Шерлок, Джон кивает и скрывается в открытой двери, держа в руках невесть откуда взявшийся пистолет.

Шерлок в сопровождении Рэдберта обходит по периметру дом, отмечая отсутствие свежих следов, хотя земля от недавно прошедшего дождя еще мягкая, словно глина. Когда они встречаются с Джоном у входа в дом, оба отрицательно качают головой. Шерлок в свою очередь осматривает дом и отмечает профессионализм убийцы – никаких следов, идеально.

- Зачем он вернулся? – удивляется Джон.

- Кто бы знал, - откликается задумчиво Шерлок.

Они возвращаются домой, предварительно закрыв дверь и по возможности восстановив сорванные печати в доме Морстенов. Джон делает на кухне чай, кормит Рэдберта.

- Сколько ему лет? Разве собаки столько живут? – рассеянно интересуется Шерлок, продолжая крутить в голове случившееся.

- Ему три года, - улыбается Джон, - это Рэдберт Второй, познакомься.

После они пьют чай в уютной тишине и засыпают на широком диване гостиной Ватсонов. Вернее Джон засыпает, положив голову на колени любимого, а Шерлок погружается в Чертоги, рассеянно перебирая светлые пряди Джона.

К пробуждению Джона Шерлок успевает где-то на час задремать, и потому поцелуй в подбородок становится неожиданностью. Джон, сонный и теплый, обнимает Шерлока, трется колючей щекой о его щеку и вздыхает с юношеским томлением в груди.

- Я думал, ты мне приснился, - шепчет он, зарываясь пальцами в кудри Шерлока, - так не хотел глаза открывать. Опять один, пустой дом и мы – враги. Никогда больше так не делай, Шерлок, не оставляй меня, - просит он.

Шерлок усмехается, утыкаясь лбом в лоб Джона.

- Ты полагаешь, это возможно, оторвать меня от тебя? Теперь? В самом деле?

- Не знаю, - Джон смотрит своими невозможно синими глазами в прозрачность Шерлока, - пусть попробуют. Меня от тебя оторвать будет уже не возможно. Только с мясом и кровью.

Они целуются и обнимаются, потираясь утренней эрекцией друг о друга.

- Господи, как подростки, - шепчет Джон, - у меня такого давно не было.

- Молчи уж, - шипит Шерлок, - о твоем знаменитом либидо только ленивый в армии не знает. Кто перетрахал все, что двигалось в Афганистане?

Глаза у Джона в удивлении распахиваются:

- Откуда ты набрался этих словечек? В лексиконе моего Шерлока я подобного не помню…

- Значит, все остальное верно, - хмурится Шерлок.

- Перестань, - Джон больно прикусывает нежную кожу на шее любовника, - я всего лишь пытался тебя забыть. А вот ты откуда знаешь столько подробностей обо мне? Досье изучал?

- Даже не думал, - Шерлок блаженно выгибается ему навстречу, - сам вычислил. Не так уж и сложно.

Руки Джона сами по себе находят дорогу к напряженному члену Шерлока, расстегивают ширинку и начинают действовать в любимом темпе с определенным силовым давлением. Шерлок стонет, разводя ноги шире, вцепившись пальцами в предплечья Джона. Джон соскальзывает с колен Шерлока на пол, устраивается поудобнее, упираясь руками в бедра и накрывает ртом сочащийся член Шерлока, заглатывая его. Шерлок едва не теряет сознание, так ему становится хорошо и невыносимо волнительно. Непроизвольно, он подает бедрами навстречу влажному горячему рту Джона, руки перемещаются вверх, цепляются за светлые пряди и тянут на себя, задавая темп и направление. Джон с готовностью подстраивается под желания Шерлока, тонкая ниточка слюны течет по подбородку, губы, припухшие и пунцовые, сводят Шерлока с ума. В голове мелькает ревнивая мысль о том, кто еще кроме него самого вот так же вбивался в этот восхитительный рот, цеплялся за светлые пшеничные пряди, оставлял свое семя на медовой коже. От темных мыслей сбивается дыхание, и Шерлок, намеренно причиняя боль, вколачивается со злостью в открытый рот, глубже, дальше, сильнее. Джон покорно принимает, только из уголка глаза вытекает слезинка, которая повергает Шерлока в невероятный по силе и продолжительности оргазм. Шерлок изливается долго, и Джон глотает все до последней капли, а потом тщательно вылизывает член и аккуратно заправляет его в трусы, застегивая ширинку. У самого Джона джинсы топорщатся бугром, даже сквозь темный деним видно мокрое пятно смазки. Джон так и не дотрагивается до себя, сидит на коленях и смотрит снизу вверх на расхристанного с мутным взглядом Шерлока. Его рот, мокрый и припухший, чуть приоткрыт, губы так и просятся быть покусанными, на смуглой шее виднеются следы вчерашних собственнических инстинктов Шерлока.

- Мне страшно, - шепчет Шерлок, - вдруг я всегда буду желать причинить тебе боль? – на глаза наворачиваются слезы. - Меня сводит с ума мысль о том, что кто-то еще касался тебя, - признается он.

- Хорошо, - кивает Джон, - накажи меня. Сделай мне больно, от тебя я готов принять все, даже смерть.

Мысль о том, что Джон может умереть окончательно, выводит Шерлока из себя. Он сползает с дивана на пол к Джону, цепляется за него, целует нежно и бережно, словно вазу династии Мин, извиняясь за причиненную боль и понимая, что отныне и навсегда только радость и самое лучшее для его Джона:

- Никогда даже не мысли оставить меня одного. Никакой смерти в одиночку. Только вместе. Обещай мне Джон, - просит он.

- Как скажешь, любимый, все будет так, как ты захочешь, - Джон целует в ответ и равновесие наконец-то воцаряется в Шерлоке – прошлое прощено и забыто.

Шерлок раскладывает Джона на вытертом поблекшем ковре миссис Ватсон, ласкает его тело руками, языком, губами, словно священнодействует, затем склоняется над напряженной плотью и принимает в рот. У Шерлока нет опыта, он действует по наитию, порой неумело, неловко, но искренне и страстно. Джон дрожит, мечется в его руках, стонет, извивается и бурно кончает, выкрикивая что-то нечленораздельное. Шерлок удивленно слизывает с пальцев сперму, раскладывая ее вкус на составляющие, запоминая и анализируя, а потом вытягивается рядом с Джоном на ковре.

- Люблю, - шепчет он, собственнически закидывая на него руку и ногу, - прости за боль. Страх потерять тебя сильнее обиды и ревности.

- Прости, что был неверен, - Джон обнимает Шерлока, окутывая его теплотой и заботой. – Это от отчаяния…

- Никого не было, - возражает Шерлок, - только ты и я, всегда.

Они пьют на кухне Ватсонов чай, приготовленный Джоном, хороший вкусный чай. Шерлок никогда в жизни не пил такого вкусного чая. От наслаждения он даже блаженно щурится, наблюдая за тем, как Джон намазывает тост джемом.

- Держи, - он кладет его на тарелку перед Шерлоком и сурово сдвигает брови: - Ешь! Одним чаем сыт не будешь!

Шерлок вздыхает, вспоминая количество булочек, съеденных за эти несколько дней у миссис Хадсон – никогда еще он не ел так много.

- Из-за такого количества мучного и сладкого я плохо соображаю, - бухтит он, но Джон не обращает внимания.

- Расскажи, что показало вскрытие? Нашел что-то важное? – интересуется он.