Шоколадное сердце (СИ) - "Ifodifo" - Страница 13

- Отец, я дома, - кричит он, и не получает ответа.

Они быстро поднимаются на второй этаж, и Виктор почти вталкивает Шерлока в ближайшую дверь. Комната, светлая, просторная, с широкой кроватью и набором разномастных подушек, письменный стол у окна, компьютер, книжный шкаф, встроенный шкаф для одежды, дверь в ванную. На стене пара плакатов с какими-то группами – Шерлок не следит за современной музыкой – не его сфера. Виктор скидывает куртку и сходу впечатывает Шерлока в веселенькие обои в цветочек, наваливаясь на него. Он целует властно, кусая губы, впиваясь в шею. Острая боль возбуждения пронзает Шерлока, отчего ему стыдно и гадостно. Виктор отстраняется, тяжело дыша, облизывает распухшие от поцелуев губы:

- Хочу, чтоб ты отсосал мне, - произносит хрипло, не сводя тяжелого взгляда с раскрасневшегося Шерлока. – Это просто, малыш, открой свой сладкий ротик, маленькая шлюха, - бормочет он словно в забытьи, - ты для этого ко мне пришел…

Шерлок отшатывается и испуганно смотрит на Виктора:

- А ты не хочешь зайти на минуту в ванную? – шепчет он, и, о чудо, Виктор слышит его.

- Что, такой брезгливый? – хмыкает тот. – Ладно, зайду подмоюсь, чистюля. А ты давай, раздевайся, у меня на тебя большие планы. Люблю девственников, - и напоследок проведя рукой по пылающей щеке Шерлока, стремительно исчезает в двери ванной комнаты.

Шерлок переводит дыхание, не веря, что получилось, быстро запихивает выбившиеся полы рубашки в штаны, возбуждение мгновенно спадает, и бесшумно открывает дверь. Выскальзывая в коридор, Шерлок лихорадочно соображает, куда податься. По-хорошему, ему нужна спальня или кабинет мистера Тревора. Все спальни наверху. Когда Виктор кричал отцу, смотрел в сторону гостиной первого этажа. Должно повезти. Два шага по коридору до следующей двери. Чуть приоткрыв дверь, Шерлок заглядывает, чтобы убедиться – попал куда надо. В темной комнате с двуспальной кроватью и огромным гардеробом пусто. Шерлок знает, что ищет – сейф. Возможно, он замаскирован под дубовые панели в стене, возможно, под ложный камин у западной стены, возможно, вообще спрятан в гардеробе. Быстро обходит комнату, ощупывая стены чуткими пальцами музыканта, ищет кнопки или рычаги, заглядывает за тяжелые портьеры, открывает дверцу гардероба, чтобы убедиться в собственной правоте – встроенный сейф скрыт за рядом вешалок с доисторическими костюмами, пропахшими нафталином. Замок незнакомый, придется повозиться. Шерлок начинает изучать устройство, просчитывая в голове возможные варианты кода, когда слышит скрип двери, а затем грозный окрик:

- Ты кто такой, паршивец? – а затем сухой щелчок взведенного курка. – Прочь от сейфа! Руки вверх!

Шерлок медленно поднимает руки вверх, делает шаг назад и плавно оборачивается. Невысокий седовласый мужчина в клетчатой фланелевой рубашке и шерстяных брюках, с проступившими на коже лица красными жилками капилляров, свидетельствующими о злоупотреблении крепким алкоголем, угрожающе целится в него из старой двустволки. От него и сейчас пахнет. Шерлок морщится.

- Что тебе надо? – рычит старик. – Воришка!

- Я не воришка, - отвечает с достоинством, - мне всего лишь нужно получить кое-какие доказательства.

Шерлок размышляет, стоит ли рассказать о своих догадках или лучше не злить человека с ружьем? На языке так и вертится история о том, как мистер Тревор, в прошлом моряк, плавал на судне «Глория Скот», пропавшем где-то в Тихом океане как раз во времена бурной молодости старика Тревора, наверняка изменившего свои документы после произошедшего. Что они перевозили, Шерлоку не удалось узнать, но груз, определенно, был ценный. Что случилось, с большой долей вероятности можно описать: бунт части экипажа, уничтожение офицерского состава, грабеж. По сути дела, старик Тревор, коли уж выжил в этой истории, классифицируется как пират. Со своей долей от награбленного ему удалось натурализоваться и осесть в Милтон-Корк, но память о тех временах все еще преследует его.

- Я все знаю о вас, - заявляет Шерлок, не сводя глаз с ружья, - вы погубили «Глорию»… - он хочет сказать, вы со своими подельниками утопили корабль вместе с экипажем, сбежали с добычей, вы не тот, за кого себя выдаете, но договорить не успевает, потому что старик Тревор вдруг начинает краснеть и задыхаться, хватаясь за сердце.

- Что ты творишь? – кричит врывающийся в комнату едва одетый Виктор, и старик заваливается на руки сына, двустволка выпадает из его ослабевших рук. – У отца больное сердце. Что ты ему сказал? – он торопливо расстегивает ворот рубашки, дрожащими пальцами вытаскивает из кармана пузырек с лекарством и просовывает в посиневший рот два белых шарика.

- Правду, - Шерлок отстраненно наблюдает за происходящим, в его представлении мистер Тревор – монстр, на совести которого не одна жизнь, - он погубил «Глорию», корабль на котором плавал в молодости. Я нашел в старых библиотечных подшивках это дело. Пропал целый корабль с экипажем и грузом. Твой отец…

- Глория – моя мать, - в отчаянии кричит Виктор, пытаясь как-то реанимировать собравшегося помирать старика, - она погибла в автокатастрофе. Отец был за рулем. Он не плавал на судах, работал механиком в порту, только и всего. Сюда мы переехали, чтобы все забыть. Да помоги же, наконец… Он же умирает!

Шерлок отмирает и бросается к мистеру Тревору. Дыхания нет, пульс не прощупывается. Как делать искусственное дыхание, Шерлок знает прекрасно (отец заставил их с Майкрофтом пройти курсы оказания первой помощи, сказав, что в жизни эти навыки когда-нибудь обязательно пригодятся).

- Беги за доктором, звони, делай хоть что-то, - шипит Шерлок, расстегивает рубашку мистера Тревора, оголяя волосатую грудь, и начинает делать непрямой массаж сердца.

Виктор срывается с места и куда-то исчезает, а Шерлок исправляет свои ошибки. Если мистер Тревор умрет, это будет исключительно его вина, поэтому Шерлок, не жалея себя, считает толчки на грудную клетку:

- Двадцать девять, тридцать, - два вдоха рот в рот, и снова: - Один, два, три, четыре…

Когда появляется местный врач, мистер Мюллер с саквояжем и фельдшер с дефибриллятором, Шерлок не чувствует рук, пот катится градом, волосы мокрые и всклокоченные. Виктор, бледный и трясущийся, следит за тем, как медики колдуют над отцом. Шерлок отступает в тень.

- Мы его забираем, - говорит врач. - Сейчас состояние стабилизировалось, но его надо увезти в Ноттингем. Там есть специализированная клиника. Совсем старик сердце запустил. Повезло, что юноша вовремя сориентировался. Молодец, все сделал как надо, - доктор жмет вялую руку Шерлока, - учись на врача. Ты ему жизнь спас.

Они выносят мистера Тревора на носилках, а Шерлок остается стоять посреди развороченной спальни. Виктор глядит на него с непередаваемой смесью отвращения и благодарности:

- Проваливай, заявлять на тебя не буду, но больше не попадайся на моем пути. И молись, чтобы отец не умер, сыщик… - он срывается вслед за докторами, а Шерлок все никак не может отмереть.

За окном слышится шум двигателя, громкие разговоры, хлопанье дверей автомобиля. Шерлок, наконец, стряхивает с себя оцепенение и подходит к окну, чтобы увидеть, как Виктор ныряет в скорую, за отцом. Машина срывается с места и исчезает в дымке вечного моросящего тумана. Очень медленно Шерлок спускается вниз, надевает пальто, запахивая на груди, потому что руки дрожат так, что не получается застегнуть пуговицы, и навсегда покидает дом Треворов. Он бредет по Милтон-Корк, ничего не видя и ничего не слыша вокруг, по какому-то наитию выбирая правильную дорогу домой, и только на своей улице осознает, что кто-то настойчиво преследует его. Очень неповоротливо, едва ворочая головой, Шерлок оборачивается и видит шагах в десяти Джона, в той самой клетчатой куртке, старых джинсах и смешной красной шапке. Джон смотрит на него, наверняка замечая и расхлюстанный вид, и растерянность самого Шерлока. Его глаза в ужасе распахиваются, и он отступает на шаг, возможно, делая неправильный –а почему собственно неправильный? – частично неправильный вывод. Шерлок вздыхает и поднимает руку, чтобы его удержать, но Джон отшатывается и просто сбегает. Это бьет Шерлока, как удар под дых, лишая кислорода и опоры. Пошатнувшись, он разворачивается и вновь берет курс на дом. Большой пустой холодный дом, с матушкой-алкоголичкой, вечно отсутствующим отцом, который может однажды не вернуться из своих опасных командировок, с заносчивым братом-политиком, проживающим в Лондоне и присматривающим за ними дистанционно. Матушка уже спит, письма Майкрофта множатся в геометрической прогрессии на столе в прихожей, водонагреватель сломался. Шерлок забирается под холодный душ и смывает с себя всю гадость и мерзость сегодняшнего дня. Он как всегда все испоганил, испортил своими руками. Едва не довел до смерти невинного человека, разочаровал и навсегда оттолкнул от себя Джона, позволил Виктору использовать себя, хотя, кто кого использовал – большой вопрос. Слезы все же проливаются из глаз, но Шерлок их даже не замечает. Он заворачивается в полотенце, пробирается в свою комнату и залезает в холодную кровать. Призраки прошедшего дня не дают уснуть и преследуют по пятам, мысли гудят в голове злобными пчелами и больно жалят, сердце болит похлеще, чем у мистера Тревора, только никакой массаж не поможет, разве что сердце совсем вынуть из груди. Ночь слишком длинная, слишком темная, слишком дождливая. Шерлок забывается сном только под утро и спит до двух часов дня, когда его будит приехавший из Лондона Майкрофт. Суббота. Шерлок в школу не идет.