Колыбельная для Джона (СИ) - "Ifodifo" - Страница 12

- Почему ты вернулся? – эти слова выталкивают Джона на поверхность реальности, в плохо освещенную гостиную на Бейкер-стрит, на встречу вопросительному взгляду Шерлока, еще не снявшего пальто и шарф, с мороза, с запутавшимися в кудрях снежинками.

- Э… - Джон растерянно хлопает глазами, не зная, что соврать, поскольку правда не приемлема. - А почему ты не с семьей? – задает он встречный вопрос.

- Не праздную, - лаконично отвечает Шерлок, продолжая изучать Джона. – У сестры появилась подруга, и ты решил, что мешаешь им, - заключает он, и Джон в который раз поражается его проницательности – пусть это всего лишь часть правды, но эта часть так же правдива, как и все остальные.

– Ну, по крайней мере, может, она найдет работу и перестанет пить, - выдает он очевидность.

Желая перевести разговор со скользкой и неприятной темы, Джон интересуется:

- Тебе налить?

- Да, - Шерлок подталкивает Джону пустой стакан и сбрасывает на пол пальто, опускаясь в свое кресло, напротив. – Подарочный виски? – он принюхивается, так и не делая глотка.

- Нормальный шотландский виски, - Джон старается не смотреть на Шерлока. – Как раз к рождеству.

- О, я забыл, праздник, - кивает Шерлок. – Ты подарил мне кружку?

Джон смущается ушами и неловко пожимает плечами:

- Я понимаю, что дурацкий подарок и вряд ли тебе она нужна…

- Спасибо, - прерывает его Шерлок, - мне понравилась, - и Джон неожиданно для самого себя улыбается, расслабляясь.

- А что Мэри? – вдруг интересуется Шерлок, остро выглядывая из-за бокала с виски. – Вы все еще встречаетесь? Почему ты не у нее?

- У Мэри? – Джон озадаченно смотрит на Шерлока. – Но мы и не встречались. Может, Мэри и хотела бы, но я…

- Ты не хочешь заводить отношений, - заканчивает за него Шерлок. – Почему? Потому что женщины не твоя сфера? Или тебе не нравится Мэри? Тебе нравится Молли, да? Вот почему ты не с Мэри?

- С чего ты… Шерлок… Господи, ты решил… - Джон обрывает себя, удивленно глядя на Шерлока. – Ты решил, что я влюблен в Молли и там, в морге, пытался добиться от нее взаимности? – по цвету уши Джона наверняка напоминают свеклу. – А я думал, ты злился из-за того, что мы говорили о… - Джон обрывает себя – это явно лишняя информация для соседа. - Нет, все совсем не так, - он понимает, что тот разговор у Молли все же беспокоит Шерлока, раз он так настойчиво к нему возвращается. Становится понятным, что Шерлок стал свидетелем последней части состоявшегося с Молли объяснения, а то, что Джон держал Молли за руку, привело его к неправильному выводу. Некоторое время Джон соображает, может ли раскрыть секрет Молли, и в конце концов, решает сказать полуправду, Шерлок – гений и сам поймет остальное. – У нас с Молли возникло некоторое недопонимание. Ей нравится один мужчина, и она приревновала его ко мне. Я был вынужден сказать, что не гей, чтобы дать понять, что не составляю ей конкуренцию, - объясняет Джон.

- А на самом деле? Ты гей? – Шерлок спрашивает так, будто ведет допрос подозреваемого, Джон зябко ежится.

- А на самом деле это не твое дело, - огрызается он.

Некоторое время Шерлок смотрит на него внимательно, словно пытается прочитать мысли, а потом, кивнув самому себе, словно ответив на вопрос, делает глоток виски. Часы начинают бить полночь, и Джон опять расслабляется, робко улыбаясь Шерлоку.

- С рождеством? – предлагает он мировую.

- Это уже рождество? – удивляется Шерлок.

- Ну да, - Джон чокается бокалом о бокал Шерлока, - часы пробили двенадцать. С праздником.

- Черт, - Шерлок подскакивает и куда-то уносится, а когда возвращается, держит в руках пакет, завернутый в серую оберточную бумагу с оленями. – С рождеством, - произносит он, бросая пакет на колени Джону и делает еще глоток из бокала.

Джон удивленно таращится на пакет.

- Это подарок? Мне? – удивляется он, не решаясь развернуть бумагу, взвешивая в руках и сгорая от любопытства.

Но почему? Шерлок же не празднует? Вопросы остаются не озвученными.

- Ну да, - кивает Шерлок, - тебе. Не хочешь раскрыть?

- Конечно, - Джон поспешно разрывает бумагу, добираясь до плотной коробки с ничего не говорящим названием какого-то бренда, раскрывает ее и видит пару кожаных черных перчаток. – Перчатки? – он вскидывает на Шерлока враз намокшие глаза и усиленно старается не расплакаться.

Джон тронут, что Шерлок заметил его проблему с перчатками, это удивительно приятно, получить подарок от Шерлока, да еще именно то, что действительно нужно. Джон проводит подушечками пальцев по мягкой коже, вдыхает запах и улыбается. Наверняка перчатки дорогущие и какие-то очень модные.

- Не хочешь примерить? – интересуется Шерлок, с интересом наблюдая за ним, и Джон кивает.

Он надевает перчатки, удивленно разглядывая свои руки.

- Идеально, - шепчет Джон, ощущая их, как вторую кожу.

- Я знаю, - кивает Шерлок.

Джон, не снимая перчатки, берет свой бокал, делая еще один маленький глоток. Шерлок в кресле напротив также приникает губами к стеклу. В комнате полумрак от тусклого ночника, и обычно прозрачные глаза Шерлока кажутся черными, словно уголь. Они смотрят друг на друга, молчат и пьют шотландский виски, и это молчание между ними странно волнующее, даже возбуждающее. Джон чувствует томление в груди, медленно расползающееся по телу, и Шерлок, не отрывая своего тяжелого жаждущего взгляда от Джона лишь усиливает это томление. В воздухе ощутимо витает желание, и Джон готов все списать на алкоголь, но выпили они чертовски мало, чтобы потерять голову. Джон облизывает враз пересохшие губы, и Шерлок прослеживает взглядом это движение, гулко сглатывая. Джон завороженно наблюдает за движением кадыка на длинной белой шее. Если его поцеловать, всосать нежную кожу губами, то обязательно останется след…

Именно в этот момент у Шерлока звонит телефон.

- Лестрейд, - говорит он одними губами Джону, вмиг утрачивая томность и скрытое желание. – Да, - это уже в телефон. – Да, понятно. Хорошо. Мы едем.

Шерлок отключает телефон и смотрит на Джона. Очарование момента пропадает, и Джон не уверен, что жалеет об этом.

- У нас дело. Двойное убийство в церкви. Едем? – Шерлок глядит внимательно, готовый сорваться в любой момент, и Джон понимает, что последует за ним хоть на край света.

- Едем, - Джон радостно улыбается, с готовностью поднимаясь и отставляя недопитый бокал – мир начинает сиять праздничными красками.

Рождество в погоне за убийцей оказывается самым лучшим за всю недолгую жизнь Джона Ватсона.

Впервые они занимаются любовью (Джон предпочитает именно слово «любовь», а не «секс») в начале января, спустя три месяца и семнадцать дней с того момента, как стали соседями. Все случается после очередной гонки за преступником, когда Джону впервые приходится использовать зигзауер отца, чтобы спасти Шерлоку жизнь. У них могут быть проблемы из-за незарегистрированного оружия, но появляющийся как черт из табакерки Майкрофт все улаживает, и их отпускают домой. Они оба возбуждены, адреналин все еще бурлит в крови, не находя выхода. Джон тяжело дышит, сердце стучит, как сумасшедшее, он весь на взводе, как перед прыжком с самой высокой вышки или перед последним рывком к финишу. Они вваливаются в квартиру (миссис Хадсон все еще гостит у сестры), и Джон прислоняется спиной к холодной стене темной прихожей в ожидании, когда Шерлок закроет входную дверь. Он сам не понимает, зачем ждет, почему не поднимается наверх. Когда Шерлок прячет ключ в карман и оборачивается, вид у него не менее встрепанный и жаждущий, чем у Джона. Некоторое время они смотрят друг на друга в полумраке, испытывая острое непреодолимое притяжение на адреналиновой волне, но Джон вжимается лопатками в стену, не предпринимая ничего, потому что не он здесь тот, кто решает. Первый шаг делает Шерлок, стремительно приближаясь и, замерев на мгновение в миллиметре от губ Джона, выдыхает. Джон жадно ловит его дыхание, чуть приоткрывая приглашающе рот, и тут губы Шерлока сминают губы Джона. Это их первый поцелуй, не нежный, не томный, не робкий – жадный, резкий, алчущий. Шерлок набрасывается на Джона, словно умирающий от жажды на воду, терзая его рот, проникая внутрь, вылизывая в своей странной резкой манере, прикусывая почти до боли нижнюю губу и опять всасывая податливые слабые губы Джона. Джон не сопротивляется, отдаваясь без оглядки, с чувством и всей страстью. Вцепившись пальцами в пальто Шерлока, он запрокидывает голову, целуясь со своим невозможным соседом, из его груди вырываются звуки, достойные лучших порноактеров, и в другое время Джону было бы безмерно стыдно за самого себя, но сейчас голова пуста, а все его существо занимает восторг от происходящего. Не отрываясь от Джона, Шерлок тянет его наверх. Они поднимаются, поминутно спотыкаясь о ступеньки, то и дело приваливаясь к стене, чтобы углубить поцелуй. Джон чувствует тяжесть сильного тела, вжимающегося в него, жадные руки, забирающиеся под свитер, твердость плоти, упирающейся в низ живота и мускусный, с примесью пороха и холода, особенный запах Шерлока. Эта гремучая смесь кружит голову, заставляет сердце стучать еще сильнее, на грани сумасшествия, а тело желать близости и проникновения. Они почти падают в квартиру, в уют и камерный покой Бейкер-стрит, и дверь закрывается, отрезая их от остального мира. Некоторое время они целуются на полу, устраивая что-то вроде борьбы за доминирование, катаясь от вешалки к кофейному столику, от кофейного столика к стулу для посетителей, от стула для посетителей к дивану, попутно сдвигая журнальный столик и им сбивая пюпитр, притаившийся у окна. Ноты, которыми на памяти Джона Шерлок ни разу не воспользовался (Джон подозревает, что они всего лишь декорация), разлетаются листопадом, и Джон первым отрывается от губ Шерлока, чтобы вдохнуть кислорода. Шерлок нависает над ним, удерживая вес тела на руках, вглядываясь потемневшими от страсти глазами. Его губы до неприличия распухли и покраснели, и Джон не может отвести глаз – совершенные по форме, идеальные, самые любимые губы.