Гном-Тихогром - Гримм братья Якоб и Вильгельм - Страница 1

Братья Гримм

Гном-Тихогром

Жил на свете мельник. Был он стар и беден, и ничего-то у него не было хорошего, кроме дочки. Зато дочка и вправду была хороша - красивая, весёлая, работящая. Старик нахвалиться ею не мог. Вот раз довелось мельнику разговаривать с самим королём. Ну, каждому человеку приятно своими детьми похвастаться. Он возьми да и скажи:

- Есть у меня дочка. Уж такая умница, такая разумница - из соломы золотую пряжу прядёт!

Король очень удивился.

- Неужели - говорит - из соломы? Это мне нравится. Если твоя дочь и в самом деле такая мастерица, приведи её завтра ко мне во дворец. Надо испытать её искусство.

Мельник очень обрадовался. А на самом-то деле рано было радоваться. Он, видите ли, попросту хотел сказать, что дочка у него славная рукодельница и может даже из плохого волокна напрясть хорошей пряжи, а из плохой пряжи наткать хорошего полотна. Только и всего.

А король подумал, что она и вправду умеет прясть из простой соломы золотую пряжу.

В том-то и беда, что короли не всегда понимают, о чём толкуют простые люди. А простые люди не всегда знают, что думают короли.

Но как бы там ни было, а мельник очень обрадовался такому почётному приглашению и велел дочке собираться назавтра в гости к королю.

Она принарядилась, как могла - надела своё праздничное платье, цветную ленточку на шею, колечко на палец - и, весёлая, отправилась во дворец, раздумывая по дороге о том, что ей велят делать - ткать, шить, вязать или всего-навсего чистить кастрюли и мыть лестницы?..

"Ну пусть что хотят, то и приказывают - говорила она себе. - Уж я-то не ударю лицом в грязь".

Каково же было её удивление, когда сам король встретил её на пороге, отвёл в комнату, битком набитую соломой, велел принести ей прялку и сказал:

- Ну вот что, девушка! Твой отец рассказал мне, какая ты искусница. Принимайся-ка за работу. Если ты к завтрашнему дню перепрядёшь мне всю эту солому в золото, я тебя по-королевски награжу. А нет - на себя пеняй. Ни тебе, ни твоему отцу несдобровать - вам обоим палач отрубит головы на городской площади. - И с этими словами король вышел, запер дверь на ключ и вернулся к своим делам.

Ах, как испугалась Мельникова дочка! Она была мастерица на все руки: умела печь пироги, варить пиво, начинять колбасы; она вышивала золотом по бархату и цветным шёлком по кисее; плела кружева лёгкие, как паутина; умела ткать самое тонкое полотно и вязать из шерсти узорные чулки, колпаки и одеяла - но прясть из соломы золото она не умела. Да и никто не умеет.

Целый день просидела бедная девушка, ломая голову над тем, как ей выпутаться из беды. Она плакала, вытирала слезы своим вышитым передником и опять принималась плакать. Но так ничего и не придумала. Впрочем, она ещё надеялась вечером, когда стемнеет, как-нибудь ускользнуть из этой страшной комнаты.

"Ведь откроют же они дверь хоть на минутку" - думала она.

И в самом деле - дверь открылась. Ей принесли ужин и три толстые свечи, чтобы она могла работать до рассвета. Но не успела она и с места встать, как дверь снова захлопнулась и ключ дважды повернулся в замке.

А под окном ходили всё время двое часовых с алебардами, да и окно находилось под самой крышей. Разве что на крыльях можно было из него вылететь. Но Мельникова дочка не умела летать, так же как и прясть из соломы золото.

От таких мыслей она заплакала ещё горше, хотя ей и казалось, что за день она выплакала все свои слезы до одной.

И вот, когда она уже совсем потеряла надежду на спасенье, в углу что-то заскреблось, словно мышка пробирается из подполья на волю, солома зашевелилась, и в комнате появился маленький юркий человечек - большеголовый, длиннорукий, на тонких ножках.

- Добрый вечер, прекрасная мельничиха! - сказал он. - О чем это ты так горько плачешь?

- Ах, как же мне не плакать! - ответила девушка. - Король приказал мне напрясть из этой соломы золота, а я не умею.

- Ну и что же? - спросил человечек.

- Мне отрубят за это голову - ответила она.

Человечек задумался.

- Да, это очень неприятно - сказал он. - Ну, а что ты мне дашь, если я за тебя напряду золота из соломы?

- Цветную ленточку с шеи и мою благодарность до конца дней моих.

- Очень хорошо - сказал человечек.

Она пододвинула ему свой ужин и зажгла свечку. Ужин он съел с удовольствием, а свечу задул и сказал, что ему и так светло - от собственных глаз.

После этого он уселся перед прялкой и - ж-ж-ж... Колесо так и зажужжало. Не успела девушка сосчитать до трёх, как вся шпулька была обмотана золотой пряжей.

Тогда он взял другую шпульку, третью, четвёртую...

До самого рассвета жужжало колесо прялки. Девушка только и успевала подавать человечку шпульки и сматывать в клубки золотую пряжу. И вот в комнате не осталось ни одной соломинки. Человечек взял у девушки обещанную ленточку и пропал, будто его и не было.

А тут и король постучался в дверь. Он так и обмер, увидев, что вся солома превратилась в чистое золото. Об одном только он пожалел: о том, что комната, набитая соломой, была недостаточно велика. Но комнат во дворце было много, а соломы на дворе - еще больше. Король велел набить соломой от пола до потолка другую комнату, гораздо больше прежней, сам отвёл туда Мельникову дочку и приказал сейчас же приняться за работу, если только жизнь ей дорога. Бедняжка ничего не ответила и молча села за прялку, вытирая слезы. Но, когда стало совсем темно, в комнате опять появился маленький человечек и спросил у неё:

Что ты мне дашь, если я и на этот раз напряду тебе золота из соломы?

- Вечную мою благодарность и колечко с пальца.

- Хорошо.

Человечек взял кольцо. И снова завертелось и зажужжало колесо прялки.

А когда наутро король пришёл поглядеть, что поделывает его пряха, он увидел, что она крепко спит, а вокруг неё лежит столько золота, сколько вчера было соломы.

Король ещё больше обрадовался, но сказать "довольно" у него не хватило сил.

Он приказал набить соломой третью комнату. Она была втрое больше, чем обе прежние, вместе взятые, и соломы в ней помещалось тоже втрое больше.

- Ну вот что - сказал король. - Если ты и эту солому превратишь в золото, ты станешь моею женой и королевой. "Ничего, что она простая девушка, Мельникова дочка, - думал он. - На всём свете я не найду себе невесты богаче, чем она".