Турбулентность (ЛП) - Грация Уитни - Страница 17

– Это мои любимые цвета.

Он улыбнулся.

– Еще интереснее... У тебя тоже есть своя ванная здесь?

– Ага. – Я прошла через двери, ведущие в ванную, и показала ему пространство этой комнаты. – Душ со стенами из камня, джакузи и сауна. – Я заметила, что бутылка клубничного шампуня стояла прямо спереди на стойке душа, и когда проходила мимо нее, рассказывая об этом месте, то переставила ее на место – за черные и синие бутылки.

– А что находится в другой части квартиры?

– Частная библиотека и кабинет, – ответила я. – О, и мы же пропустили кухню. Хочешь выпить?

– Определенно.

Проверив, что все в главной спальне стоит на своих местах, я отвела его на кухню. Достала старую дорогую бутылку вина и два бокала, пока он следовал за мной по пятам.

– Мне стоит предположить, что ты восхищаешься снимками городов, сделанных с воздуха? – спросил он.

– Что?

– Фото на стене. – Он указал на четыре большие белые рамы над камином. – Тебе нравится вид с высоты птичьего полета?

– О... Да. В некотором роде.

Он наклонился над столешницей, прищуривая глаза и выглядя даже сексуальнее, чем прежде, но что-то явно было не так.

– Скажи мне, Джиллиан, что за города запечатлены на этих снимках?

– Я не помню точно...

– Должна бы, – сказал он. – Они реально потрясающие и достаточно красивы, чтобы запомнить. По крайней мере, я так считаю.

Волоски на затылке встали дыбом, а сердце колотилось в неровном ритме, но я даже не понимала почему.

– Бостон. Верхняя слева – с Бостона, я там ходила в начальную школу. Другие... – Я даже не представляла, да и до сегодня вообще не придавала этим снимкам значения. – Верхняя справа – Нью-Йорк, нижняя левее – Лондон, и нижняя правее – Токио.

– Как любопытно.

– Ага... – Что-то подсказывало мне прямо сейчас сбежать, но я не прислушивалась. –Ты не против выпить белого вина?

– Это последнее, против чего я стану возражать прямо сейчас.

Я так и не поняла, что он имел в виду, так что вытянула верхний ящик, пытаясь найти штопор.

Я передвигала ножи и лопатки, гадая, где же он, и напряженно пытаясь вспомнить, не переложила ли его куда.

Открывая ящик за ящиком, я так ничего и не находила, к тому же с каждой новой секундой еще больше путалась в том, где уже смотрела.

Дерьмо. Дерьмо. ДЕРЬМО...

– Что-то не так? – спросил Джейк.

– Нет. – Я открыла последний ящик и так и не нашла штопора. – Я просто...

– Ты просто что?

– Ничего... – Я вытянула еще больше ящиков. – Не могу найти штопор. Помню, что клала его здесь, но не могу отыскать.

– Вероятно, это потому, что я переложил его сегодня утром. – Он бросил его на столешницу, и моя голова резко дернулась вверх, встречаясь с ним лицом к лицу.

Мои глаза округлились, а румянец прилил к лицу, пока челюсть отвисла от полного шока.

Несколько секунд ни слова не прозвучало между нами – в воздухе витала лишь исходящая от него волнами ярость и всеобъемлющее смущение от меня.

Эта квартира принадлежала ему. А я только что привела его сюда для одноразового секса и устроила экскурсию по его собственной частной собственности.

Я сделала шаг назад, пока сердце громко колотилось в груди, а на ум не приходило ничего, что можно было бы сказать. Может быть, мне стоило пробежать мимо него и броситься к лестнице экстренного выхода, но зато в конце этой ночи остаться в целости и сохранности. Или стоило успокоиться и сказать «прости», а затем просто уйти и сделать вид, что этого никогда и не было.

А он тем временем продолжал глядеть на меня прищуренными глазами, так что я бросила взгляд на дверь, но, словно прочитав мои мысли, Джейк сделал шаг влево, блокируя пути отступления.

– Каким хреном ты заполучила ключ от моей квартиры, Джиллиан? – Его глаза были холодны.

– Я... Я гм...

– Избавь меня от проклятых хождений вокруг да около, – прошипел он. – Каким хреном ты заполучила ключи от моей квартиры?

– На самом деле я не получала ключ.

– Он просто волшебным образом однажды появился в твоей жизни, да еще и с запиской с моим адресом?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Я пытаюсь объяснить...

– Попытайся, на хуй, получше. – Он выглядел так, словно в любую секунду мог взорваться.

– Я работаю домработницей здесь в течение недели, – сказала я, сглотнув. – И так как меня закрепили убирать у тебя дома, то ключ постоянно давали мне... Но иногда я его не возвращала.

– Итак, часть твоей работы – красть мое дерьмо, пока я в отъезде?

– Нет, я никогда... никогда... – заикалась я. – Я бы никогда...

– Никогда не украла? – Он подошел к моей стороне столешницы, останавливаясь прямо передо мной.

– Это правда. Я никогда ничего у тебя не крала.

– Тогда у тебя явно очень искаженное понятие об определении этого слова. Ты крала пространство, за которое не платила, очень дорогое пространство, принадлежащее другому человеку, пространство, которое должно было бы оставаться закрытым. Разве это не воровство? Взять что-то, что не принадлежит тебе?

Я стояла замерев, молча, парализованная его сердитым взглядом.

– Мне стоит предположить, что синий пакет, который в настоящее время спрятан под раковиной, принадлежит тебе?

Я кивнула.

– И клубничный шампунь, что ты засунула просто, на хрен, за все стеклянные бутылки в моей душевой, тоже твой?

– Ага. – Мои щеки пылали.

– Точно, – сказал он, стиснув челюсти. – Итак, мне так удивительно приятно наконец-то встретиться лицом к лицу со своей нежелательной воровкой-соседкой, что был бы признательный, если бы ты на хуй убралась из моей квартиры и держалась подальше до конца твоих считанных дней работы здесь. – Он выхватил карточку из моей сумочки и указал на дверь. – Убирайся на хрен. Сейчас же.

Я стояла там, глядя на него, наблюдая, как его челюсть еще сильнее сжалась.

– Мне нужно вызвать охрану? – спросил он. – Ты не понимаешь значения фразы «Убирайся на хрен из моей квартиры»?

– Я определенно осознаю ее значение, – отрезала я, ощущая, как все сильнее расстраиваюсь от того, каким тоном он со мной говорит, того, насколько быстро он изменился. – И я точно уйду, Джейк. Но после того, как ты меня поблагодаришь.

– Что за нах? – Он скрестил руки на груди. – Что ты только что сказала?

– Я сказала «я уйду, Джейк», – повторила я медленно, почти шипя на него. – После того, как ты меня поблагодаришь.

– Ты хочешь, чтобы я поблагодарил тебя за то, что ты игралась в моей квартире в чертову Златовласку?

– Нет, я...

– Или за взлом с проникновением? – Он подходил ко мне все ближе и ближе, так что я оказалась у другого конца столешницы. – Что пила мое лучшее вино и приводила сюда незнакомцев, чтобы потрахаться? Или мне следует поблагодарить тебя за то, что использовала мой душ и оставила этот чертов запах на всех моих простынях? – Его лицо покраснело. – Пожалуйста, просвети меня, за что, во всей этой ебаной ситуации, по твоему мнению, мне стоит тебя поблагодарить прямо сейчас.

– Я хочу, чтобы ты поблагодарил меня за то, что ежедневно поливала твои гребаные цветы. Каждый. День, – возразила я в ответ. – Я делала это даже в те дни, когда не должна была убираться в твоей квартире. И все потому, что ты накупил пятьдесят этих чертовых многолетников и даже не удосужился узнать, как за ними ухаживать. Совершенно. Если ты думаешь, что они выживали все это время, благодаря твоему обаянию, то ты ошибаешься.

– Джиллиан… – Вены на его шее стали выделяться.

– Я не закончила говорить, Джейк, – сказала я, злясь, и не в силах остановиться. – Я хочу, чтобы ты поблагодарил меня за то, что закрывала окна в дождь, так как у тебя есть ужасная привычка всегда оставлять их открытыми, за то, что расставила твои книги в библиотеке по цвету, и они не выгорали на солнце, за то, что собирала все твои письма и складывала их относительно даты. Я приносила их из почтового ящика и оставляла на твоей столешнице, чтобы упростить все для тебя раз в десять. Ты же не думал, что почтальон брал на себя эту обязанность.