Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Первомайка - Зарипов Альберт Маратович - Страница 31


31
Изменить размер шрифта:

– Товарищ старшлейтнант, опять тулуп пришел, – доложил с поста солдат-калмык.

– А что он делает? У комбата сидит? – спросил я.

– Да нет. Стоит у зарослей с каким-то гражданским. С журналистом, наверное, каким-нибудь.

Я выпрямился у костра, размял затекшую спину и посмотрел в сторону кустов. На углу, где заканчивался кустарник, недалеко от вала, стоял полковник в тулупе, увлеченно что-то говорил и показывал руками то на нас, то на вторую группу, то на далеких горнопехотинцев, то на наш тыловой дозор у моста через реку, за которым был дом лесника. Рядом с ним стоял какой-то гражданский тип, одетый в голубые джинсы, короткую синюю болоньевую куртку и черную лыжную шапочку.

Журналист нервно переминался с ноги на ногу и крутил головой по сторонам.

«Змэрз, Маугли», – подумал я про газетчика, сел обратно к костру и приказал калмыку наблюдать за ними, а если пойдут в нашу сторону, предупредить меня.

– Холодно зимою маленькой макаке. Ноженьки замерзшие поджимает к сраке, – выдал привычную фразу из солдатского фольклора контрактник Бычков, тоже наблюдающий за незваными гостями. Я невольно засмеялся: сказанное сержантом со снайперской точностью подходило к наблюдаемой им картине с поджимающим высоко ноги человечком в гражданской одежде.

Засмеялся на фишке и солдат-калмык. Обычно Бычков говорил эту фразу про мерзнущих на посту разведчиков, и услышать уже знакомые слова в отношении гражданского типа было ему смешно и приятно.

– А ты-то чего ржешь? – со смехом спросил его сержант контрактной службы.

Наш дозорный понял, в чем дело, и отвернулся в сторону села, чтобы засмеяться еще громче. Но при этом он все-таки вытянул поджатые под себя ноги.

Журналистов я недолюбливал. Были на то веские основания. И если бы этот газетчик стал приближаться к нашей дневке, то его прогнали бы к чертовой матери. За нашей дневкой, в канаве, на ящиках лежало полтора десятка подготовленных на всякий случай одноразовых огнеметов и гранатометов, которые были доставлены вертолетом сегодня утром. И, как командиру, мне не хотелось, чтобы кто-то пялил глаза на нас и наше вооружение.

А если действовать в строгом соответствии с директивами командования по боевому применению разведчастей специального назначения Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Министерства обороны, то журналиста полагалось задержать и охранять в группе до окончания операции. Но иметь лишний рот и дополнительную головную боль мне не хотелось. И поэтому когда мне доложили, что полковник-десантник и журналист пошли в сторону нашего тылового дозора и деревянного моста, а затем повернули налево и ушли к десантникам, это меня только порадовало.

– Опять чей-то отпуск пропал, – сказал Бычков, спустившись с вала, откуда он в бинокль наблюдал за любопытной парой.

– Товарищ старший лейтенант, а если мы вдвоем тулуп добудем, то мы оба домой поедем? – поинтересовался перспективой желанного отпуска один из разведчиков.

– Да хоть втроем, но поедете по очереди, – сказал я.

– Да мы лучше засаду на эту «барашку» сделаем, когда он вечером придет. Оглушим, тулуп снимем и на духов свалим, как будто это они за полковником охотились, – засмеялся гранатометчик-пулеметчик.

– Ага, он потом орден получит за то, что живой остался при нападении боевиков, а ты всего лишь в отпуск поедешь, – лениво сказал Стас.

– Не-е, нам лучше домой съездить.

Два дня назад после того, как мы прекратили подкормку соседей, именно этот начальник десантного подразделения пришел к нашему командованию, после чего я опять получил приказ поделиться с ними продовольствием. Вернувшись на дневку, я скрипнул зубами и приказал Бычкову выдать обладателю тулупа и двум его солдатам пять коробок сухпая, которые быстро исчезли в чужой плащ-палатке.

– Товарищ старшлейтенант, а пюре им давать? – услыхал я голос Бычкова.

Этого деликатеса у нас оставалось всего полкоробки, штук двадцать, и я понимал, что им будет лакомиться командный состав соседнего отряда, а их бойцам так ничего и не перепадет. Я слегка раздосадованно посмотрел на сержанта, который понял неуместность этого вопроса, и стал сворачивать остатки нашего продсклада.

Но пришельцы с минуту продолжали топтаться на месте, а полковник в тулупе посмотрел на меня таким холодным и презрительным взглядом, что я не выдержал и сказал контрактнику выдать им еще и половину баночек яблочного пюре, лишь бы они отстали.

Глядя на удаляющихся в сторону второй группы полковника и бойцов с узлом, наш оперативный офицер не выдержал и тихо матюкнулся:

– Я не пойму, что у нас – продслужба ихней дивизии? К ним тоже теперь летают вертушки и могут доставить им все, что нужно. Если ты начальник, то обеспечь свое подразделение сухим пайком, чем вот так ходить и побираться. Мы их который день кормим, а он еще будет такими глазами на нас смотреть. Как будто мы у него на довольствии стоим, а теперь зажали сухпай. Он бы на своего зампотыла так посмотрел…

– Ишь, как ты разошелся! Чего же ты молчал, когда он тут стоял и наш сухпай забирал? – спросил я.

– А я в следующий раз так и скажу, – продолжал хорохориться Гарин.

– Да нет. Лучше весь запас на сутки или двое сразу же раздать нашим бойцам, и пусть они делают с ним что хотят. Хоть за один присест все съедают. И им будет спокойнее, и я буду честно говорить, что сухпай уже роздан солдатам. А кому нужно, пусть у бойцов выпрашивают.

– Тогда по всем углам будут банки валяться, – сказал сержант.

– Не будут. Мы их так затарим – никто не найдет и не увидит, – возразил ему один из разведчиков. – Подальше положишь – поближе возьмешь.

Минут через пять мимо нас, возвращаясь обратно, важно прошагал постовой тулуп, за которым медленно проследовал разбухший «узелок» из армейской плащ-палатки. Я вздохнул и посмотрел на Стаса, который выждал паузу безопасности, пока не удалится подальше наш бывший сухпай во главе с полковником, и только потом засмеялся:

– Вот когда придут в следующий раз – тогда и скажу. А сейчас уже слишком поздно… А тулупчик у него хороший. Теплый, поди…

– Вот ты стрелочник. Тебе бы на железной дороге работать, – засмеялся вылезший из-под навеса Винокуров. – Да, в таком тулупе никакой мороз не страшен.

Вскоре после короткой дискуссии с заинтересовавшимися бойцами мы приняли постановление, которое четко увязывало возможность получения любым из разведчиков внеочередного краткосрочного отпуска на родину после появления в группе овчинного тулупа.

Кое-кто предложил сначала съездить в отпуск, а по возвращении привезти из калмыцких степей хоть два тулупа. Но рассмотрение этого вопроса было отложено до момента возвращения на базу…

Около шести вечера я увидал еще одного полковника, шедшего от второй группы к дневке комбата. Он раньше служил в нашей бригаде заместителем комбрига, но год назад перебрался в штаб нашего округа. Я сказал бойцам не обращать на него внимания, а сам встал у костра. Зная его привычку докапываться до мелочей, я приставил свою винтовку к ноге и продолжал наблюдать за приближающимся старшим офицером. Когда он поравнялся с дневкой и взглянул мне в глаза, я так же спокойно стоял и не отводил своего взгляда. Не увидав отдания воинской чести, полковник тут же набычился и начал было набирать воздух в легкие, но заметил мою винтовку, с шумом выдохнул и пошел дальше.

Я довольно рассмеялся и сел к костру.

– Ты чего? – спросил Винокуров.

– Вот этот полкан все время докапывается до наших выпускников и спрашивает про походную пирамиду для автоматов, – ответил я.

– Какая на хрен пирамида в поле?! – воскликнул лейтенант.

– Да в том-то и дело, что в поле, на учениях или боевых оружие должно всегда быть в руках солдат. Но у него какой-то бзик в голове, и вот он докапывается.

Если тебя будет спрашивать, то говори так, как я только что сказал, а в шутку можешь ответить, что пирамида будет после того, как мы сделаем брусья.

– А брусья тут при чем? – удивился лейтенант.