За краем Галактики - Чандлер (Чендлер) Бертрам - Страница 1

Бертрам Чандлер

За краем Галактики

Запретная планета

«Салли Энн» была крупным кораблем, пожалуй, даже слишком большим и слишком внушительным для того имени, которое она носила. Судно гордо стояло на своем месте в порту Форлон; краны, порталы и административные здания рядом с ним превращались в карликов; оно высоко возвышалось над такими типичными представителями флота Приграничья, как «Звезда Приграничья» и «Приграничный». Однако опытному космонавту с первого взгляда стала бы очевидной связь между «Салли Энн» и меньшими судами — на всех трех стоял знак Комиссии по межзвездному транспорту, и все три потеряли свой статус во Вселенной. «Салли Энн», несмотря на свой внешний лоск, пала ниже всех; она стала лайнером Бета-класса, а теперь бродяжничала. «Звезда Приграничья» и «Приграничный» были бродягами класса эпсилон, но теперь были удостоены звания грузовых лайнеров.

Командор Граймс, космический директор флота Приграничья, смотрел из окна своего офиса на этот огромный корабль, жмурясь от стального света заходящего солнца. Жестокое выражение его рябого лица на мгновение смягчилось, когда он сказал:

— Мне жаль, капитан. Мы не можем его использовать, он просто не подходит ни к одному из направлений нашей деятельности.

— Флетчер, ваш агент на планете Ван Димена заверял меня, что я непременно получу чартер, как только выберусь отсюда, — заметил капитан Клаверинг. — Я привез вам транспорт переселенцев, которых вы требовали; так что теперь вы должны, по меньшей мере, обеспечить мне работу, чтобы я смог добраться до Центра.

— У вас не было никакого письменного договора, — заявил Граймс. — Вы поверили Флетчеру на слово. Я знаю Флетчера — он был начальником интендантской службы в вашем прежнем концерне, «Трансгалактические клиперы». Он прекрасно научился действовать как казначей с большими замашками — обещая все на свете, он не обещает на самом деле ничего. Поднявшись с места, Граймс указал на «Звезду Приграничья».

— Вот тип корабля, который вам и вашим друзьям следовало купить на свой выигрыш в той лотерее. Бродяга всегда может как-то подработать в Приграничье — один из наших капитанов получил большую сумму денег за спасенное имущество, купил судно свободного плавания и сейчас на условиях повременного чартера работает на нас в Восточном контуре…

— Я слышал о нем, — признал Клаверинг. — Он поднял «Фермопилы» с Иблиса. Я летал на ней некоторое время после того, как она вернулась и была приведена в рабочее состояние… Но, командор, дела Калвера не имеют никакого отношения к моим проблемам. Несомненно, в Приграничье должны быть какие-то пассажирские перевозки. Флетчер говорил мне…

— Флетчер скажет вам что угодно, — резко бросил Граймс, — Если вы видели одну часть Приграничья, то вы видели их все. Зачем кому-то летать с Лорна на Фарадей или с Ультимо на Туле? Горстку людей, которым нужно летать по делам бизнеса, мы можем перевозить и на собственных кораблях — они все оборудованы условиями для перевозки двенадцати пассажиров, но и те редко используются. Во всяком случае, откуда у вас это стремление работать в Приграничье? У нас есть пословица, знаете ли — человек, который прилетает в Приграничье, чтобы зарабатывать на жизнь, для отдыха и развлечений выбирает ад.

— Потому что, — с горечью ответил Клаверинг, — я считал, что это единственная часть Галактики, где свободный пассажирский корабль может зарабатывать себе на жизнь. Похоже, я ошибался.

Граймс встал, протянул молодому человеку руку, заканчивая разговор:

— Мне жаль, капитан, действительно жаль. Не могу видеть, как хороший космонавт сидит с большим белым слоном на шее. Если я услышу о какой-либо доходной работе для вас, я дам вам знать — но не могу дать вам особые надежды.

— Спасибо, — сказал Клаверинг.

Он протянул Граймсу руку и широкими шагами вышел из офиса. Он торопливо шел по продуваемому ветром бетону, стараясь замаскировать нежелание смотреть в глаза своим товарищам по несчастью, друзьям-акционерам.

Они ждали его в убогой, но все еще комфортабельной комнате отдыха «Салли Энн». Там была Салли Клаверинг, которая, в дополнение к тому, что являлась его женой, выполняла также функции казначея и поставщика продуктов. Там был Таубман, главный и единственный инженер по реактивному приводу, и Роковски, отвечавший за межзвездный привод. Там был Ларвуд, старший офицер, и Мери Ларвуд, биохимик. Немногие оставшиеся офицеры не являлись акционерами и не присутствовали.

Компенсируя горделивой осанкой убожество формы, Клаверинг вошел в комнату отдыха. Его сухощавое лицо под седеющими волосами оставалось бесстрастным.

— Итак, у них для нас ничего нет, — уверенно сказала Салли Энн.

— У них для нас ничего нет, — согласился Клаверинг беспристрастным тоном, наблюдая за тем, как разочарование мгновенно исказило черты жены. Однако затем выражение горечи сменилось комбинацией надежды — несомненно, напрасной — и решимости.

— Мы были бы в лучшем положении, — пробурчал коренастый чернобородый Роковски, — если бы вообще не выигрывали в эту чертову лотерею. Что нам теперь делать? Продать корабль на металлолом в надежде на то, что нам хватит на билеты, чтобы вернутся обратно к цивилизации? Или законсервируем его и устроимся на работу во флот Приграничья?

— Это была игра, — заметил Ларвуд, — и мы просто проиграли. Но мы все в этом участвовали. — «И я снова буду делать ставки», — говорило выражение его смуглого, бесшабашного лица. «И я», — утверждали подвижные черты лица его жены.

— По крайней мере, — подчеркнул тощий, в сильных очках Таубман, — у нас достаточно реактивной массы, чтобы подняться отсюда и улететь.

— И куда мы полетим? — требовательно спросил Роковски.

— И чем мы оплатим оставшиеся счета? — спросила Салли Энн.

— Купим еще один билет лотереи Девяти миров? — предложил Ларвуд.

— На что? — возразила она. — Призы там крупные, как мы знаем, но и билеты дорогие. К тому же, прежде всего нам нужно вернуться к Девяти мирам.

— Черт бы все побрал! — взорвался Клаверинг. — У нас есть корабль, хороший корабль. На этом грузе переселенцев мы не заработали столько, сколько следовало бы, но это не значит, что где-нибудь в другом месте Галактики нельзя подработать. Для разнообразия нашему оператору пси-радио просто придется разбудить свой собачий мозг, плавающий в желе, и действительно заняться прослушиванием. Где-нибудь что-нибудь должно найтись — планета, только что открытая для колонизации, какой-нибудь мир, которому угрожает катастрофа и которому требуются корабли для эвакуации…

— Он заявляет, что ему пора бы получить свою зарплату, — заметила Салли Энн. — И Спаркс тоже.

— И второй помощник, — добавил Ларвуд. — И наш коновал.

— Что мы могли бы продать из оборудования? — безнадежно спросил Клаверинг. — Без чего мы могли бы обойтись?

— Ни без чего, — ответила жена.

— Мы могли бы… — начал было Клаверинг, но затем замолчал, прислушиваясь. Поначалу тихо, но затем все громче, возрастая по тону, послышался тревожный вой сирены, достаточно громкий, чтобы проникнуть сквозь обшивку и изоляцию корабля. Капитан поднялся и прошел ко входу в маленький лифт, который мог поднять его в рубку управления. Остальные молча последовали за ним. Это, несомненно, была какая-то внештатная ситуация — а условные рефлексы космонавта в этом случае ведут его к месту приписки.

Клаверинг с офицерами втиснулся в маленькую клетку подъемника и с нетерпением ждал, пока тот нес их к носу корабля. Ворвавшись в комнату управления, они бросились к большим иллюминаторам.

Солнце уже село, и небо было темным, если не считать слабого свечения на западе. Зловеще мигая, медленно падали красные звезды предупредительных ракет, выпущенных с башни управления. Две красных пожарных машины и скорая помощь, похожие на огромных жуков, как усиками, поводящих лучами фар, неслись по летному полю космопорта. У двух кораблей флота Приграничья — «Звезды Приграничья» и «Приграничного» — была суматоха — персонал выскакивал из воздушных шлюзов и бежал вниз по пандусам.