Трудное восхождение - Чандлер (Чендлер) Бертрам - Страница 17

— Что-то с двигателем, я думаю, капитан. Вителли пока молчит…

Вдруг из интеркома раздался пронзительный нервный возглас инженера:

— Отсек вспомогательных двигателей — рубке! Докладываю: у меня утечка дейтерия!

— Какое давление в баке? — спросил Граймс.

— Приборы также показывают двадцать тысяч. Но…

— Но что? — рявкнул Граймс.

— Капитан, бак пуст.

Граймс подтянулся к креслу и пристегнулся. Он взглянул в иллюминатор на усеянную звездами темноту — тысячи светящихся точек, не размытых темпоральной прецессией Солнца на расстоянии многих жизней от корабля. Он обернулся и посмотрел на своих офицеров. Бидль, как обычно, мрачен — не больше и не меньше, чем обычно. Румяное лицо фон Танненбаума сравнялось по цвету с его волосами. Смуглая кожа Словотного приобрела зеленоватый оттенок, а Дин… Ну, Спуки Дин, как всегда, напоминал сгусток эктоплазмы. Из-за его спины выглядывал Вителли — юноша с удивительно заурядной внешностью… и до смерти перепуганный.

— Мистер Вителли, утечка произошла внутрь корабля или наружу? — спросил Граймс.

— Наружу, сэр.

— Хорошо. В таком случае…

Граймс неторопливо извлек трубку, набил ее и принялся раскуривать.

— Теперь можно подумать спокойно. Гхм. К счастью, в этот раз я не стал использовать реакторную массу, так что у нас достаточно топлива для аварийного генератора. Взяли свою счетную линейку, пилот? Считая, что баки полны, сможем ли мы добраться до Брооума только на инерционном или Манншенне?

— Мне нужен компьютер, капитан.

— Так воспользуйтесь им. Кстати… Призрак, радист! Не подскажете, джентльмены, не пролетает ли поблизости какое-нибудь судно?

— «Бассет» с Линии Звездного Пса, — сказал Словотный.

— И крейсер «Драконис», — добавил Дин.

— Гхм…

Нет ничего более унизительного для капитана курьера, чем проситься на буксир. Значит, будем выбирать меньшее из двух зол… Не в смысле габаритов, разумеется.

— Гхм. Свяжитесь с обоими судами, мистер Дин. Конечно, я не уверен, что разумно тратить энергию на Карлотти, мистер Словотный. Но… Свяжитесь с ними, спросите их местоположение и назовите наше. Больше ничего пока не говорите…

— Наши координаты, сэр?

Граймс развернулся в кресле к пространственному модулятору и в считанные секунды рассчитал координаты. — Пока сойдет, потом точнее определим.

— Я могу сейчас, капитан, — вмешался фон Танненбаум.

— Спасибо, пилот. Закончили расчеты?

— Да. — Мясистое лицо навигатора было непроницаемо. — Топлива для всех необходимых аппаратов у нас хватит на семьдесят три стандартных дня. Но этого недостаточно — если даже лететь на одном Манншенне. Правда, можем дотянуть до ZX1797.

Звезда класса Солнца, одна планета земного типа, годная для колонизации, но до сих пор не заселена ни одной разумной расой…

Граймс взвесил все «за» и «против». Если дожидаться, то со всеми удобствами.

— Мистер Вителли, запускайте аварийный генератор, — сказал он. — Мистер Дин, как только мистер фон Танненбаум определит точные координаты, отправьте сообщение на «Бассет» и «Драконис»…

— Но она уже совсем проснулась, — пробормотал Дин. — Она прорвала кокон и открывает внешнюю оболочку…

— Что вы несете? — рявкнул Граймс.

— Принцесса. Когда электричество выключилось, рефрижератор перестал работать. Она… — На лице телепата появилось выражение восторженной преданности: — Мы должны пойти к ней…

— Мы должны пойти к ней, — эхом откликнулся Вителли.

— Но аварийный генератор! — почти завопил Граймс… и услышал, вернее, почувствовал приказ — властное требование внимания и…

…И любви. Наконец-то. Появился кто-то или что-то, кому он мог служить со всей преданностью, на которую только способен. И все же остатки здравого смысла возобладали.

— Мы должны запустить аварийный генератор, — сказал лейтенант почти с нежностью. — Может быть, она замерзла или проголодалась.

— Мы должны запустить аварийный генератор, — согласился Бидль. — Для нее…

Они запустили генератор, и корабль, насколько возможно, вернулся к жизни — крошечный пузырек света и тепла, плывущий сквозь темную бесконечность.

Как позже рассказывал Граймс, самым страшным было — понимать, что происходит, но не иметь силы воли сделать хоть что-нибудь. «Но это был весьма ценный опыт, — добавлял он обычно, — несомненно, весьма ценный. Я всегда удивлялся, как власть имущие ухитряются всех подчинять. Теперь я это знаю. Если ты принадлежишь к высшим эшелонам власти, в тебе есть некая врожденная… надменность? Нет, это неподходящее слово. Есть спокойная уверенность, что все сделают так, как ты хочешь. У наших властителей это, в основном, результат практики и отчасти воспитания. Шаарским королевам не нужны никакие тренировки».

В общем, принцесса сделала это легко — почти так же легко, как если бы она вышла из кокона в нужном месте в нужное время. Еще бы: маленький корабль, управляемый младшими офицерами — людьми, привыкшими отдавать честь и подчиняться офицерам с большим количеством золотых полосок на рукавах. Для нее навязать свою волю было детской забавой. В данном случае, буквально.

Конечно, была одна проблема — языковой барьер — но не слишком серьезная. Конечно, принцесса не могла установить со всеми полноценный телепатический контакт, но успешно передавала приказы через Спуки Дина. С его помощью она могла расставить точки над «и» и черточки над «т».

Что она и делала.

Офицеры «Щитомордника» собрались в трюме, превращенном в тронный зал. В центре поставили стол, застелили новеньким флагом Федерации, который непонятно где откопали — и принцесса — скорее, уже королева — вскарабкалась на это импровизированное возвышение, ловко оттолкнувшись четырьмя нижними конечностями. Прелестнейшее создание: изящная, хрупкая, краски тела еще не потускнели от возраста. Она походила на, усыпанную драгоценностями работу скульптора-абстракциониста — только живая… чрезвычайно живая. Большими фасетчатыми глазами принцесса рассматривала склонившихся над ней людей. Она чего-то требовала. Граймс чувствовал это — как и все детальные. Красавица требовала: сначала спокойно, потом все настойчивей.

Но чего?

Почитания? Преклонения?

— Она хочет есть, — заявил Дин.

«Она хочет есть…» — подумал Граймс. Память его работала нормально, и он попытался вспомнить все, что знал о шаарцах.

— Скажи ей, что ее желание будет удовлетворено, — вычурно сообщил он.

Неохотно, но все же с готовностью Граймс покинул трюм и направился на камбуз. Поиски не заняли много времени, и лейтенант поспешил обратно с пластиковой бутылкой сиропа.

Ему не позволили прикоснуться к королеве. Он стоял перед ней, держа бутылку двумя руками, по каплям выдавливая густую жидкость в жаждущий рот. В нормальном состоянии он бы наверняка нашел сложные движения жвал пугающими или даже омерзительными — но сейчас они, казалось, были исполнены неописуемой правильности, которой так не хватало ротовому аппарату людей. Медленно, осторожно Граймс выдавливал сироп, пока Голос в его мозгу не произнес: «Довольно».

— Сейчас ей надо отдохнуть, — сказал Дин.

— Она будет отдыхать, — согласился Граймс.

Они покинули трюм и перешли в маленькую кают-компанию.

На большом корабле с большим экипажем, под командованием старшего офицера — каковых, в соответствии с рангом, тоже можно считать представителями истэблишмента, чары шаарской королевы продержались бы недолго. Но на крошечном курьере только Граймс потенциально мог восстать против ее власти. Когда-нибудь настало бы время, когда он сумел бы осознать и реализовать возможность бунта… за которым последовал бы поиск компромисса. Но пока время не настало. Граймса учили подчиняться. И теперь на борту «Щитомордника» находилось существо, которому он мог подчиняться без вопросов, как самому адмиралу.

После того как офицеры перекусили чем придется в кают-компании, Граймс по привычке вытащил трубку и стал ее набивать.

— Ей это не понравится — портит воздух, — предостерег Спуки Дин.