Золушка. Жизнь после бала - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 7

И вот теперь, вспоминая этот разговор, бабушка заметила:

– Если папа вмешается, Макс исчезнет?

Я представила, что никогда больше не увижу его серых внимательных глаз, и вдруг такая тоска накатила! С трудом ответила внимательно следившей за мной бабушке:

– Наверное.

Она покивала каким-то своим мыслям.

– Лизонька очень красивая девушка, парни летят на ее свет, как мотыльки. Но вот настоящая ли это любовь?

– Ты просто философ, бабулечка. Почему вдруг не любовь-то?

– Потому что внешность быстро… как это сказать-то? Присматривается, что ли?

– Это ты о том, что после месяца со дня свадьбы мужья уже не замечают лица своих жен? Эффект привыкания?

– Вот-вот. Я как раз об этом. Но этого-то они не понимают, принимая восхищение красотой за что-то более глубокое.

– Ну, не думаю, что Макс столь поверхностен. Мне кажется, он всерьез влюблен. За остальных не ручаюсь.

– Да, жизнь не простая штука. Но кто сказал, что все должно быть просто?

Чтоб прекратить конфузящие меня размышления, я потрясла пакетами с фирменным логотипом.

– Знаешь, что там? Новогоднее платье и туфли!

Бабушка поразилась.

– Ты что, пойдешь-таки на новогодний вечер?

Я угрюмо кивнула.

– Ну да, меня пойдут. Начальница сделала предложение, от которого не отказываются. Сама понимаешь, мне еще до пенсии работать и работать. И место это терять не хочется. Мне оно нравится.

Бабушка захихикала.

– Бедняжка! Тебя заставили идти на праздник! Издевательство, однако!

Я ее активно поддержала, серьезно так, строго:

– Вот именно! Ты выбрала правильное слово! Но это еще не все – Лизонька лично выбрала мне этот нарядец! Я в этом никакого участия не принимала! И заплатила сама. Теперь мне нужно наличку снять и ей отдать.

– Сколько? – услышав сумму, бабушка задумчиво уточнила: – Две моих пенсии. Но это ерунда. Если у тебя денег не хватает, я тебе добавлю.

– Да хватает у меня денег. У меня бесстыдства в нем ходить не хватает. Хочешь, платье примерю? Посмотришь.

– Тогда и туфли надевай. Тоже посмотрю.

Я ушла в свою комнату и переоделась. Обула туфли и вышла к бабушке. У той непроизвольно приоткрылся рот.

– Вот видишь, бабуля, на кого я стала похожа? На путану, если выражаться цивильным языком.

Но бабушка обошла меня со всех сторон и восхищенно поцокала языком.

– Класс! Я даже не предполагала, что у тебя такая фигурка! Венера Милосская по сравнению с тобой полено необтесанное!

Я замерла. Что это такое с бабушкой?

– Это ты меня утешить пытаешься?

– Да нужно мне тебя утешать! Молодец Лизонька! Вот у кого глаз-алмаз! Ей надо модельером работать или кто там наряды для модных дам подбирает?

– Имиджмейкером? – я тоже не знала, кто это может быть. Но это неважно. – Неужели тебе это нравится?

– Нравится? Не то слово! – бабушка была похожа на восторженную школьницу. – Я в восторге! Думаю, все ваши мужики со мной будут полностью солидарны.

Я припомнила Лизины слова о паритете.

– Это коварные происки Лизаветы! Она хотела, чтоб я ее ухажеров переманила! – в моем голосе проскользнули панические нотки, и я воинственно выпрямилась.

Может, развеять ее коварные замыслы и просто на корпоратив не пойти? А что? Это будет симметричный ответ, как сейчас любят говорить.

Только я это подумала, как бабушка сердито погрозила мне пальцем.

– Конечно, иди! Хоть раз в жизни почувствуешь себя настоящей женщиной! За которой ухаживают, которая может свести с ума любого мужика, если захочет. И попытайся, обязательно попытайся!

Это она о чем? Призвала ее к порядку:

– Бабушка, ты о чем? Я особа высокоморальная и никаких мужиков приваживать не собираюсь.

– И не надо, не надо! Они и сами привадятся, без всяких усилий с твоей стороны. Ты только сразу отсеивай негодящих. А то потом трудно будет. И платье мрачноватое, надо к нему бусы добавить.

Она поспешила в комнату, вынесла бусы из горного хрусталя. Я надела. Понравилось. В свете люстры бусинки нежно заискрились теплым золотисто-голубоватым светом, бросая на лицо и шею таинственные блики.

– Очень, очень хорошо! – одобрила мой наряд бабушка. Вот так и иди!

Я уныло согласилась.

Глава третья

За четырьмя составленными столиками уместился весь наш отдел в полном составе плюс посторонние элементы. Ну, не совсем посторонние, но все же изрядно меня смущающие. Рядом с Лизонькой сидел Макс в черном смокинге с серебристой бабочкой на накрахмаленной белой рубашке, красивый, широкоплечий, чрезвычайно импозантный, привлекающий восхищенные женские взгляды.

Любовь Николаевна привела мужа, правда, Виктор Михайлович был в сером костюме-тройке, поэтому по импозантности Максу несколько уступал. Вера Гавриловна тоже была при муже, тот вообще заявился в заурядном черном свитере и черных джинсах, явно не желая выделяться из толпы. Он работал инженером на заводе, близко общался с пролетариатом и всяких мусей-пусей не терпел. Для него чем проще, тем лучше. Демократия в действии, так сказать.

Мы с Марьей Ивановной были без спутников и откровенно наслаждались свободой. Марья Ивановна давно была в разводе, избавившись от запойного муженька, я вообще в эту кабалу не стремилась, или, как изящно выражался наш главный конторский балабол Лешик Баранов, активно уклонялась от сдачи в эксплуатацию.

– Ты сегодня как золушка на балу! – Марья Ивановна явно решила меня подбодрить, видимо, уж очень квелый у меня был вид.

В ответ я только кивнула. В самом деле, Золушка. В чужом, по сути, платье, потому что деньги за него я еще не отдала, чужих же туфельках. Единственное, что утешало: красилась я сама и своей косметикой.

Пока роковая вамп нашей конторы Любовь Николаевна кокетничала с чужими кавалерами, рассеянно разглядывала окружение. Все отделы уже на своих местах, до назначенного времени осталось всего пять минут. Нет только автоматизаторов. Неужто работают? Странно.

Пробило четыре часа, и в зал тут же, чеканя шаг, вошел отдел автоматизации. Впереди начальник Владимир Иванович, следом его зам Зайцев Илья Викторович, специалисты Игорь Петухов, Генрих Рудт и тот самый Лешик Баранов. Вошли, дружно подняли руки в общем приветствии и уселись за свой столик. Здорово это у них получилось. Эффектно.

Сердито на них посмотрев, генеральный укоризненно покачал головой и постучал пальчиком по циферблату наручных часов, намекая на опоздание. А потом неторопливо начал новогоднюю речь. Олег Геннадьевич вообще поговорить любит, а тут такой повод классный, как его упустить?

Все молчали, слушая, а, может, и нет. Как я. Торжественные речи генерального я всегда пренебрежительно пропускала мимо ушей. Зачем забивать свою память ненужной информацией?

Справа от меня сидел Макс, нас разделял угол стола. Скорее даже не разделял, а сближал, потому что мне прекрасно был виден и он, и сидевшая рядом с ним Лизонька. Обворожительная, в синем платье до пола. И с чего она вздумала, что я кого-то от нее отвлечь смогу? Большей глупости я в своей жизни не слыхала!

Напротив меня на стене висел розовый постер «С Новым годом, с Новым счастьем!» Это как? Получается, если старого счастья нет, то и нового ждать не приходится? Обидно, однако…

Макс по-свойски положил загорелую руку на голый Лизин локоть и ласково погладил. Ей это не понравилась, но она смолчала, только глазами недовольно сверкнула, Макс и не заметил. И вот так она всегда! Не нравится, но терпит. Для чего? Обидеть боится?

Олег Геннадьевич на мгновенье замешкался, набирая в грудь побольше воздуха для продолжения речи, и тут кто-то завопил: «Ура!..». Генеральный удивленно заморгал, но тут все дружно поддержали инициатора, и директору пришлось с улыбкой поднять бокал, призывая всех выпить.

Мужчины за нашим столом стремительно откупорили шампанское и разлили по бокалам. Мне налил Макс, сидевшей слева от меня Марье Ивановне бокал наполнил Виктор Михайлович.