Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг. - Звонарев Константин Кириллович - Страница 40

Эта версия кажется нам наиболее правдоподобной. Она сходится также с изложением этого случая у Николаи.

Ясно, что германская агентура никогда не связала бы простого солдата с таким высокопоставленным агентом. С другой стороны, она не рискнула бы послать офицера переодетым в штатское, ибо это грозило бы ему неизбежной гибелью и провалом агента.

Невыясненным остается вопрос — из каких побуждений Бржозовский , продававший еще в мирное время интересы России, отказался исполнить требование своих хозяев-немцев . Николаи объясняет это "сильным пробуждением национальных чувств". Нам кажется, что "национальные чувства" здесь не при чем. Сообщение Буняковского показывает, что посланный германской разведкой офицер не совсем тактично выполнил возложенную на него задачу, разболтав о ней на передовых линиях. Если бы Бржозовский принял предложение при таких условиях — скандал и гибель его были бы неизбежны. Отказавшись же от такого предложения, он мог рассчитывать на повышение, награды и всяческие милости со стороны русского верховного командования, что в действительности и было. Обычная же месть со стороны германской разведки, т. е. раскрытие его прежней работы против России, — ему была не страшна, ибо при наличии отказа сдать крепость он легко мог объяснить все обвинения, как германские инсинуации за его стойкую защиту крепости. Германская агентура прекрасно учла это обстоятельство и даже не пыталась мстить Бржозовскому , примирившись с тем, что один из высокопоставленных агентов ускользнул из-под ее подчинения…

Уже при Советской власти в г. Туле была раскрыта германская шпионская организация, работавшая там во время войны. Вот схема этой организации:

Тула со своими оружейными заводами действительно представляла для немцев громадный интерес. Из схемы, однако, видно, что германская агентура не удовлетворялась работой в одной Туле, а пользовалась ею, как плацдармом для работы и в Тамбове, и в Пензе, и в Смоленске. Для этой цели очень подходящими оказались цирковые артисты, свободно разъезжавшие по разным городам.

В приведенной схеме указаны вокзал и кинематограф. Наблюдатель в первом пункте мог давать очень ценные сведения о передвижении войск и перевозке вооружения. Кинематограф же служил весьма удобным пунктом связи между отдельными агентами и руководителем сети — резидентом.

В Одессе германской разведкой также велась большая и весьма интенсивная работа, руководившаяся из Румынии. Здесь немцы, главным образом, интересовались передвижением русских войск и вопросами снабжения снарядами русской артиллерии. Агентурная работа агентов, находившихся на русской территории, маскировалась различным образом. Так, в Одессе проживала некая Фишман, обрусевшая немка, прикрывавшаяся посещением госпиталей в качестве дамы-благотворительницы.

Другая часть этой одесской организации маскировала свою агентурную деятельность покупкой и продажей свинины, разъезжая под этим предлогом по периферии.

В результате неосторожности некоторых членов этой организации, забывших уничтожить черновики своих шифрованных донесений и небрежно просушивавших написанное на промокательной бумаге, — вся организация, в количестве 17 человек, была арестована[88].

В прифронтовой полосе германская агентура обращала особое внимание на использование в своих целях женщин.

Необходимо оговориться, что все вообще разведки западноевропейских стран довольно широко пользовались для целей шпионажа услугами женщин, в особенности артисток[89]. Так, напр., в начале 1916 г. французов очень волновал вопрос об отношении Испании к Марокко. Они опасались, что Испания, воспользовавшись затруднениями французов на германском фронте, попытается захватить Марокко. Известной артистке М. было поручено отправиться в Мадрид, втереться в высший свет и выяснить планы испанской политики. Официальной целью своего пребывания в Мадриде она выставила следующую историю: к немцам попал в плен молодой английский певец, выступавший до войны вместе с М. Последняя, якобы, желая освободить его из плена, втянула в это дело многих видных испанцев, включая и самого короля Альфонса. Последний предпринял специальные шаги перед Вильгельмом, и англичанин был освобожден.

Эта затея дала М. возможность втереться в дворцовые круги Испании и точно установить, что Испания сохранит свой нейтралитет до конца.

Но особенно широко в целях агентурной службы пользовалась услугами женщин германская разведка. Достаточно отметить, что за время войны 1914–1918 гг. одна лишь французская контрразведка изобличила в шпионаже в пользу Германии и расстреляла 81 женщину разных профессий; среди них, между прочим, была и известная голландская танцовщица Мата Хари[90].

Подбор женщин-агентов производился весьма тщательно. Требовалась красота, ловкость, ум, умение заставить влюбиться в себя, способность к интригам и пр. Такие женщины всеми силами старались устраиваться под благовидными предлогами в отелях, обслуживавших военных. В Варшаве, напр., таким отелем являлся "Бристоль". В нем останавливались военные, ведшие между собой в разгаре кутежа разговоры на злободневные военные темы. В этом отеле жила некоторое время сестра милосердия, красавица-полька. Она пользовалась всеобщим вниманием окружавшего ее офицерства. Но она пускалась в любовные интриги только с теми офицерами, относительно которых знала, что они хорошо осведомлены в военных вопросах. Обычно она так начинала плести свою паутину вокруг намеченной жертвы: "Я тебя люблю. Я хочу знать, кто ты, где спишь, где воюешь, чтобы каждый раз, думая о тебе, я могла бы представить, что нахожусь с тобой". "Ты должен мне все подробно рассказать и объяснить"… Когда жертва начинала уже откровенничать, сестра милосердия вытаскивала карту крупного масштаба и начинала задавать вопросы, требуя объяснений по карте.

Позднее было установлено, что, когда этой сестре нужны были сведения по артиллерии, ее сердце сразу начинало пылать страстью к артиллеристам и т. д.

Деятельность этой сестры была раскрыта следующим образом: она начала подговаривать одного из своих поклонников сдаться при первой же возможности немцам и передать им ее рапорта. Офицер донес об этом по начальству, и "сестра" была арестована и расстреляна…

В Петрограде очагом такого рода шпионажа являлась гостиница "Астория".

Интересно отметить, что среди многочисленных лиц, состоявших на учете русской контрразведки, в службе немцам как будто бы не без основания подозревались: посол России в Румынии Козелл-Поклевский и член русской чрезвычайной комиссии по расследованию германских зверств профессор Лозаннского университета Рейс. Однако, ни того, ни другого не удалось привлечь к ответственности из-за их высоких связей.

Также, как видно, не без оснований русская контрразведка подозревала в шпионаже в пользу Германии следующих лиц: горного инженера Генриха Антоновича Кольберга, быв. действительного тайного советника, председателя правления Бокко-Хрустальных угольных и антрацитовых копий и члена военно-промышленного комитета, и Анну Эрнестовну фон-Гротгус, баронессу Штампель. У последней часто происходили журфиксы, на которых бывало много немецкой аристократии, офицерства и видных политических и военных деятелей. Штампель своим приемом и обхождением очаровывала гостей и умела из разговоров с нужными лицами извлечь не мало серьезных сведений по государственной обороне. Бывали случаи, что в ее руках оставались и секретные документы. Так, строитель Кронштадтской крепости ген. Шишкин весной 1917 года побывал в гостях у Штампель и на два дня "забыл" в ее салоне свой портфель с планами Кронштадтской крепости. В шпионаже подозревался также личный секретарь Горемыкина — статский советник Евгений Николаевич барон фон-Шелькинг. Подозревался в работе в пользу немцев и бывший председатель "Об-ва борьбы с немецким засильем" — Арсений Николаевич Вознесенский. Этот Вознесенский, якобы, так подбирал деятелей этого об-ва, что не могло быть и речи об интенсивной борьбе с немецким засильем.