Жизнь высших миров - Оуэн Вейл - Страница 20

А теперь посмотрим, сможем ли мы объяснить трудность, смущающую многих исследователей психической материи, когда они не получают от нас информации о той или иной вещи или ситуации.

Ты должен постараться понять, что, когда мы спускаемся сюда, мы находимся не в должном своем элементе и испытываем затруднения от ограничений, которые незнакомы для нас. Мы должны действовать в соответствии с земными законами, иначе не могли бы дать тебе понять, что именно хотим сделать или сказать. Часто мы обнаруживаем, что, если кто-то сосредотачивает свою мысль на какой-то конкретной личности, которую хочет видеть или слышать, или каком-то особом предмете, о котором хочет спросить, мы бываем стеснены ограниченным набором средств, оставшихся в нашем распоряжении. Остальные силы в этом спрашивающем закрыты, открыты для нас лишь те, которые он сам захотел оставить открытыми. А этого недостаточно для того, чтобы иметь с ним дело.

Кроме того, активность его воли встречается с активностью нашей на полпути, а это всё-таки столкновение, и в результате — неразбериха или искажение. Почти всегда лучше дать нам возможность действовать по-своему, довериться нам, а уже впоследствии критически рассматривать то, что удалось получить. Если желательны сведения на какую-то конкретную тему, пусть эта тема будет у тебя в уме в то время, когда ты занимаешься своими повседневными делами. Мы увидим и учтем ее, и, если это возможно, полезно и законно, мы найдем возможность и средства, раньше или позже, ответить на это. Если ты задаешь вопрос тогда, когда мы с тобой, проявленные тем или иным способом, не требуй, а просто покажи нам свои мысли и затем предоставь нам делать то, что мы можем. Не настаивай. Можешь быть уверен, что, поскольку мы хотим помочь, мы сделаем всё, что сможем.

А теперь что касается твоего интереса. Ты хотел узнать о Руби и остальных. Ты не настаивал, и поэтому мы смогли свободно пользоваться обстоятельствами и теперь можем дать тебе некоторые сведения.

Руби счастлива как всегда и стала совершенным знатоком в работе, которая ей поручена. Я видела ее совсем недавно, и она говорит, что сможет прийти и поговорить с тобой и Роуз очень скоро. Сейчас ты удивляешься, почему она не смогла прийти сегодня. У нее есть другие обязанности, и мы также должны выполнять свои в соответствии с планом. Еще она сказала вот что: «Скажи любимому папочке, что его слова к людям доходят сюда и кое-что из того, что он говорит им, мы обсуждаем, потому что они как раз о том, что мы не смогли узнать в земной жизни».

Это кажется невероятным. Правильно ли я понял?

Так вот ты о чем! Кто же, по-твоему, это милые дети-ангелы? Разве ты не понимаешь, что обучение тех, кто перешел сюда очень юным, по преимуществу касается жизни и обстоятельств их новой родины и что лишь понемногу им позволяется дополнять свои знания о Земле и ее жизни, которая, несмотря ни на что, должна быть изучена в совершенстве по мере их продвижения вперед? Вот почему применяются все средства — но благоразумно — чтобы обучить их. Можешь ты представить более удачный путь, чем позволить отцу быть наставником своего ребенка? Я больше ничего не собираюсь говорить об этом. Этого достаточно. Поразмысли над этим с позиции здравого смысла.

Да, но если то, что ты сказала, правда, можно вообще начать бояться наставлять людей.

Ты совершенно прав, думая, что должен быть осторожен, когда даешь наставления. Это относится к каждому — ко всем их мыслям, словам и делам. Они здесь все известны. Можешь быть уверен, что, когда что-нибудь недостойное или низменное думается или говорится, этому никогда не позволяют пробраться в ту сферу, где находится Руби. Так что успокойся, мой дорогой, и не бойся высказывать то, что у тебя на уме, ведь молчание иногда менее приветствуется здесь, чем ошибочное мнение, если это, конечно, искренне.

Вторник, 28 октября 1913 г.

Всё, что мы смогли дать тебе в этих посланиях, было передано посредством воздействия на твой ум наших мыслей и слов. Делая это, мы берем и используем столько, сколько находим здесь, так что можешь с большей легкостью перенести наши мысли. Часто, однако, была необходимость вызывать твой дух вдаль от земных окрестностей и давать тебе видение мест, которые мы описываем, и ты записывал то, что видел.

Нет, мы не забирали тебя из твоего тела, поскольку на самом деле ты всегда оставался в сознании. Мы занимали и поглощали всё твое внимание, чтобы придать силу твоему внутреннему зрению — зрению духовного тела — и в такие моменты ты едва осознавал свое окружение. Ты забывал о нем и переставал обращать внимание на него, и тогда мы могли придавать тебе, в определенной мере, силу отдаленного видения; и к этому мы прибавляли события, свидетелями которых были сами.

Четверг, 30 октября 1913 г.

Положи руку себе на голову, и ты заметишь, что мы тогда сможем с большей готовностью говорить с тобой, а ты — понимать.

Вот так?

Да. Это помогает и тебе, и нам — обоим, потому что есть поток магнетизма, направленный от нас к тебе, и, если сделать, как мы посоветовали, он не так скоро рассеивается.

Я не понял из этого ни слова.

Может быть. Есть много такого, чему тебе еще надо научиться, мой дорогой, и то, что мы говорим сейчас, это одна из таких вещей, малая, сама по себе, и все же существенная. Часто именно мелочи помогают достичь успеха.

А сейчас, хотя мы не слишком склонны объяснять методы, которые применяем при передаче посланий, поскольку мы можем дать тебе лишь несовершенное понимание, все-таки скажем следующее: энергию, которую мы используем, лучше всего можно определить как магнетизм; с ее помощью вибрации наших умов направляются в твой мозг. Твоя рука, определенным образом помещенная, служит чем-то вроде магнита и хранилища одновременно и помогает нам. Но мы не будем говорить об этом, а перейдем к тому, что сможем лучше прояснить для тебя.

В нашей жизни в Земле вечного лета мы стремимся помогать как тем, кто перешел к нам, так и их друзьям, которые всё еще на Земле. В действительности, две стороны службы неразделимы, ведь те, кто перешел сюда, часто сильно горюют и потому не способны развиваться, пока не узнают, что тем, кого они оставили позади, оказываются помощь с этой стороны. Поэтому мы часто предпринимаем экскурсии на земной план.

На прошлой неделе мы приняли женщину, которая оставила мужа и троих маленьких детей, и она умоляла позволить ей пойти посмотреть, как они управляются дома. Она была в таком горе, что, в конце концов, мы взяли ее и прибыли вечером, как раз когда они все садились ужинать. Мужчина только что пришел с работы и собирался поесть, прежде чем укладывать детей — двух девочек, семи и пяти лет, и двухлетнего мальчика — спать. Все они сидели вокруг стола на кухне, довольно уютной, и отец попросил старшую дочь произнести молитву. Вот что она сказала: «Господи, пошли хлеб насущный всем нам, и маме, ради Христа. Аминь».

Женщина подошла к младшей девочке, положила руку на ее голову и заговорила с ней, но та не могла услышать ее. Это обеспокоило мать, но мы попросили ее ждать и смотреть. Вскоре девочка заговорила, после долгого молчания, во время которого она и ее отец думали о той, что покинула их. Она сказала: «Папа, ты думаешь, мамочка знает о нас сейчас и о тетушке Лиззи?» «Не знаю, — ответил он, — но думаю, знает, потому что я чувствовал себя очень несчастным последние дни, как будто она беспокоилась из-за чего-то; и это могло быть из-за тетушки Лиззи». «Если так, — сказал ребенок, — не давай нам уезжать. Миссис — присмотрит за малышом, а я могу помогать, когда возвращаюсь домой из школы, и нам тогда не придется уезжать». «Ты не хочешь ехать?» — спросил отец. «Не хочу, — сказал ребенок. — Малыш и Сиси пусть едут, а я не хочу». «Ладно, я подумаю об этом, — сказал он.

— Не печалься. Думаю, мы всё сумеем устроить». «А мама поможет, и ангелы, — настаивала малышка. — Теперь она может говорить с нами, и они помогут ей, если она их попросит».