Жизнь высших миров - Оуэн Вейл - Страница 11

ГЛАВА III: От тьмы к свету

Пятница, 10 октября 1913 г.

Если мы внушили тебе написать о том, что для нас есть самые обыденные обстоятельства, ты, возможно, смог бы сравнить их с твоей повседневной жизнью и увидел бы, что и ты и мы — все мы школьники, и что это очень большая школа, со множеством курсов обучения и множеством наставников, но с единым планом обучения, и этот план есть единство развития от простого к сложному. Сложность эта не означает запутанности, ведь по мере того, как мы узнаем о мудрости Божественного Творца всего, мы видим, как прекрасно устроена область, в которой Он напрягает Свою исполненную Любви Волю ради того, чтобы мы могли, уже в самой нашей радости познания, воздавать почтение Сиянию Того, Кто держит всё и вся на Своей оберегающей Ладони.

И поэтому, дорогое дитя, мы еще раз обратимся к нашей теме и расскажем тебе о наших занятиях здесь, в этих сверкающих областях, и о том, как любовь Отца окружает нас со всех сторон, как лучистое облако, в котором всё представляется нам более ясно, когда мы совершенствуемся в человечности и любви.

Одно из тех положений, что важны здесь — соблюдать должную пропорцию между мудростью и любовью, которые есть две великие стороны одного великого принципа. Ведь любовь по отношению к мудрости то же, что дерево по отношению к листьям, и если любовь побуждает и мудрость дышит, то плод здоров и неиспорчен. В качестве пояснения мы дадим тебе конкретный пример того, как нас учат учитывать должным образом любовь и мудрость в отношении самих себя и других, кому мы допущены содействовать.

Нам было дано задание, по которому некоторые из нас, всего пятеро, должны были отправиться в поселение в весьма отдаленной части этой страны и спросить там, какими средствами можно было бы наилучшим образом помочь на Земле тем, кто пребывает в сомнении относительно Божьей Любви. Ведь мы часто бывали в затруднении из-за отсутствия опыта в отношении таких случаев, а подобные случаи, как ты знаешь, многочисленны.

Директором колледжа состоял человек отнюдь не малых дарований, который в земной жизни был государственным деятелем. Однако его известность была невелика, и только после того, как он перешел сюда, он понял, что Земля — не единственное поле, на котором земные умения могут быть применены и осуществлены в Царстве Бога.

Мы изложили ему предмет нашей миссии, и он был очень обходителен и добр, в соответствии со своей высокой должностью. Я полагаю, ты назвал бы его Ангелом высокого ранга, и действительно, если бы он мог явиться на Землю и стать видимым, его сияние внушало бы там благоговейный трепет. Он очень красив, как всем обликом, так и выражением лица; лучезарный, сияющий, сверкающий — так, пожалуй, лучше всего описать его. Он слушал и ободрял нас то и дело мягким словом, побуждая излагать наши затруднения, и мы забыли, что он был такого высокого положения, и говорили без страха и стеснения. И потом он сказал: «Что ж, мои дорогие ученицы — потому что вы заслуживаете в скором времени стать ими — то, что вы рассказали мне, очень любопытно и также очень свойственно работе, которой вы сейчас заняты. Если бы я разрешил все ваши трудности, вы вернулись бы к вашей работе со светлыми сердцами, но, вероятно, обнаружили бы множество упущений в работе — очень многому можно научиться только по опыту; и опыт — это единственное, что может показать вам, какими важными вещами являются любые мелочи. Следуйте поэтому за мной, и я научу вас тому, что необходимо изучать наилучшим образом».

И он повел нас в сад, окружавший его дом, и там мы увидели садовников, ухаживающих за цветами и плодовыми деревьями и выполнявших общую работу по саду. Он провел нас немного по дорожкам, вившимся там и тут, через плантации деревьев и кустарников, где пели птицы и резвились маленькие очаровательные пушистые зверьки. Наконец мы пришли к ручью. Над ним стояла каменная беседка, которая напомнила мне египетский храм в миниатюре, и он пригласил нас войти. Мы сели на скамью под переплетением цветущих растений разных оттенков, а он сел на другую скамью, поставленную под прямым углом к нашей.

На полу была схема с награвированными линиями, он указал на нее и сказал: «Вот схема моего дома и того сада, которым я вел вас. Тут отмечено место, где мы сидим. Мы прошли, как вы заметили, порядочное расстояние от ворот, у которых я вас встретил, и вы все так много разговаривали о красотах, увиденных вами по пути, что ни одна из вас не уделила внимания направлению, в котором вы шли. Для вас поэтому будет хорошим и приятным упражнением найти обратную дорогу ко мне. А когда вы придете, я смогу, возможно, оказать вам некоторую помощь в порядке рекомендации относительно затруднений, которые вы мне изложили».

С тем он нас покинул, а мы все переглянулись и затем рассмеялись сами над собой за то, что были настолько глупы, что не догадались, зачем он вел нас в это место таким окольным путем. Мы стали изучать схему снова и снова, но все ее линии, треугольники, квадраты и круги окончательно запутали нас.

Постепенно, однако, мы начали понимать. Это была карта земельного участка, и беседка была в центре, но вход не был указан, и, поскольку четыре дороги вели к ней, мы не знали, какую выбрать, чтобы вернуться обратно. Мы, однако, рассудили, что это не слишком важно (поскольку все они, похоже, вели к внешнему кругу), ведь было такое множество тропинок, пересекавших друг друга по нескольку раз. Я не могу рассказывать тебе обо всех наших попытках решить задачу, потому что это отняло бы слишком много времени.

Наконец у меня возникла мысль, которую я обдумала, и потом, решив, что она может, пожалуй, помочь, изложила остальным. Мне сказали, это было как раз то самое, что нужно, и, очень возможно, это окажется ключом к загадке. Я не придумала ничего лучшего, чем просто идти любой тропой по прямой линии от беседки в каком угодно направлении. Потом, достигнув границы, которая, как мы видели по схеме, была правильной окружностью, мы могли бы пойти вдоль нее и раньше или позже с неизбежностью достигли бы ворот.

Мы пустились в путь, и было это долгое и приятное путешествие, и не без приключений, ведь место было обширное, с холмами и долинами, лесами и потоками. И всё такое красивое, что нам приходилось очень твердо держаться своей цели, иначе мы сбивались с правильного пути.

Мы добрались до самой внешней границы, однако, думаю, не самым лучшим и прямым путем. Мы видели, по форме ее ограждения, что граница была кольцевая. Мы повернули налево, и затем пошли, изгиб круглого владения показался нам бесконечным. Все-таки мы следовали ему и в конце концов пришли к воротам, где в первый раз встретили нашего наставника.

Он ободряюще приветствовал нас, мы поднялись на террасу перед домом и рассказали ему обо всех наших приключениях. Он слушал, как и раньше, с улыбкой, а потом сказал: «Что ж, вы не так плохо справились, ведь вы достигли своей цели и вернулись к воротам. А теперь позвольте разъяснить вам урок, который вы получили. Первое, что надо сделать, это убедиться в правильности направления, в котором вы хотите идти; а второе — выбрать путь не тот, что кажется кратчайшим, но тот, что вернее всего, как вам кажется, приведет вас куда нужно. Этот путь не всегда будет самым быстрым и может привести вас в пограничную область, где бесконечность незаметно растворяет в себе знакомую вам территорию. Все же по ту сторону границы вы можете лучше видеть как протяженность, так и ограниченность владения. И это лишь вопрос стойкости и терпения — и цель совершенно точно будет достигнута.

Также вы заметили, что, когда вы следовали этой дугой по внешней стороне, вы могли видеть только лишь ее маленькую часть в каждый момент времени. Всё же, зная по ее форме, что она приведет к месту, которое вы искали, вы были согласны следовать дальше с верой, основанной на разумных заключениях, и, действительно, вот вы здесь и доказываете своим присутствием, что ваше рассуждение было, по крайней мере в целом, здраво.