Старт - Мандаджиев Атанас - Страница 24

— Одну минуту, Дико! Сейчас кончаем!

Дико прикрыл дверь, закурил сигарету. Мимо него прошел какой-то парень с бледным лицом. Прогоняя дым, он недовольно и осуждающе взглянул на Дико. Парень явно не узнал его, это было неприятно: «Ишь ты, работает в комитете, а спортсменов не знает!.. Хотя, может, он из совсем новеньких…»

Тонев не заставил себя долго ждать. Дико еще соображал, куда бы бросить окурок, как дверь секции широко открылась, из комнаты с шумом вышли шесть человек, последним показался Тонев. Его мощная фигура с широкими, чуть покатыми плечами занимала почти весь проем двери. Тонев сделал приглашающий жест:

— Входи, пожалуйста! Извини, что заставил тебя немного подождать.

Комната секции была похожа на обыкновенную канцелярию — два письменных стола, портреты Ленина и Димитрова, большой календарь на стене, пишущая машинка, дырокол, полки с книгами и массой журналов — пестрые обложки говорили о том, что здесь интересуются и зарубежными спортивными изданиями. На стене висела картина, изображающая борьбу за мяч под корзиной. Картину, скорее всего, писал художник-любитель, не отличавшийся большим талантом — неуклюжие фигуры игроков и мрачные краски не вызывали желания долго рассматривать ее.

— Я очень рад, что ты пришел, — сказал Тонев, усаживая Дико напротив себя. — Закурим? — И он протянул Дико пачку.

— Спасибо.

Оба поспешили поднести друг другу огонек и молча закурили. Дико впервые взглянул в лицо Тоневу так близко и прямо и с удовольствием обнаружил, что лицо у тренера не только умное, но и красивое, и мужественное. Как часто мы встречаемся с людьми годами, не давая себе труда рассмотреть их как следует…

— Ты, вероятно, удивлен, что мы написали тебе? — Тонев смотрел на Дико с доброй улыбкой, но чувствовалось, что ему отчего-то неловко.

Дико не ответил — он ждал.

— Несколько дней назад на заседании республиканской секции встал вопрос и о тебе. По-моему, его поднял Динков — да, да, Динков. Он сказал, что давно тебя не видел на соревнованиях, ты нигде не играешь, не тренируешься! Его это удивляет. И выяснилось, что никто, и я в том числе, ничего о тебе не знаем. Что делать, скажу честно, не кривя душой, — мы невнимательны к нашим игрокам… Сколько у нас было хороших баскетболистов, а когда они прекращали играть, многие ли из них сохраняли связи со спортом? Их можно по пальцам пересчитать.

Дико испытывал отрадное чувство — все-таки не забыли про него, думают о нем.

— А вчера, когда я был у Петрунова, он тоже поинтересовался тобой — ты ведь обещал его навестить, не так ли? Он удивился — почему ты до сих пор не пришел к нему? Видишь, и он наверняка заметил твое отсутствие на играх. Петрунов, чтобы ты знал, любит наш вид спорта и постоянно следит за баскетболом. Я рассказал ему о том, что мы решили предложить тебе, и знаешь, ему это понравилось. Да, и он просил тебя обязательно заглянуть к нему хоть на минуту…

— И что же вы решили предложить мне?

— Сейчас скажу. Но ты зайдешь к зампреду?

— Да, хорошо…

Дико помялся, а потом все-таки решил высказать напрямик то, что его смущало:

— Знаешь, Тонев, прежде, чем ты скажешь мне о том, что вы придумали, я скажу тебе вот что: если вы хотите сделать из меня судью, то судьи из меня не выйдет — я не могу, чтобы публика освистывала меня!

— Ну, это ты напрасно — ты был бы там вполне на месте! — убежденно заявил Тонев. — В последнее время развелось столько судей, которые никогда сами не играли и судят, как компьютеры! Ясно, что публика ими недовольна. Но для тебя, Дико, есть другое. Что скажешь о школе тренеров при комитете? Занятия уже начались, но думаю, что Петрунов поговорит и для тебя сделают исключение.

Дико открыл было рот, собираясь прервать Тонева, но тот сделал ему знак рукой — дескать, погоди, еще не все — и продолжал:

— Кроме того, мы решили создать молодежную команду как резерв национальной сборной, а тренером ее будет Шарков из «Спартака». Ты знаешь Шаркова? Так вот, мы уже говорили с ним, он готов, но попросил подыскать ему помощника для практической работы — лучше всего, если это будет хороший игрок. Мы все убеждены, что самый прекрасный вариант для Шаркова — это ты. Он с большой радостью согласился… Вот теперь у меня все.

Тонев поглядел прямо в глаза Дико — он ждал радости, одобрения и, может быть, даже благодарности. Но Дико пригладил пальцами правую бровь — и тихо, но твердо ответил:

— Я очень тронут… и благодарен… но весь вопрос в том, что мне еще хочется поиграть.

— Ты это серьезно? — Тонев даже не пытался скрыть, насколько он поражен. — А я думал, раз ты ушел из «Зари»… Значит, вот в чем дело… — И он задумчиво покачал головой.

— Я пока не играю, потому что никто до сих пор не вспомнил обо мне. Выходит, все вы, тренеры, решили, что я уже битая карта, — и Дико грустно улыбнулся. Это тронуло Тонева, но он все-таки решил не щадить Дико — для его же блага.

— Ты сейчас не в форме, но и не в этом даже дело. Я скажу тебе от души — мне кажется, для тебя же лучше будет, если ты перестанешь играть. Ты ведь давно уже не такой, каким был, и сам, по-моему, понял это…

Дико снова улыбнулся — на этот раз он не мог скрыть душевной боли, и улыбка скорее была похожа на гримасу:

— Ну что ж, как я предполагал, так и вышло… Когда-то ради спорта я бросил юридический, пусть теперь спорт кормит меня… Жалко, конечно, мне бы еще поиграть… Но я все-таки подумаю… Я ведь не должен дать ответ немедленно?

— Нет, конечно, но я уверен, что ты примешь правильное решение!

Дико встал и готовился уже уйти — душа была полна смутных ощущений, надо было успокоиться и подумать обо всем.

— Да, Дико, давай поднимемся к Петрунову! Он очень хотел поговорить с тобой.

— Сейчас? — Дико не хотелось идти к зампреду; он не годился сейчас для беседы. Но отказываться тоже нельзя — все-таки начальство. — Ну что ж, если надо…

Тонев быстро сунул бумаги в ящик стола, достал расческу, пригладил мягкие густые волосы. В дверь настойчиво постучали.

— Войдите!

Дверь отворилась, и на пороге показался низенький человек в большой шапке из коричневого меха и широком добротном пальто того же цвета. Пушистый бежевый шарф дважды окутывал толстую шею вошедшего и оттенял его загорелое красноватое лицо.

— Добрый день! Вы товарищ Тонев, да? — Посетитель приветливо улыбнулся, свободным шагом пересек комнату и, стиснув протянутую руку тренера, назвал свою фамилию. Дико не расслышал ее. Посетитель обернулся, увидел Дико — и просто расплылся в счастливой, но и стеснительной улыбке, а глаза его цвета чистой небесной синевы так и засияли:

— Дико Диков!.. Вы не знаете меня, а я вас хорошо знаю!.. Как хорошо, что вы здесь, я уверен — вы меня поддержите!

Дико протянул руку симпатичному посетителю, тот сжал ее обеими руками, и Дико ощутил на них мозоли. «Ага, рабочая косточка…»

Тонев показал на свободный стул:

— Садитесь, пожалуйста, чем могу быть полезен?

— Спасибо большое… Знаете, при знакомстве никто не запоминает фамилий, так уж я еще раз повторю — Цачев, секретарь парторганизации фабрики «Родина».

Название фабрики показалось Дико знакомым и о чем-то напоминало, но о чем?

Цачев удобно устроился на стуле, снял свою большую шапку, пригладил редкие рыжеватые волосы и начал:

— Товарищ Тонев, я пришел к вам с просьбой и с надеждой. Вы руководите баскетболом — кто же лучше вас поймет наши нужды? Наши ребята обожают баскетбол. Мы устроили им во дворе площадку и оборудовали два маленьких зала в помещении нашего профкома, теперь они там играют каждый день… Накупили им мячей, всю экипировку — в общем, потратили много денег, но нам и больше потратить не жалко… Прошу прощения за многословие, но я хотел бы, чтоб вам все было ясно…

— Пожалуйста, товарищ Цачев, продолжайте!

Секретарь одернул отвороты пальто и повысил голос:

— В общем, понимаете, товарищ, мы собрали команду! Ну и уже померялись силами с командами других предприятий — тут победили, там получили на орехи, но побед больше! И главное — желание у ребят огромное, рвутся играть! Вот только тренера у нас нет, и это очень плохо — некому заняться с ребятами, наставить их на путь истинный… Впрочем, есть там у нас один паренек, он отвечает за физкультурную работу, когда-то вроде бы даже играл в баскетбол в «Динамо», но ребята не слушают его, потому что ничего он им дать не может. Вот я и пришел к вам, товарищ Тонев. Я уверен — вы поможете нам найти нужного человека!