Агентурная разведка. Книга первая. Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914-1 - Звонарев Константин Кириллович - Страница 8

Теперь же, если эти должности неожиданно займут люди, принадлежащие к высшим классам общества, с выдающимся образованием и положением, то не изволите ли ваше пр-во допустить, что у местных явится невольное подозрение об истинной причине появления подобных консульских секретарей в пограничных с Россией местностях.

Раз же подозрение здешней полиции, зорко следящей за всеми русскими, будет возбуждено, то за нашими негласными агентами будет учрежден такой бдительный надзор, что всякая деятельность их будет парализована. Хорошо еще, если дело ограничится этим, ибо в противном случае, при малейшей неосторожности со стороны нового секретаря консульства, мы рискуем иметь целый ряд самых прискорбных столкновений с опасностью испортить наши соседские отношения"…

В этом отношении у Шувалова имеется несколько благоразумных мыслей, заслуживающих внимания. Но в последнем указании о "порче соседских отношений" сказывается совершенно открыто точка зрения министерства иностранных дел, вечно мечтавшего лишь о "соседских отношениях" в ущерб всему остальному.

Глава шестая. Командировки офицеров в соседние страны

Благовидные предлоги этих командировок. — Командировки офицеров заграницу в разведывательных целях многими управлениями военного ведомства и штабами военных округов. — Отсутствие обмена результатами этих командировок. — Насыщение пограничной полосы командированными и, как результат этого, — провалы. — Провал двух русских офицеров на торжествах открытия Кильского канала и вмешательство в это дело Вильгельма II.

Видя, что ни официальные, ни тайные военные агенты ничего существенного по военной разведке не дают, Главный штаб начал практиковать в весьма широком масштабе командировки молодых офицеров Генерального штаба в соседние страны, под тем или иным благовидным предлогом. Но этим делом занимался не только Главный штаб в лице своего Особого делопроизводства. Офицеров командировали за границу все, кому только было не лень, — почти все главные управления военного министерства, морского ведомства и штабы военных округов. Нередко одни и те же задачи возлагались на офицеров, командируемых различными управлениями. Полученными в результате этих командировок сведениями указанные управления обменивались лишь иногда, и то, как мы уже указывали выше, совершенно случайно.

Командировки офицеров производились под самым разнообразными предлогами, — под видом лечения, отпуска, поездки на охоту, на маневры, к родным в гости, под видом путешествия, усовершенствования в иностранных языках и т. д. Командировались они также под ширмой коммерсантов, ученых, учащихся и т. д. Но все это делалось без определенного плана и системы, без соблюдения должной конспирации, без распределения между разными управлениями районов обследования и задач. В результате получалось, что в одном, более интересном, районе такого рода разведчиков скоплялось громадное количество, в то время, как в других — не было ни одного. Даже отчетные отделения штабов военных округов, которые тоже весьма широко практиковали такого рода командировки, не согласовывали их с Главным штабом и даже предварительно об этом ему не сообщали. Лишь по окончании такой командировки некоторые (далеко не все) отчетные отделения представляли в Главный штаб копии отчетов по этим командировкам.

В результате такого хаоса получалось, что контрразведка соседей без большого труда раскрывала этих разведчиков, командированных под ложными предлогами арестовывала, а командированных под благовидными предлогами ставила в такие условия, что при всем желании большинству из них ничего сделать не удавалось.

Арестованных таким образом офицеров обычно судили и после вынесения приговора обменивали на таких же своих неудачников. Нередко в этом обмене осужденных за шпионаж принимали участие даже цари.

В общем можно сказать, что такого рода приемы разведки стоили весьма дорого в смысле денежных средств и в смысле потерь людьми. Никаких ценных результатов дать они не могли, как по условиям и обстановке работы, так и благодаря личному составу офицеров, получавших такие командировки.

Так например, перед русско-японской войной командующий войсками Приамурского округа пробовал отправлять в Японию в отпуск на 2–3 месяца по несколько офицеров, выдавая им небольшую — в размере 300–400 рублей — денежную поддержку и требуя от них представления "какого-нибудь отчета о том, что они видели и слышали". Первые же "отчеты" убедили в совершенной бесплодности этой меры. И это понятно, ибо, что мог видеть, слышать и понимать в иностранной армии юный поручик без всякой соответствующей подготовки и при полном незнании иностранных языков[14]?

Следующая выписка из письма (от 10 июля 1895 года) Вильгельма на имя Николая Романова[15]также дает представление о том, как производилась такого рода разведка и чем она иногда кончалась:

"… Случилось одно происшествие, о котором, мне кажется, я должен сообщить тебе, так как я уверен, что произошло оно без ведома Алексея, а став известным среди нашего офицерства, оно произвело очень неприятное впечатление. На борт "Грозящего" — судно, на котором я пригласил адмирала Скрыдлова и его капитанов пройти канал (речь идет о торжестве открытия Кильского канала. — К. 3.), тайным образом были приняты два инженерных офицера, о присутствии которых ничего не было заявлено нашим властям. Старшим был полковник Бубнов. Офицеры эти вместе с лейтенантом, специалистом этого дела, имевшим большой фотографический аппарат, все время делали снимки с наших фортов и батарей, заметки и рисунки, и наконец, когда Скрыдлов заметил, что мой морской атташе был очень удивлен, видя на судне совершенно незнакомых людей, — они были ему представлены, как два управляющих водными работами и водными путями. В Киле поведение Бубнова сделалось настолько подозрительным, что полиция и жандармы стали за ним следить. Он ходил переодетым в статское платье и шатался вокруг укреплений, что иностранцам строжайше воспрещается.

Я полагаю, что не совсем красиво, будучи приглашенным в качестве гостя и присутствуя на празднике в чужой стране, открывшей вам гостеприимно двери и пустившей вас в свою военную гавань, злоупотреблять гостеприимством, шпионя у своего друга, да еще надевая при этом личину. Последствием этого будет то, что к русским военным судам будут относиться с большим недоверием и создается тягостное настроение, о котором я очень сожалею и которое я надеюсь преодолеть…."

Глава седьмая. Отчетные отделения штабов военных округов

Назначение отчетных отделений — изучение вероятных противников. — Способы сбора сведений. — Результаты работы отчетных отделений за 1903–1904 гг. — Ограбление отчетным отделением Киевского военного округа штаба австрийской дивизии, спровоцированного австрийцами с целью заставить русских поверить дезинформационным документам.

При штабах Петербургского, Виленского, Варшавского, Киевского, Одесского, Московского, Кавказского, Туркестанского военных округов и Приамурского и Заамурского округов пограничной стражи существовали так называемые отчетные отделения, занимавшиеся разведкой. Официальный штат этих отделений был крайне ограничен. Точно определенного района разведки им не отводилось, а лишь указывалось, что такой-то округ в случае войны должен сформировать такую-то полевую армию, которая займет участок примерно там то. Вот этот примерный участок округа и старались осветить и изучить. Так, например, разведывательный аппарат Петербургского военного округа освещал Скандинавские страны, аппарат Виленского округа — Германию, Варшавский округ — Австро-Венгрию и Германию, Киевский и Московский округа — Австро-Венгрию, Одесский округ — Австро-Венгрию, Румынию и Турцию и т. д.