Покажи мне свой мир (СИ) - "Смай_лик_94" - Страница 20

За ними в проходе маячил не менее взволнованный и напуганный Мэган. Дэнни медленно подошёл к столу, на котором под белой тканью лежало тело его мужа. Майки не отходил от него ни на шаг, а Мэган подошёл ко мне и, повернув к себе лицом, прижал мою голову к своему плечу.

— Не смотри, не надо.

Я обнял его за талию и прижался к нему, как ребёнок, просящий защиты у взрослого. Послышался шорох ткани — хирург откинул простыню, чтобы открыть лицо Пола. Несколько секунд в комнате стояла жуткая звенящая тишина, потом послышался всхлип и стон, а потом комнату заполнили глухие, судорожные рыдания.

Я так и стоял, прижимаясь к Мэгану, а тот осторожно поглаживал меня по спине. Дэнни плакал долго, надрывно, захлёбываясь рыданиями. Все молчали. Наконец я почувствовал в себе силы повернуться и посмотреть. Дэнни стоял к нам спиной, наклонившись и положив голову на грудь, закрытую белой тканью, сжимая её пальцами. Майки стоял рядом, не решаясь дотронуться до него, хирург молча смотрел в пол. Я посмотрел на Мэгана — его глаза были влажными от слёз. По моим щекам тоже покатились слёзы, и только сейчас я осознал, что будь на месте Пола Глэйд, я бы точно так же горько рыдал над его телом. На меня будто снизошло озарение — я ощутил всю глубину и силу своих чувств к нему. Долго я отказывался поверить, что могу испытывать что-то к Глэйду, но, взглянув на чужое горе, я остро почувствовал всё, что накопилось в моей душе.

Дэнни же тем временем затих, всё так же лежа головой на груди мужа. Он тяжело дышал, и продолжал отчаянно сжимать белую ткань, будто надеясь, что это поможет вернуть Пола к жизни. Майки, всё это время стоявший рядом, бережно обнял его за плечи и отстранил от безразличного ко всему тела. Они медленно направились к выходу из комнаты, у Дэнни дрожали пальцы, а ноги подкашивались, и в какой-то момент он начал обмякать в руках Майки. Единственный альфа в комнате моментально оказался рядом, поднял потерявшего сознание омегу и быстрым шагом вышел в коридор.

Мы с Майком и Мэганом переглянулись, и мутант осторожно накрыл лицо покойника белой тканью. Мы вышли подавленные и молчаливые, заглянули в операционную, надеясь найти Дэнни именно там. Да, он сидел на стуле в уголке, уже пришедший в себя. Его всё ещё трясло, бледные губы были сжаты в тонкую полосу, а пальцы нервно сжимали подол футболки. Майки с Мэганом помогли ему встать, обняли с двух сторон, кивнули мне, чтобы я шёл за ними, и вышли из операционной.

— Одну минутку, я догоню.

Я быстро подошёл к Глэйду, всё так же спокойно спавшему, и осторожно, несмело дотронулся губами до его плотно сжатых губ.

— Отдыхай. У нас всё будет хорошо.

Я догнал ребят безо всякого труда, потому что они подстраивались под медленный шаг Дэнни. Мы отвели его в квартиру Майки, потому что ему нельзя сейчас было быть одному. Мэган отправился спать в квартиру Дэнни, потому что детей тоже нельзя было оставить. Джер был выпровожен на диван в гостиной, потому что гостя уложили в спальне. Меня Майки выставил, потому что я беременный и мне нужно больше спать и меньше волноваться, но я сказал, что мне страшно спать одному, и остался в квартире Майки. Мы прекрасно уместились втроём на широкой кровати, Дэнни положили посередине. Ему вкололи сильное успокоительное, и он должен был вскоре заснуть. Говорить не было никакого желания, и мы некоторое время пролежали в полной тишине, а потом заснули. Сумбурная, беспорядочная и страшная для многих из нас ночь скоро должна была закончиться.

Утро тоже не добавило радости. Мы проспали до полудня, проснулись хмурые и с гудящими головами, а на Дэнни вообще было жутко глядеть — его светлые волосы спутались, глаза покраснели от слёз, а кожа цветом напоминала скорее простынь. Позавтракав в абсолютной тишине, мы спустились на больничный ярус — для кремации Пола ждали только нас.

Дэнни позволили подойти к мужу ещё раз, но прикасаться уже не дали. Все мутанты были в респираторах, а Мэган, пришедший почти одновременно с нами, зайдя в помещение, хрипло вдохнул воздух и закрыл рот и нос ладонью — видимо, мутанты острее чувствовали запах разложения, чем мы. Омеге тоже дали респиратор, и он, как и ночью, встал позади меня, положив обе ладони мне на плечи. Дэнни несколько минут смотрел на бледное безучастное лицо, а я подумал, что они ведь разговаривали ещё вчера, до этой сумасбродной вылазки. Ещё вчера Пол шутил с ним, говорил о каких-то мелочах и глупостях, уверял, что всё будет хорошо, что объявление тревоги — только формальность и все в безопасности. Одним словом, он делал и говорил то же самое, что Глэйд мне. И я сейчас тоже пойду смотреть на бледное лицо своего мужа, безразличное к происходящему вокруг. Только вот пройдёт несколько дней, и его глаза, начисто лишённые ресниц, приоткроются, он улыбнётся мне слабо, попытается оправдаться хриплым голосом за свой совершенно безмозглый поступок. Потому что он живой. А вот Дэнни в последний раз видит лицо человека, которого любит.

Я не видел его лица, но на каком-то подсознательном уровне я знал, что он тихо плачет, как и я. Я не выдержал этой беззвучной драмы, подошёл к нему сзади и крепко обнял за талию, прижимаясь мокрой щекой к его лопатке. Он накрыл ледяными ладонями мои руки.

— Всё ребята, начинаем, — послышался искажённый респиратором голос альфы.

Панель, на которой лежал Пол, медленно въехала в специальную камеру из огнеупорного сплава, закрылась створка, и один из альф нажал кнопку, после чего послышался приглушённый шум огня, вырывающегося из горелок. Дэнни, более-менее державшийся, сорвался, когда створка захлопнулась и навсегда отделила его от мужа. Он отцепил мои руки и рухнул на колени, давая волю рыданиям. Никто не посмел остановить его и попытаться утешить. Каждый из присутствующих знал только понаслышке, что это такое — потерять истинную пару. Несколько минут спустя один из мутантов подошёл к омеге, положил руку ему на плечо и тихо проговорил:

— Тебе лучше уйти, ладно? Его прах мы принесём сами, не стоит тебе на это смотреть.

Мэган спохватился, а точнее, расслышал тихие слова самый первый, подошёл к Дэнни, осторожно поднял его за плечи и повёл в сторону выхода. Чтобы не уходить далеко, мы решили подождать в операционной, где всё ещё лежали неподвижные выжившие.

Все сели на стулья в уголке помещения, Майки крепко держал Дэнни за руку, а я подошёл к Глэйду. Капельницу ему переставили в другую руку, потому что раствор давался бесперебойно, и на бледной коже уже расползлось чёрно-фиолетовое пятно. Повинуясь какому-то инстинктивному желанию, я склонился к его руке и поцеловал синяк, потом ласково погладил пальцами. Несколько минут я простоял рядом с ним, поглаживая холодную руку, с улыбкой глядя на его, вообще-то, достаточно безмятежное выражение лица.

— Я ещё приду к тебе сегодня, хоть ты этого даже не осознаешь. Отдыхай.

Вернувшись к друзьям, я был потрясён видом Дэнни. На его лице запечатлелось абсолютное безразличие ко всему. Он был пугающе спокоен и молчалив, и это говорило только о том, что он перешёл к следующей стадии — оцепенение физическое и эмоциональное. Это защитная реакция, кажется. Он сидел неподвижно, глядя в одну точку где-то на полу, совершенно не реагируя на слова и прикосновения.

— Что это с ним? — прошептал я, глядя на Мэгана.

— Он успокоился, и теперь его кинуло в другую крайность. Это пройдёт, не переживай.

Я сел рядом с Майки, и в комнате воцарилось тяжёлое молчание. Мы ждали долго, наверное, около часа. Нас специально выставили раньше, чтобы Дэнни поскорее успокоился. Под конец часа мы начали реагировать на любой самый тихий и неприметный звук, ожидая шагов со стороны «крематория». Каково же было наше удивление, когда в комнате раздался тихий страдальческий стон. Мы подскочили, причём Дэнни тоже, и кинулись искать источник звука.

Стонал здоровенный альфа, которого Майки назвал Эшби. Ну, логично, этот гигант и должен бы очнуться первым. Ему и раны перенести легче, и наркоз на него влияет слабее. Мэган умчался в смежное помещение звать врача, а мы окружили альфу, пальцы которого медленно зашевелились и сжали накрывающую его простыню. Через несколько мгновений Мэган уже нёсся обратно в сопровождении врача. Тот держал в руках новую баночку для капельницы, которую торопливо повесил на штатив. Сменив баночки, он пояснил: