Черная королева (СИ) - Оленева Екатерина Александровна - Страница 47

– Двуликие! Благие боги! Спаси и помилуй! – запричитал Эфемин Алэар. – Да кто ж вам подсказал такую ужасную мысль? Ваше величество, вы должны быть оплотом благородной крови. Стоять на страже интересов правящего класса!

– Я должен позаботиться об интересах страны и её граждан. Всех её граждан, – подчеркнул Риан. – У вас ведь не нашлось ни слова возражения, когда предлагалось обложить дополнительным налогом и без того ободранных сборщиками крестьян и бедняг ремесленников?

– Такова их доля.

– Что ж? Проявим толику смирения, приняв тяжкую долю других, – тоном, не терпящим возражения, отрезал Риан. – Нам необходимы средства на поддержание власти? Для её защиты нужна армия, а значит, придётся изыскать возможность пополнить казну таким, пусть и не самым популярным, способом.

– Одумайтесь, ваше величество! – взмолился наш первым министр, Алабэр Махэртин. – Смешивать благородную кровь с грязью? Это добром не кончится!

– В свою очередь мой отец рискнул одарить титулом господина Виттэра и на сегодня у меня нет более преданного слуги. Благородные дома со временем ветшают, а крови требуется новый приток. К тому же дворянство порядком поистрепалось. Впереди грядёт ещё более сильное кровопускание. Так что, господин министр, за хорошую плату будем торговать титулами. Полномочия раздавать патенты и земли оставляю за собой, но любой из вас может ходатайствовать. Так же следует поднять налоги на дороги, только сделать это разумно, чтобы люди не брели вброд по болотам. И постарайтесь объяснить народу, что это временная, вынужденная мера. Но предупреждаю вас, господа! Если узнаю, что кто из вас свою ручку запустит в государственные деньги – пеняйте на себя. Казню. Без суда и следствия. Сейчас не время воровать.

Я слушала сына, улыбаясь.

Я безмерно гордилась им.

– Итак, вы, господин Фринс, найдёте деньги. А вы, господин Файер, выиграете навязанную нам войну, очистите приграничные земли и подавите мятеж. Для исполнения моей воли наделяю вас всеми полномочиями. Одержите победу и просите, чего пожелаете. Потерпите поражение, провалив возложенную на вас миссию, лишу головы. Согласны?

– Да, ваше величество.

– Справитесь?

– Да, ваше величество.

– Быть по сему, – ударил ладонью Риан по подлокотнику, словно подводя черту или ставя точку. – Совет окончен.

Министры, кланяясь, покидали приёмную.

Огни оплывших в канделябрах свечей отражались в светлом мраморе, из которого был сделан стол.

Откинувшись на спинку стула, сын поглядел на меня с другого конца стола.

– Матушка? – наконец подал голос Риан. – Вы считаете моё решение правильным? Стоило ли поручать такое дело маршалу?

– О чём ты?

– Отец всегда лично возглавлял военные компании.

– Короли не могут всё делать сами. Они должны подбирать себе верных людей, на которых можно положиться. Важно расставлять правильные приоритеты. И тут ты как раз принял верное решение, – заверила я. – Хотя бы потому, что решить поставленную задачу невозможно.

Сын нахмурился. Вид у него сделался угрюмый:

– И это, по-вашему, хорошо?

– Популярность маршала как непобедимого полководца троекратно возросла после победы в Антрэконе. А нам, в нынешней ситуации совершенно ни к чему, чтобы эта популярность сделалась ещё выше, – разъяснила я. – Так что с этой точки зрения нам выгодно, чтобы Файер сам себя загнал в ловушку. А так и случится. Победить у него нет шансов.

Риан зло фыркнул, сверкнув на меня глазами:

– По-вашему, это добрая весть?

– Это факт, с которым мы вынуждена пока мириться.

– Может быть, тогда лучше вообще не предпринимать никаких шагов? Или невозможно отменить отданный приказ?

– Для короля нет невозможного, сын мой. Но стоит трижды подумать перед тем, как менять собственное решение.

После Совета я чувствовала себя не в своей тарелке, не находя себе места.

Одно дело принимать решение за себя – другое дело за всю страну. Ошибаться страшно.

Сквозь мерцание свечей и темноту пробираясь к себе в комнату, я услышала странную, я бы даже сказала, лихую мелодию. Стремительная и резкая, она поражала чётким, барабанным ритмом, западающим в душу.

Это точно была не лютня и не клавесин, бывшие в широком ходу при дворе.

Когда я узнала инструмент, пришла в изумление: неужели скрипка? Неужели же нежная певица может так неистовствовать?

Осторожно пошла на звук.

Музыка доносилась из комнаты, дверь в которую была приоткрыта. Свет, падая от огня в камине, ярко освещал Эллоиссента, расположившегося прямо на полу с гитарой в руках.

Гитара, конечно! Не скрипка.

Скрипка умеет плакать от горя или звенеть от радости. Но так ритмично и страстно звучать ей не дано.

Тонкие гибкие пальцы нежно ласкали гитарный гриф.

Отблески пламени бросали розовый отсвет на фарфоровую кожу, бледную, точно мрамор. Плясали по полированному боку гитары. Отражались от пустых бутылок, валяющихся неподалёку.

Несколько секунд, прислонившись к дверному косяку, я, словно вор, украдкой, любовалась на чеканный профиль.

А потом отступила, уходя по тёмным переходам туда, где никакой мелодии меня уже не догнать.

Туда, где меня дожидался Миарон, развалившись в кресле.

По странному стечению обстоятельств тоже в обществе вина и камина.

При моём появлении Чёрный кот поднял голову:

– Ты не спешила.

Нельзя сказать, чтобы я хотела сейчас остаться с Миароном наедине.

– Что ты себе позволяешь? – холодно бросила я ему. – Как смеешь приходить сюда всякий раз, когда пожелаешь?!

– Смею и впредь собираюсь сметь. Не собираюсь ждать твоего разрешения, как великой милости.

– Я могла вернуться не одна, а в сопровождении слуг или фрейлин. Как бы я объяснила им твоё здесь появление? Не зарывайся. Или придётся отрубить тебе голову.

– Хватит ворчать. Иди лучше к огню, налей вина. Выпьем вместе?

– Я не пью. И ты ведь слышал, о чём сегодня шла речь на Совете? Завтра, возможно, предстоит поход в Синие Горы. Тебе лучше бы выспаться. И ты должен быть трезвым.

– Я никому ничего не должен. Хотя… вы преподнесли мне очередной урок. Так что должок за мной, наверное, всё-таки есть?

– Вы пьяны? Какой урок я вам преподнесла?

– Не преподнесли. Заставили вспомнить. Женщин следует держать в строгости. Как и собаки, они должны знать, кто им хозяин. Иначе обнаглеют.

– Прежде, чем держать кого-то в строгости, друг мой, убедитесь, что вас признают за хозяина. И ещё – мне думалось, эту стадию в отношениях мы уже миновали. Миарон, зачем ты всё время всё усложняешь? К чему была та короткая перебранка с Файером на Совете? Мы и без того в неприятном положении. Ваши выходки всё только усугубляют.

– Усугубить это положение уже невозможно. Твои министры хоть представляют, во что они влезают? Собирающуюся против Фиара бурю ваш маршал одолеть не сумеет.

– Он отличный полководец.

– Не стану спорить, его тактика брать быстротой и неожиданностью до сих пор приносила свои плоды. Но впереди у вас другая война. И такие полководцы, как Файер, её не выигрывают.

– Поживём – увидим, – вздохнула я.

– Как скажешь моя дорогая, – отшвырнул опустевший кубок Миарон и, легко поднявшись, шагнул ко мне. – Как скажешь. Собираешься упрямо лезть на рожон? Рад буду составить компанию. Но прежде постараюсь предупредить: будьте осторожны, моя Огненная. Как бы устроенный вами пожар однажды не спалил и вас.

– Я не хочу пожара, Миарон. Всё, чего я хочу – покоя и мира. Но что делать слабой женщине в мире мужчин, как не играть по их правилам?

– Это ты-то слабая? – рассмеялся он мне в лицо. – Рыжая моя ведьмочка, тебя можно назвать какой угодно, но слабой – нет. К тому же с годами ты научилась хитрить. Стала та ещё лиса.

– Лиса и кот? – усмехнулась я, обнимая Миарона. – Отличная парочка, а?

Подхватив меня на руки, Миарон устремился к кровати в алькове.

Прохлада простыней была отрадной, потому что я словно горела изнутри.