Черная королева (СИ) - Оленева Екатерина Александровна - Страница 40

– Трудно не вспоминать о потерянном счастье.

Несмотря на кажущуюся хрупкость Эллоиссент был тяжёлым. А я с годами ни выше, ни толще не стала. И ежу понятно, мне его в замок не дотащить.

На наше счастье охранники в золотых плащах то ли со скуки, то ли из истинного рвения решили выполнить свой долг: они нас заметили.

По сложившийся за вечер традиции четыре человека с быстротой молнии преодолели пространство от места своей вахты до помойки, на которой мы топтались на подгибающихся, у кого от усталости, у кого от боли, ногах.

Бравые вояки бросились между нами и дверью, в которую мы намеревались войти.

– Стоять! – кричал один.

– Смерть им! Смерть! – вопил другой.

Развернувшись к наступавшим, откинув с головы капюшон, так, чтобы были видны мои примечательные, на всё королевство известные рубиновые кудри, я надменно шагнула вперёд:

– Вы обознались или действительно угрожаете смертью матери наследника престола?

Воины отшатнулись в ужасе и изумлении:

– Ваше величество?!

Хвала Двуликим, что передо простые солдаты.

Представляю, какие слухи распустили бы достопочтенные лорды, не щадившие моей репутации даже тогда, когда я не давала к этому никаких поводов.

– Ваше величество, мы никак не ожидали увидеть вас здесь. Простите.

Было бы странно, ожидай они встретить королеву на помойке. Я легко и сразу их простила.

– Помогите господину послу добраться до его покоев во дворце. И никого к нему не пускайте до моего появления или особого распоряжения короля.

Эллоиссент стрельнул в меня взглядом:

– Я должен чувствовать себя ценным гостем или вашем пленником, маэра?

– Я пришлю к вам лекаря, кузен, – вместо ответа сказала я.

– Не утруждайтесь, ваше величество. Хоть вы так долго живёте в Фиаре, что успели забыть обычаи родного края, но ведь наверняка помните – магия нашей крови умеет залечивать любые раны.

– На господина посла было совершенно жестокое покушение. Его похитили прямо из дворца. Не теряйте бдительность, господа, – напутствовала я стражников. – Если хоть один волос с головы эдонийца упадёт, пущу вас на корм к зомби.

Даже в темноте было видно, как побледнели у солдат лица.

– Спокойно ночи, кузен, – попрощалась я.

Ветер поменялся.

Я чувствовала это, пока шла к потайному ходу, ведущему в мою комнату.

Ветер поменялся.

К добру ли это? Или к худу?

Все те, кто был мне дорог, находились теперь во дворце.

И в сердце каждого из них жил свой зверь, свой демон.

Сумеем ли мы пройти этот путь так, чтобы не порвать друг другу глотки?

А я сама? Чего я хочу?

Когда был жив Сиобрян всё было просто. Я делала то, что он велел. Иногда ненавидела его за это, иногда уважала, всегда неизменно восхищалась. Но решения принимала не я.

Теперь я была свободна.

Но свобода – это ответственность выбора и мужество принятия его последствий.

Ещё вчера мне казалось всё так просто. Корону отдать Риану, Миарона заставить ему служить и расплатиться с ним собственной любовью.

Ещё вчера это было не только правильным – это было желанным. Воскрешение Миарона из мертвых, его признания, его тело вызвали во мне бурю эмоций, которым я была только рада.

Но оказалось достаточно провести рядом с Эллоиссентом всего каких-то несколько часов, как старые призраки начали потихоньку оживать.

Миновав черный глухой коридор, я вошла в комнату.

Сбросив костюм, направилась в ванную.

Некогда инженеры, выписанные Сиобряном из Эдонии специально для меня, соорудили нечто наподобие эдонианского водопровода, только о горячей воде тут и не мечтали.

Другие. У меня всегда имелся способ обзавестись кипятком.

Блаженно погрузившись в тёплую воду, вытянувшись в ванной во весь рост, я снова вернулась к мыслям о Миароне и Эллоиссенте.

Правда была в том, что каждый из них был дорог мне по-своему. Я любила обоих.

Но такая правда меня категорически не устраивала. И мириться с ней я не намерена.

В идеале бы обоих отправить куда подальше. Нет мужчины – нет проблемы.

На расстоянии чувства гаснут и блёкнут, мне ли не знать?

Сложность в том, что отправить Миарона не получится.

Я поставила условия – он их принял.

Со вздохом я поднялась из ванны.

Уйти придётся Эллоиссенту.

В конце концов когда-то он сам так решил.

А Миарон, напротив, никогда не сдавался.

Глава 16. Семейные ценности

До рассвета оставалось пара часов, а для того, что я запланировала, необходимо было встать пораньше, чтобы без свидетелей переговорить в Лейрианом. Нужно подготовить старшего сына к свиданию с младшим, чтобы избежать возможных неприятных эксцессов.

Стоило голове коснуться подушки, сон пришёл сразу. Удушающий кошмар.

Я стояла в длинном узком коридоре, ведущим от апартаментов Сиобряна в мои покои.

– Мама?

Слыша младенческий лепет озираюсь, пытаясь понять, откуда меня зовут.

– Мама?

Сердце с болью колотится где-то высоко, почти в горле.

Кто зовёт? Лейриан? Анэйро? Риан?

– Мама!!!

В том месте, где коридор пересекается с другим, как дороги на перекрёстке, в белой рубашонке стоял ребёнок, ростом едва доходящий мне до середины бедра.

Влажные кудряшки, тугие щеки, широко распахнутые наивные глаза. В маленькой пухлой ручке зажат леденец на палочке. Щеки и кулачок, липкие от сахара.

Тёмные, липкие следы…

– Мама!

Я вижу алые всполохи, бегущие по полу и понимаю, что Врата Инферно распахнутся вот-вот.

Понимаю, что не успеваю подхватить ребёнка. А и успею, не спасу.

Всё равно кидаюсь со всех ног вперёд, протягивая к ребёнку руки.

Пол уходит из-под ног. Я кубарем лечу вниз, сопровождаемая роем огненных искр, снопом яркого пламя.

Но падение было не долгим.

Поднимаясь на ноги, вижу, что стою в комнате, каких сотни во дворце.

– Мама…

Белые колонны поддерживают потолочный свод. С него свисают лампады.

Комната тает в сумерках. Почти темно. Но света оказывается достаточно, чтобы увидеть фигуры, закутанные в белые погребальные саваны.

Сердце замедлило стук.

– Мама… – выдыхает скорбно детский голос.

Туго спелёнатый кокон позволяет увидеть только лица. Мёртвые, бледно-восковые.

Марайя. Лэш. Маршал Файер. Цаола. Эллоиссент. Миарон. Лейриан. Анэйро.

Их было так много, знакомых и незнакомых.

Все, все были мертвы!

Над залой, заполненной мертвецами, возвышался высокий чёрный трон.

На троне сидел Риан. С меча, что он держал в руке вместо скипетра стекала густая, чёрная кровь.

– Ты?! – не веря глазам, в ужасе прошептала я. – Ты убил всех?

Риан глядел равнодушно и холодно, будто говоря: «Ты следующая»

– Ты не понимаешь, мама. Только так я могу быть полностью в них уверен.

Жуткая в своей ласковости улыбка раздвинула губы моего сына, когда он раскинул руки (жест, который я видела у Миарона, вызывающий и издевательский):

– Моим поданным ни к чему свободная воля. Право выбора – от него одни беды. Теперь я могу быть уверен в их верности. Они никогда меня не предадут.

По мановению руки Риана все мертвецы восстали.

Зомби.

Бездушные куклы с горящими серыми глазами.

– Нет!!! – закричала я и с рук сорвалось пламя.

Оно устремилось к Риану.

И лишь когда я увидела, как он фитилём затемнел в огненном море, затопившем замок, я с диким ужасом поняла, что убила – убила моего сына!

С криком отчаяния, умирая от горя я, проснувшись, села в постели, задыхаясь от слёз.

Облегчение волной прокатилось по телу. Хвала Двуликим, то был кошмар.

Всего лишь кошмар. Но какой же кошмарный…

– Ваше величество? – ворвалась в комнату статс-дама, перепуганная моими криками. – Вы… вы не здоровы?

Жестом я запретила ей подходить:

– Просто дурной сон, – отстранилась я. – Приготовьте платье. Оденьте меня. И побыстрее.