Энциклопедия для детей и юношества. История искусства от древности до средневековья - Исламова Светлана Тимуровна - Страница 31

В «Святилище антилоп и боксирующих мальчиков» есть изображения светлых, почти белых антилоп. Крупные, но грациозные животные бегут, не касаясь ногами земли, как бы воспаряя в пространстве, и утыкаются рогами в красное небо над головой. Создаётся ощущение, что они возносятся на небеса.

В простенке запечатлён кулачный бой двух мальчиков. Кулачные бои в Греции сопровождали все великие праздники, но до обнаружения этой росписи никто не знал, что в них участвовали столь юные жители острова. У обоих мальчиков бритые головы с длинными ритуальными локонами, пояса, бойцовские перчатки на руках.

Самый большой и значительный комплекс Акротири — это «Святилище крокусов». Дом условно делился на две части: жилую (западную) и ритуальную (восточную). Каждый участник обряда (судя по росписям, в основном — женщины) попадал в вестибюль. Когда отворялись двери, можно было видеть роспись с изображённой на ней сценой срывания крокусов. Девушка с ожерельем в руках направляется к другой, сидящей, которая поранила ногу о колючку; с пятки капает кровь. Третья девушка, совсем юная, закутанная в прозрачное покрывало с золотистыми крапинками, словно застыла в танцующей позе на пути от алтаря.

Сам алтарь показан необычно — в виде двери в стене, увенчанной окровавленными «священными рогами» и украшенной цветами лилии. Вероятно, это алтарь богини-цветка; на этом алтаре девушка символически переживала смерть, переходя затем в категорию невест. Такая процедура называлась инициацией (посвящением).

Выше изображена сама богиня, восседающая на торжественной массивной платформе. К её ногам девушки подносят цветы крокусов в корзинах. Однако они не могут предстать перед ней лично: посредниками между богиней и людьми являются обезьяна и грифон.

Богиня крокусов со сложной причёской и прядью спадающих вдоль спины волос, имеет татуировку на щеке в виде цветка крокуса. Она украшена ожерельями, сделанными из фигурок стрекоз и водоплавающих птиц.

Памятники Акротири, главным образом росписи, датируются примерно серединой XV в. до н. э., что совпадает по времени с поздней культурой Крита.

Искусство Фера во многом напоминает критское, но всё же ферейцы выработали свой собственный художественный стиль. Созданные ими произведения сохранились удивительно хорошо. Они отличаются смелостью, широтой замысла и единством композиции, свидетельствующими о том, что к середине II тыс. до н. э. ферейское искусство достигло стадии зрелости.

Микены

Микенская культура (1600–1100 гг. до н. э.) получила своё название по имени города на полуострове Пелопоннес. «Златообильные Микены» воспел Гомер в своих поэмах — «Илиаде» и «Одиссее». Микены были родиной царя Агамемнона, воглавившего Троянский поход греков за освобождение прекрасной Елены. Микенцы — племена индоевропейского происхождения — пришли на территорию Греции около 2000 г. до н. э. и стали предками греков. Они брали в жёны критских принцесс и постепенно завладели целым рядом дворцов, в том числе и Кноссом. Они же внесли в искусство примитивизм и сухость. Микенцы перестроили Тронный зал и другие помещения Кносского дворца. По образцу критского письма микенцы создали собственную письменность — для записи текстов на греческом языке. Памятники раннегреческого письма найдены в архивах дворцов. Большая часть записей касается ведения хозяйства, информации о духовной и социальной жизни микенцев они не несли. Основные сведения о ней по-прежнему можно искать в искусстве.

Уже в VIII в. до н. э. Микены представляли собой заброшенную деревушку. В 1874 г. сюда прибыл немецкий археолог-любитель Генрих Шлиман, ранее нашедший в Турции, на холме Гиссарлык, древнюю Трою. Вместе со своей супругой Софией он стал первооткрывателем микенской культуры. В городах Тиринфе, Пилосе, Фивах, Афинах были найдены городские и дворцовые постройки. Самый замечательный дворец находился в самих Микенах. Почти все дворцовые постройки стоят на высоких акрополях (возвышенных и укреплённых частях города). Рядовые горожане жили в так называемом «нижнем городе».

Сложилась легенда, что стены микенских акрополей возводили не люди, а одноглазые чудовища — циклопы. И, действительно, огромные неровные блоки камня, из которых они сложены, вызывают ощущение какой-то дикой мощи. К цитадели в Микенах вела дорога. Многочисленные колесницы оставляли следы в небольшом квадратном проёме городских ворот, сооружённых среди огромных каменных блоков. Сверху они были закрыты плитой с высеченными на ней львицами, стоящими перед типично критской колонной. Её форма явно навеяна священным деревом критян.

Планировка микенских дворцов-акрополей существенно отличается от принятой на Крите. Дело не только в крепостной стене и воинственном духе сооружений. Их ясное и чёткое построение имело очень мало общего со сложными и запутанными критскими дворцами. Основу микенского дворца составлял мегарон («большой дом») — длинное прямоугольное здание. Мегарон соединялся коридорами с рядом служебных помещений, спален и прочих комнат.

Некоторые дворцы включали и второй (меньших размеров) мегарон. Видимо, двойные мегароны были резиденциями двух правителей микенских городов (один из них, может быть, исполнял функции жреца, другой — осуществлял «светское» управление общиной). Возможно также, что в большом мегароне жил царь, а в малом — царица. Подтверждений обеим гипотезам пока найти не удалось.

Суровость, малолюдность Микен очевидны при сопоставлении с шумным, праздничным Кноссом. Однако микенские архитекторы переняли у критян троны и дворцовые скамьи; манеру украшать росписями стены и длинные проходы с колоннами. Критские мастера, покидая свои опустевшие города, переходили на службу к микенским правителям. Поэтому микенское искусство представляет собой в какой-то мере продолжение критского — столь тесно они переплетены друг с другом.

В гробнице, открытой на афинской Агоре (рынке), была найдена шкатулка из слоновой кости (около 1400 г. до н. э.), резьба которой позволяет наиболее полно судить о собственно микенском стиле. Здесь изображена сцена нападения двух грифонов на оленей. Один, справа, настигает сразу двух жертв. Другой, слева, пригибает к земле тело оленя. Сверху и снизу сцена обрамлена орнаментом. Подобные сюжеты часто встречались и в критском искусстве. Любовь критян к пейзажу прослеживается в изображении деревца, склонившегося под порывом сильного ветра. Однако пропорции животных, изящных и не лишённых грации, необычны. Тело правого грифона чрезмерно удлинено. Напротив, лапы и морда левого грифона кажутся неестественно громадными по сравнению с укороченным туловищем.