Сумма стратегии - Переслегин Сергей Борисович - Страница 83

Рис. 55. Социопиктограмма войны Аполлона.

Пример «сценарных эффектов»

С точки зрения сценарного анализа Москва является типичной «черной дырой». Плотность сценарного пространства в Москве ощущается почти физически: у города очень быстрое внутреннее время (все быстро меняется, быстро принимаются решения, быстро создаются и распадаются проекты), из-за чего деятельность на прочих территориях страны кажется чудовищно медленной. Из регионов, напротив, Москва кажется суетливой и неуютной. Со сценарной точки зрения это не дефекты восприятия, это объективная характеристика развития территории. Из прочих городов России подобное наблюдается, пожалуй, только в претендующем на столичность миллионнике Екатеринбурге.

Мощность сценарного Неизбежного будущего (то есть того набора трендов и событий, который будет реализован при любом сценарии) в Москве чудовищно велика. Как гигантская черная дыра, оно затягивает внутрь себя и подчиняет себе любые попытки создать что-то новое, альтернативное, инновационное как в самой Москве, так и на ее периферии. Другими словами, вероятность любого сценарного события в Москве равна нулю, если оно не принадлежит к этому самому Неизбежному будущему. Зато описывать такое Будущее очень просто, потребуется минимальное число параметров. Выглядит все очень стабильно и оптимистично, на радость жителям, инвесторам и власти.

Но вот какая штука: поглощенные и утилизированные мегаполисом уникальные идеи и проекты начинают неизъяснимым для гуманитариев образом проявляться в других регионах страны. Фабрики мысли, «гастрономическая революция», инновационные кластеры, теперь вот на глазах форсайты. В скором времени та же судьба ждет и всяческие креативные кластеры. Физики могли бы назвать это «сценарным излучением Хокинга».

В переводе на русский ситуация выглядит следующим образом: инновационная идея, придуманная в орбите Москвы, неизбежно втягивается туда вместе с носителем, быстро капитализируется и утилизируется, теряя всю оригинальность. Зато по прошествии некоторого времени эта же идея начинает эффективно реализовываться в других точках страны: кластеры расцвели в Санкт-Петербурге и в Сибири, регионы по качеству продовольствия и работе с этим рынком через год перегонят столицу, а главным креативным городом страны на глазах становится Томск. Не стоит удивляться, если через несколько лет главной площадкой по осуществлению долгосрочного прогнозирования и форсайтов в стране с гарантией будет не Москва, а, скажем, Владивосток. Аналогичные феномены наблюдаются и в Екатеринбурге: мы вынуждены предсказать, что Пермский культурный проект, находящийся внутри екатеринбургской «сценарной черной дыры» будет ей поглощен. Зато через какое-то время его ростки обнаружатся во многих небольших городах страны.

Со сценарной точки зрения любые попытки навязать Москве любой сценарий, кроме инерционного для нее, заведомо обречены на неудачу. Это означает, что инициативы по превращению Москвы в некое подобие европейских комфортных городов, прекращению хаотической застройки, экологизации, развитию экономики культуры и новых интеллектуальных инструментов, может, и приятны, но заведомо бесперспективны. Даже если по такому пути пойдут крупные города мира и прочие города России, Москва останется Москвой. Зато провал проекта в Москве гарантирует, что его отголоски будут реализованы на всем пространстве Российской Федерации и даже за ее пределами.

Упражнения:

• В каком сюжете или сюжетах протекает ваша жизнь и карьерный рост? Как они влияют на вашу жизнь? Попробуйте простроить для себя пространство сюжетов, где вы красивы, богаты, здоровы и счастливы. Простройте стратегию перехода к ним.

• В каком сценарии или сюжете протекает жизнь вашего города? Как с ним соотносятся стратегии и проекты его развития?

• Придумайте проект, который запускал бы скриптовую волну, меняющую вашу жизнь и все вокруг вас. Реализуйте его.

5. Сравниваем «три войны»

«Война Ареса»

Геополитика

Три войны, образующие «Мальтийский крест», являются, хотя и очень разными, но все-таки сторонами или описаниями одного и того же объекта – войны. Они неизбежно должны быть связаны между собой, причем самыми различными способами. Начнем с простейших связей, вытекающих из симметрии пиктограммы.

Таблица 5. Соотношение «войн Ареса, Афины и Аполлона»

Кольцо контроля

«Война Аполлона» построена на мифе (смысле) и апофатична.

«Война Афины» эксплуатирует логику (форму) и катафатична.

«Война Ареса» разрешает этот конфликт с позиции силы, но это разрешение является временным и односторонним. В За-стратегии этот конфликт должен разрешаться через использование парадокса.

С речевой точки зрения «война Аполлона» нарративна – повествовательна, в то время как классическая стратегия, очевидно, дискурсивна и подразумевает побудительные предложения, приказы. Значит ли это, что «война Афины» должна использовать вопросительные предложения, квестимы?

Модель «камня, ножниц и бумаги» задает стратегическое «Кольцо контроля».

Рис. 56. «Кольцо контроля» войн Ареса, Афины и Аполлона.

В сущности, это кольцо является современной формой правила «лестницы стратегий»: «чем выше, тем сильнее, чем ниже, тем медленнее». Да и было бы странно, если бы Человечество «собрало» три формы ведения войны, не закольцевав их.

Призма балансов

Три базовые формы войны известны со времен античной Греции. Поскольку вместе они составляют хотя и иллюзорный, но все-таки критический социосистемный процесс, их единству соответствует один из значимых балансов, регулирующих развитие Человечества. Этот баланс естественным образом связывается с другими, образуя «призму балансов» (Рис. 57).

На этой схеме первый баланс может быть назван «военным». Баланс «имя-смысл-значение» представляет собой одну из форм «треугольника Фреге» (семиотического треугольника). «Война Аполлона» определена как конфликт смыслов. Основополагающие формы «войны Ареса» именуют будущее через стратегический план; кроме того, «война Ареса» носит подчеркнуто личный характер – это апофеоз полководцев, героев, вождей, имена которых мы помним через тысячелетия. Ее конкретность и предметность заставляет связать ее с именем в семиотическом треугольнике. Тогда «войне Афины» должно соответствовать логико-семиотическое значение. Она денотатна, а отличие от десигнатной «войны Аполлона».

Треугольник Фреге естественно ориентирует античный баланс форм мышления: уже говорилось, что «война Аполлона» относится к сфере эйдоса в представлении Платона и неоплатоников. Личный и явный характер «войны

Афины» отождествляет ее с логосом, безличная и строго логичная «война Афины» опирается на гнозис.

Рис. 57. Призма балансов.

Античный баланс мышления имеет персональное Представление: если «война Аполлона» связана с представлениями Платона, а жесткая экономичность «войны Афины» заставляет вспомнить четкие тексты Аристотеля, то «война Ареса» использует блестящий и смертельно опасный для своих адептов сократовский подход.