Сумма стратегии - Переслегин Сергей Борисович - Страница 73

При чем здесь «война Афины» и мой средний по американским меркам бизнес? А вот при том, что такой – только в Америке и возможен. Американцы прекрасно устроились. На своей земле они плодят разнообразия и инновации, и даже право у них в разных штатах предлагает разные законы: можно родить в одном, аборт – в другом, а зубы лечить и жениться лучше в третьем. Но стоит только сунуться кому-нибудь в своей стране развивать иной, чем указано Соединенными Штатами, порядок, так у тебя бодрая Афина выбивает табуретку из-под ног, и как бы чего не вышло, и «как бы конкуренция», брат, не подкопаешься. Место для вольного ветра в Штатах отведено, а из других частей света выведено. Свобода и у нас, и в Европе – дефицитный товар. Они гегемоны. Они решают, что хорошо для их глобализации, что плохо. Я сыграл по их правилам, но срыл обратно в Москву. Мне надо было как-то объяснить Родине, что эти братья за океаном, скорее всего, хотят остановить нам часы, а потом и пульс замедлить. Европа согласилась, но нам-то куда? Мама была у меня один раз, посмотрела, сходила в гости к тете Тане, в Метрополитен. Я свозил ее на океан. Отец не приезжал. Я вернулся с Крис, снял квартиру и стал готовиться к свадьбе. «Афина» встретила меня прохладно. По дороге у меня украли документы и немного денег. Карточки я заблокировал. Крис улыбалась по американски. Напротив наших окон через реку горел Московский Сити. Ну не Кремль же!

Рис. 53. Социопиктограмма войны Афины.

Упражнения:

• Подумайте, какие ситуации и убеждения из вашего личного прошлого и будущего всерьез влияют на вашу жизнь и на ваши управленческие решения. С какими ситуациями вам нужно увеличить связность, а с какими уменьшить? Попробуйте поработать с ними, используя любые известные вам техники, например что-нибудь из арсенала нейро-лингвистического программирования.

• Проанализируйте, с какими внешними ситуациями и сценариями из прошлого и будущего связана ваша жизнь, ваша работа, ваша страна, мир вокруг вас. Как они влияют на вашу личную стратегию?

• Над какими ситуациями из прошлого и будущего вам следует установить контроль? А вашему городу? Вашей стране?

• Какова темповая структура вашей жизни и мира вокруг вас? Подумайте, как их синхронизировать и стоит ли вообще это делать. Что вам нужно сделать, чтобы на шаг опережать в своем движении окружающий мир и людей? А на два? А на три?

• Что из будущего вы бы хотели взять в настоящее? Почему бы не сделать это прямо сейчас?

4. «Война Аполлона»

Мой сын хороший парень и имеет несколько полезных и продаваемых навыков, он хочет жениться, сможет прокормить свою маленькую семью, собирает друзей и верит в Бога. В награду за его зрелый евангелизм в финансовой действительности Господь дал ему силу победить недуг, пройти испытание. Я помог ему в этом методологически. Да и люблю я мальчишку… еще люблю жену и военные операции. Выигрывать. Вездесущее Божие никакого влияния на меня до сих пор не оказывало. Пока я не подошел к пределу того, что жизнь в целом удалась. Я до сих пор считал, что все пределы возникали на дне ямы, из которой надо быстро выбираться, и так рождаются эффективные решения и выигрываются войны. Я слушал Александра, причем серьезно, и когда мои обученные войска не согласились прыгать в очередную яму для собственной проблематизации, я сыграл на стороне Афины и богиня победила меня сто раз. Сын преуспел, а я кое-как выбрался позже. К пятидесяти я просто привык двигаться чуть быстрее остальных и держался на плаву в финансовой действительности. Мир тем временем плыл по Сашкиной модели к своему Апокалипсису, а я не имел к мировому фондовому рынку никакого отношения.

Из соображений симметрии «война Аполлона» должна опираться на геокультуру. Противоречие пространства и времени снимается представлением о мифе как способе придания смысла «чему-то». Поэтому «война Аполлона» должна описываться в мифологическом языке, в языке нарратива, в языке семиотики, науки о знаковых системах. «Война Аполлона» противопоставляет «смысл» (сигнификат, десигнат) «значению» (денотату). Это – «контекстная война» по Л. Витгенштейну [126] .

По Г. Фреге [127] – это «платоновская война», или «эйдетическая война», поскольку смысл, как и эйдос, не принадлежит ни внутреннему миру человеческих представлений, ни внешнему миру предметов.

«Военному делу» (war-as-business) пространственной стратегии, «военному предприятию» (war-as-enterprise) временной стратегии в «войне Аполлона» соответствует «военная культура» (war-as-culture) или даже «военная семантика» (war-as-semantics). Удерживая эти смыслы, примем в качестве базового термина «военное основание» (war-as-foundation).

Возможно, еще более точным было бы понятие «военного действия» (waras-action), имея в виду физический смысл термина «действие» как интеграла от функции Лагранжа системы. Это слово обладает в русском языке нежелательными коннотациями, но оно очень точно описывает «войну Аполлона», и мы будем его использовать.

Всякая активность, проявление воли, решительность, дефицитная в настоящее время против толерантности и демократии, мне всегда была по вкусу, по цвету и по запаху. Аполлон мне тоже нравился, и Сашкины пассажи о том, что в каждой капле Афины сидит и Аполлон тоже, я отмел с негодованием. Я всю жизнь работал с грубыми моделями и считал, что если человек в целом мертв, а кажется, что жив, то для меня он мертв. Осталось «Терпандра позвать и почтить Аполлона», ну и отыскать новый Смысл для нашего мира, продвинутого в разнообразии упаковок бытия. Мой предел был про это. В сотый раз наскакивая на экономическую систему, которая давно уже стала системой паутинной и с оформившимися пауками, я на время перестал противостоять хитростью против лома и занялся изготовлением химии для растворения паутины. Пауки меня не волновали. Они должны были в последний момент обнаружить, что остались в чем есть, и это «что есть» они могут обменять на то, что есть у меня. Сначала я долго возился с новыми деньгами, иным запасом и прочими модернизациями существующего, я провел расследование, куда делись какие капиталы в какой период и где они всплыли потом. Я провел параллели между новыми и старыми богами, и мой внутренний Аполлон только посмеялся надо мной. Я махнул рукой на прибрежный геморрой погоды и переехал в Питер. Этот город я любил с детства. Я приехал летом, жена была в санатории. А я бродил и нюхал город, пока в квартире шел ремонт. Я бродил пешком и вдыхал старые и новые облака. Я чихал от цветущего и кашлял от машин, удирал в сады и кормил вечерних комаров. В этом городе звучала какая-то осмысленная музыка, которой у меня не было в Москве.

Онтология, как составляющая «войны Аполлона», приводит к смысловой или культурной агрессии: культуртрегерству в исходном значении этого термина, прогрессорству.

Культуртрегерство должно рассматриваться как аналог «большой тактики» и «прогностической агрессии».

Культуртрегерство порождает смысловой ажиотаж («войну лексик») и управление подлинностью, то есть – соотношением между Реальностью и Действительностью («войну подлинностей»).

Организационной структурой, адекватной онтологической агрессии, может быть Онтологическая школа.

Мода на новые старые кружки межинтересов, которая всего-то лишь сводится к тому, чтобы стараться не врать и исследовать то, что чуется сердцем, тихо и безденежно тлела то там, то здесь уже несколько лет. На все такие мероприятия я старался выезжать и активно искать Основателей, то есть тех, кто строит Основания, а не фрагменты из мертвой материи. Все мои братья по Разуму, с которыми я бойко строил свой Мировой Город в сети, в «войне Афины» были большими пораженцами. А те «афиняне», кто приезжал нас послушать, благодарили и утилизировали наши коллективные бдения в умножение своего рейтинга. Если вы думаете, что трофическая пирамида американцев не работает, когда вы тут думаете, а они там слушают, вы ошибаетесь. Это просто вы тут ничего не получаете. А они там обрезают вашу идею до результата и продают вам же. В социальную политику или городское управство. И это «война Афины»: мониторить, упаковывать, покупать на корню, чтоб делали и дальше, покупать на корню, чтоб не делали, и так все линейки от «продвинь» до «запри навсегда». Но я верил в Америку. Так долго иметь весь мир, не зная смысла этого действия, это ведь не бесконечно. И что-то уже начинает отрицать себя в самой Америке. Здорово, Жучка, мы его с тобой обдурили! А не фиг было поражать своего главного конкурента в далекие 90-е. С кем теперь соревноваться? С собой вчерашним? Но Лем умер, похоронив своего четвергового Йона Тихого рядом со средовым… Да и подрастать над собой – это, конечно, «война Аполлона». И, на счастье моей прекрасной Родины, у нее-то противник есть. Шел 2013 год. Интересно, будет ли когда-нибудь кто-то сравнивать производство креативных идей с этим годом как с эталоном. В экономике такое сравнение с годом 1913-м держалось долго, несмотря на последующие революции и войны.