Сумма стратегии - Переслегин Сергей Борисович - Страница 108

А жидовствующие, которым Собор вернул подлинное имя обновленцев? Они вообще не нашли себе места в игре. Кто-то уехал в Европу. Кто-то неожиданно для Ведущего покончил жизнь самоубийством. Как политически значимая сила они более не выступали.

Вообще в это время в Московии вопросы духовные явно отступают на второй план. На первом месте у Ивана III нормальное включение страны в орбиту европейской политики, то есть выстраивание системы международных связей. При этом Великий князь сознательно хочет некоего равновесия между Московией и Литвой, причем в основе его политической концепции – ведущая роль Новгорода как города демократических традиций, равно отстоящего от литовской и московской бюрократии. По-видимому, Иван III видит перед собой триединую Русь, в которой господствует «торжество разнообразия». ‹…›

Постепенно Иван III узнает, что Московское княжество оказалось в окружении, которое вскоре – после смерти уже немолодого Великого князя – превратится в кольцо фронтов. Это уже случилось бы, но кому же охота воевать с военным гением? Иное дело Иван Молодой, сын Великого князя от первого брака, больной и немощный наследник престола, не в чести у отца. Тем более, не внушает никакого почтения внук Ивана III Дмитрий (было понятно, что Иван Молодой вряд ли переживает отца).

Начинает формироваться «новгородский узел» игры. Новгородский посадник, считая дело Москвы проигранным, готов сам собирать русские земли. К нему приезжает старец Филофей, в результате чего заключен союз между Новгородом и Великим княжеством Литовским. Именно этому союзу и передается концепция Третьего Рима: «Два Рима пали, Новгород же есть Третий Рим, и ему стоять вечно». Причем заговорщики заключили соглашение со Святым престолом, согласно которому именно Новгород, а не Москва получил итальянских мастеров, которые занялись возведением Кремля и системы укреплений вокруг города. Заключили Новгородцы союз и с Тевтонским орденом, находящимся под самостийным управлением Фридриха Саксонского.

В какой-то момент скрывать все эти переговоры в пространстве Игры становится невозможно. Иван III задает прямые вопросы и выясняет, что Новгород отошел от Москвы к Литве, на территории Крыма собирается султанское войско, с которым заключили союз крымский и астраханский ханы.

Иван, лучший стратег своего времени, не стал ничего ждать. Форсированным маршем его войско вышло к стенам Новгорода, в тот момент к войне совершенно не готового.

Увидев под своими стенами великокняжескую армию и зная, что его собственные воины не собраны и большей частью находятся вне города, наместник открыл ворота (большого выбора у него не было: при том соотношении сил, которое сложилось благодаря исключительно быстрым действиям Ивана III, город не продержался бы и суток). Великий князь вежливо спросил итальянских мастеров, не все ли им равно, в каком городе работать, если платить им будут золотом? И уже на следующее утро оружейники и каменщики были направлены в Москву, а новгородская армия – частью разоружена, частью включена в состав войск Великого князя.

Следующий бросок привел Ивана III в Пруссию. Фридрих Саксонский выстроил войска для битвы. Как и на Угре, противников разделила река. Ночью тевтонские рыцари получили известие, что в войске Ивана III находится законный глава ордена, утвержденный папой. «Вы сами должны понимать, что в глазах всего мира вы давно уже не рыцари, а разбойники и убийцы, но Гроссмейстер обещает прощение всем тем, кто добровольно раскается в своих преступлениях…» Наутро Фридрих обнаружил, что он покинут своей армией и ему придется сражаться с Великим князем одному. Конечно, он капитулировал.

Великому княжеству Литовскому, которое за это время, правда, успело собрать какую-никакую армию, было предложено считать все произошедшее внутренними делами Московского княжества и его вассалов. Альтернативой была война с мобилизованной и отлично подготовленной армией, в состав которой вошли тевтонские рыцари, возглавляемые своим Гроссмейстером. Литва, скрепя сердце, согласилась.

Победа на западе отразилась на развитии ситуации на Востоке. Султан не слишком спешил втягиваться в бесконечную степь, особой добычи не сулящую. Москва была слишком далеко, сосредоточив внимание на ней, турки могли потерять все шансы в Европе. В целом, владение де-факто Крымом султана вполне устраивало, тем более что Московское княжество продемонстрировало, что обладает реальной и хорошо организованной военной силой.

В этих условиях Казанское и Астраханское ханства были вынуждены искать взаимопонимания с Иваном III. Папа в ответ на явную и прямую помощь в Пруссии признал Ивана III самодержцем (автократором) и задним числом санкционировал переход своей технологической миссии из Новгорода в Москву.

Военно-политический кризис вокруг Московского княжества был успешно разрешен. Но велика была и цена: теперь ни о какой триединой Руси говорить уже не приходилось. Впереди была непременная борьба с Литвой и Польшей и новый раздел Речи Посполитой.

Схема Шлиффена

Ключевые слова : Шлиффен, Ганнибал.

Схема второго уровня: глубокое асимметричное фланговое построение для последовательного многократного выигрыша непосредственного фланга противника и создания угрозы его глубокому тылу, что принуждает противника принять бой с перевернутым фронтом. Оперативный резонанс достигается за счет создания оперативной тени.

Первое применение : в полной и законченной форме марш-маневр Ганнибала через среднюю Рону и Альпы, 218 г. до н.э.

План Шлиффена подразумевает очень высокое оперативное усиление, быстрое продвижение войск через нейтральную или бездорожную территорию, наличие неподвижной оси маневра в центре, что не дает противнику возможности применить маневр Наполеона.

Схема носит геометрический характер: собственно, это и есть «геометрия войны».

План Шлиффена эффективен, но очень строг в исполнении и требует высокой подвижности войск. Поскольку этот план носит чисто геометрический характер, разумно ограничиться схемами.

Рис. 70. Марш Ганнибала при вторжении в Римскую империю.

Рис. 71. Воплощение плана Шлиффена на Западном фронте в 1914 г.

В «войне Афины» не так уж много примеров применения схемы Шлиффена. В логике этой оперативной схемы построена так называемая функциональная кластеризация, когда в единую организующую структуру включаются разнородные, но функционально связанные системы. Резонанс достигается за счет обнуления транзакционных издержек. В известном смысле, вся логистика, то есть наука, на которой основана «войны Афины», может рассматриваться как обобщение плана Шлиффена с его последовательным выигрышем сцепленных центров связности позиции.

И. Брунель, будучи главным инженером Большой западной железной дороги, связывающий Лондон с Ливерпулем и городами Уэльса, предложил продолжить эту дорогу от Ливерпуля до Нью-Йорка. По мнению И. Брунеля, такой шаг сделает магистраль рентабельной: «Джентльмены, дорога не слишком длинная. Она слишком короткая», – говорил он. В результате был построен один из первых трансатлантических пароходов – Great Western – и создан транспортный функциональный кластер, связывающий Лондон с Нью-Йорком.

Позднее И. Брунель попытался таким же образом решить проблему связности Лондона с австралийским материком, построив крупнейший корабль своего времени – Great Eastern. Коммерческая неудача этого проекта продемонстрировала, насколько сложным в исполнении является план Шлиффена в «войне Афины»: И. Брунелю не удалось обеспечить выигрыша темпа за счет инновационности проекта, что и определило поражение.

В начале 2000-х годов группа «Конструирование Будущего» предложила руководству РЖД решить проблему нерентабельности Транссиба методом Брунеля: купить порты Владивостока и Находки и организовать судоходную линию, связывающую эти города с побережьем Америки и городами Юго-Восточной Азии[160]. В сущности, сегодня Транссиб сможет стать значимым элементов в «войне Афины», если будет создана компания, обеспечивающая кругосветные грузовые перевозки: западное побережье США-Европа-Транссиб-восточное побережье США. Такая версия схемы Шлиффена может быть названа предельной.