Ведун (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 31

- Меня. Я ведь когда вернулся на землю, а я в другом мире был, то сразу к деду, на дачу. А там запустение, и здесь тётка с риелтором. Сами знаете, как деда к ней относился, даже слышать о ней не хотел. В общем, риелтора я выгнал, родственничков отпинал и узнал что с дедом. А когда уходил, Степан, муж тётки, выстрелил в меня из моей же двустволки. Дуплетом жахнул, крупной дробью. Ну и я в ответ врезал из автомата.

- Из этой игрушки, что ты носишь? - удивился старик. - Я думал он у тебя не настоящий.

- Все так думают, и все ошибаются. Пули разрывные, полчерепа снесло. Гарантия. После этого я побежал к деду с бабушкой. Дальше вы знаете.

- Раз за дело, то пусть будет. Не выдам… О, окна хаты светятся, моя ждёт. Волнуется, наверное.

- Как баба Оля? - спросил я о жене старика.

- Тяжело, едва ходит. Болезнь у нас одна, возраст, остальное как следствие.

- М-м-м, - задумчиво протянул я, когда мы подошли к деревянным воротам и хозяин начал открывать калитку. Во дворе глухо загавкал Трезор, в моей памяти молодой пёс, а сейчас уже старый кабыздох. Живой ещё.

- Бабке моей говорить будем? Знаешь же, она молчать будет.

- Мне всё равно.

- Тогда по ситуации.

Мы зашли во двор, в стороне зазвенела цепь и я дал понюхать руку псу. Тот меня естественно не узнал, ещё бы, тело другое, но пару раз хвостом махнул, так, на всякий случай. Мол, раз с хозяином пришёл то можно и поприветствовать, заслужил. После этого пёс вернулся к будке и лёг рядом со входом.

Когда мы вошли в сени, то почти сразу зазвенело упавшее ведро, дед сослепу столкнул с прохода и ругнулся. Тут же ударив по глазам вспышкой, загорелась лампочка под потолком. Это баба Оля включила свет в сенях. Разуваться я не стал, просто активировал замену обуви на носки и так зашёл.

- Здравствуй мальчик, заблудился? - сразу поинтересовалась старушка, посмотрев на меня, после чего перевела вопросительный взгляд на мужа.

- Гость это наш. Давай за печкой кровать приготовь, ночевать будет, - велел дед Прокофий. - Из Боров он, родственник. На стол ещё собери.

Пока бабка шебуршила за печкой, честно говоря, я бы в палатке переночевал, во дворе можно поставить, но не хотелось обижать старость, поэтому только вздохнул. Так вот, пока жена отвлеклась, дед Прокофий открыл дверцу старого шифоньера, кажется ещё дубового, с зеркалом на дверце и достал толстую пачку газет, после чего плюхнул всю эту макулатуру передо мной, подняв небольшое облачко пыли.

- Апчхи, - звонко чихнул я.

- Будь здрав, - кивнул дед и, подбородком указав на газету, сказал - Это всё, что о тебе писаки бумагу намарали. Не я, дед твой собирал, это всё его и убило. Забрал, когда он умер, никому не нужно было.

- Спасибо, - тихо сказал я.

Оставшись сидеть на высоком стуле, я стал читать статьи касающихся себя. Как же меня одного, редко кто не прошёлся по деду и не потоптался по нему. Твари.

Причитал всё, слёзы катились по щекам, молча глотал, и продолжал читать, пока не изучил все статьи. Когда я закончил, заняло это много времени, обнаружил что хозяева сидят рядом и с участием смотрят на меня.

Вытерев рукавом лицом, добавил свежим платком, после чего кивнув на газеты, спросил:

- Они вам нужны?

- Забирай, - махнул рукой дед.

Убрав всю пачку в котомку, я на несколько секунд замер и приняв решение, вздохнув, сказал:

- Завтра я вас покину, но перед этим решил сделать вам подарок, хорошие вы люди. Думаю, подарок вас порадует.

- Коша, - обратилась хозяйка к мужу. - Он странно говорит, не как ребёнок.

- Это Егор, - спокойно сказал старик. - Внук генерала Бора. Тот самый.

Старушка тоже к моему удивлению восприняла новость совершенно спокойно, хотя нет, судя по ауре, просто не поверила. Поверит позже.

- Дед Прокофий, бабушка Оля, я много что умею, но главное, я умею омолаживать. По настоящему, я маг. Колдун, если вам так понятливее. Завтра утром я уйду. Навсегда, больше мы не увидимся, поэтому ночь пустим на ваше омоложение. Оно должно пройти незаметно, старайтесь не распространяться об этом. Когда станете молодыми, скажите что родственники бывших хозяев дома. А те, мол, уехали к детям. Дом вам оставили. Расписку сами напишите, что с документами делать, придумаете.

Старушка слушала меня с лёгкой недоверчивой улыбкой. Мол, ребёнок сказки рассказывал. В отличие от неё, муж слушал очень внимательно, но я всё равно продемонстрировал свои возможности. Зажёг магический светляк и заставил его летать вокруг ошарашенной старушки. Вот дед Прокофий был спокоен, похоже, он ожидал нечто подобного.

- Как видите, я не шучу и не обманываю вас. Тем более вы заботились о могилах моей бабушки и дедушки, и я вас просто обязан отблагодарить. Всё же нас хороших людей так мало.

- От нас что нужно? - пыхнув самокруткой, спросил хозяин дома.

- Только банька. Нужно затопить. Омоложение я буду проводить там. Банька у вас большая, крепкая. Полог широкий. Там всё и сделаю.

Отказа не было, чего я внутренне опасался. Бывает такое, некоторые старики просто устают жить, буквально выживая, поэтому был шанс отказа. Но к счастью муж и жена Власовых об этом даже не помышляли, хотя в аурах обоих я видел как неуверенность, сомнения, так и надежду.

Дольше дед Прокофий с баней возился, чем я подготавливал нужные амулеты и артефакты. Баба Оля достала как можно больше провизии. Фактически всё, что у них было, про соленья не говорю, здесь мясо нужно. Надо сказать немного. С учётом того как сильно они будут голодны, то что она достала, хватит едва ли одному человеку. Пришлось ставить во дворе палатку, подальше от Трезора, а то он явно собрался пометить угол. Раз пять бегал, поднимая провизию, связки окороков и остального. В общем, подготовил, да ещё и запасы продовольствия сделал старикам. Часть мы в погреб для лучшей сохранности спустили. В палатку хозяева не спускались, им не до того было, готовилось, но конечно немного поудивлялись, что я столько еды достал из такой крохотной палатки. Когда банька была готова, я ополоснул кипятком доски полога и велел деду Прокофию ложиться, баба Оля не заходила, в предбаннике сидела, ожидала своей очереди.

Операция шла почти два часа, слишком уж запущенный случай, так что когда я закончил, то вышел в предбанник и сел на расстеленное полотенце, вытирая пот со лба. Как и дед, я был обнажён, нисколько этого не стесняясь, здесь и жарко и замараться не хотелось.

- Моется, - пояснил я старушке. - Смывает с себя всё, что его организм отторг.

- Хорошо, - вздохнула та и покосилась на столик, заполненный всякими яствами.

Буквально через несколько минут в предбанник скользнул невысокий юркий чубатый и на удивление рыжий паренёк лет двадцати на вид. Немыслимым образом изогнувшись через столик, показывая великолепную растяжку, он чмокнул ошеломлённую жену в щеку и сказал звонким голосом:

- Иди, твоя очередь.

После этого он на нас уже внимания не обращал, сел на противоположную лавку и стал уминать мясо за обе щеки, явно жалея, что челюсть так медленно перемалывает всё, что он смог засунуть в рот. Крепкие молодые зубы, работали только так.

Пропустив вперёд бабу Олю, я прошёл следом и деликатно отвернулся, пока она скидывает с себя ночнушку, после чего приступил к работе. Тут тоже ушло почти два часа. Оставив пациентку полоскаться в тазике, я вернулся в предбанник с ведром горячей воды и прямо здесь вылил ведро всё на себя, смывая пот.

- Уф, хорошо! - охнул я. - Ну как утолил голод? Ничего, что я на ты?

- Нормально, - невнятно пробормотал тот, отмахнувшись. - Привыкать уже пора.

- Ага, ты главное на мясное налегай.

Сыто и осоловело привалившийся спиной к срубу бани, Прокофий, называть его дедом уже не поворачивался язык, криво усмехнулся, икнув.

- Всё тянет и тянет, но с каждым разом меньше и меньше. Я больше радуюсь молодости. Ты даже не представляешь Егор как это прекрасно. Что там с Олей?

- Норма. Моется.

- О, пойду-ка я к ней, намылю её, - заинтересованно привстал Прокофий, но здесь в моих сложенных на другой лавке вещах зазвенел один из амулетов. - Что?