Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Рыжая племянница лекаря - Заболотская Мария - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Мария Заболотская

Рыжая племянница лекаря

© М. Заболотская, 2017

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2017

* * *

Пролог

Незадолго перед началом таммельнской осенней ярмарки, аккурат в день преподобного Пинадольфа Мукомола, перед шильдой с названием города остановились двое путников – пожилой мужчина в выцветшем от скитаний плаще с капюшоном и невысокая, крепко сбитая рыжеволосая девушка в пестром наряде. Подол ее куцей юбки, едва прикрывающей икры сильных ног, давно превратился в лохмотья, однако короткая курточка все еще пыталась поразить сторонний глаз своей фальшивой роскошью: вышивка перемежалась блестками и яркими бусинами, а там, где не имелось россыпи дешевых бусин, непременно была нашита цветная бахрома или же шнуровка.

Любой встречный без особого труда смог бы заметить, что на левом локте уже красуется небрежная кожаная заплатка, и даже самый непроницательный наблюдатель догадался бы, что вскоре такая же появится на втором рукаве. Запыленная покоробившаяся обувь путников свидетельствовала, что идут они издалека, а осунувшиеся от постоянного недоедания лица – что поход их начался довольно давно при весьма неблагополучных обстоятельствах.

Они внимательно, не торопясь рассматривали приколоченные к столбу дощечки и обрывки пергамента с объявлениями, касающимися жизни городка. По тому, как сосредоточенно морщились их лбы, можно было сделать два вывода: во-первых, путники умели худо-бедно читать, несмотря на довольно потрепанный внешний вид, во-вторых – они искали среди множества предложений нечто вполне определенное.

– Глядите-ка, дядюшка Абсалом! – воскликнула девушка, заметно уставшая, но все еще подвижная (именно такой тип подвижности крайне вредит своему носителю), и ткнула пальцем в одну из дощечек. – Да у них здесь ярмарка на носу! Как мы с вами угадали-то!

Дядюшка в отличие от своей шустрой племянницы был человеком степенным и обладал на редкость философским выражением лица, что позволяло заподозрить его в склонности к мелкому жульничеству, а также в обладании житейской мудростью, которую не приобретешь сидя дома, покуривая трубку и поглядывая в окно. То был обыкновеннейший представитель мещанского торгового сословия, переживавший не самый благополучный период своей жизни. Круглое лицо его украшали порядком поседевшие длинные вислые усы, явно призванные придавать его физиономии недостающие простоту и миролюбивость, а на глянцевой лысине отражались солнечные лучи.

– Ярмарка – это хорошо, – задумчиво пробасил он, – там всегда найдется лишняя монетка, которая поправит наше бедственное положение. Городок вроде бы приличный, вон и крыши черепицей крыты, и столб этот недавно покрашен за счет городской казны… Значит, и народ на торг съедется со всей округи. Попытаем счастья…

Но рыжая девушка не успокоилась, грязный палец ее с обкусанным ногтем уткнулся в пергамент, уже порядком надорванный и загаженный птицами.

– Дядюшка! Послушайте, что тут написано! – она принялась читать по слогам, водя пальцем по едва различимым строчкам, и многочисленные дешевые браслеты на ее руке позвякивали в такт возбужденному голосу. – «Требуются опытные лекари, знахари и аптекари, сведущие в снятии сглаза и порчи, а также умеющие определять причины душевных недугов. Обращайтесь в дом герцога Таммельнского, где вас ждет щедрое вознаграждение в случае успешного итога работы». – Глаза девушки блестели, а голос был полон радостного волнения. – Дядюшка Абсалом, это же редкая удача! Аптекарь! Наконец-то подвернулось занятие точно для вас! Да и в людской душевной организации вы необычайно сведущи, сами об этом сотню раз говорили… Пойдемте туда сегодня же!.. Быть может, нас наймет сам герцог Таммельнский! Мы будем жить в его доме, столоваться на герцогской кухне…

И она в умоляющем жесте сложила руки, огрубевшие от солнечных лучей, вольного ветра и прочих природных явлений, безо всякой жалости воздействующих на бродяг, не имеющих крыши над головой. Чумазое лицо девушки состроило крайне жалостливую рожицу, а ноги от нетерпения притоптывали на месте.

Ниже под пергаментом, прямо на свежеокрашенном столбе было нацарапано гвоздем «Герцог спятил!», а еще ниже – «Полоумный герцог – позор Таммельна!».

Дядюшка Абсалом покачал головой и с неодобрением прочитал еще несколько подобных изречений, украшавших столб. Они без обиняков указывали на то, кто именно в герцогском доме нуждался в услугах лекаря.

– Нет порядка в этом королевстве! – осуждающе произнес он. – В нашем благословенном Даленстадте не успел бы один такое нацарапать, как все остальные уже махали бы кирками в каменоломнях. А здесь власть не почитают, каменоломен нет…

И он горько завздыхал, с тоской вспоминая родные края, всегда издали кажущиеся вдвойне милее всяких иных. Затем, пошарив в кармане, достал оттуда небольшую горсточку дрянного зерна и со словами «Дух-покровитель города, не прогневайся на нас, прояви гостеприимство!» рассыпал его у столба – то был давний обычай, общий, наверное, для всех срединных королевств. Уж кто-кто, а бродяги о нем не забывали, помня, что их удача переменчива, а высшие силы – злопамятны.

– Дядюшка, ну пойдемте же к герцогу! Вы его быстренько излечите, а щедрую награду истратим на открытие новой лавки где-нибудь в столице! Давайте попробуем! – и девушка вцепилась в плащ мужчины, тараща свои большие синие глаза.

– Только через мой труп! – решительно ответил на эту пылкую речь дядюшка Абсалом и пошел прочь от шильды в сторону таммельнской городской стены.

Девушка от досады взвыла как дух, предвещающий по ночам преждевременную смерть, подхватила увесистую торбу, лежавшую в придорожной пыли, и поспешила за дядюшкой, который, надо заметить, шагал налегке. В сумке что-то стеклянно позвякивало, булькало и погромыхивало.

– Ну дядюшка! Ну миленький! – она забежала наперед своему широко шагающему родственнику и теперь пятилась, то и дело оступаясь. – Но отчего же? Неужто вам не опостылело бродяжничество по этой глухомани? Я в жизни своей не видела королевства гаже, чем эта проклятущая Лаэгрия! Одни пустоши, нищие крестьяне… И отвратительная овсяная каша каждый день – словно здесь и еды другой отродясь не видали! О, как я мечтаю о соломенном тюфяке без клопов, на котором можно сладко спать! – девушка закатила глаза, показывая, как истосковалась по чистым простыням. – С меня довольно сеновалов и чердаков! С тех пор, как мы покинули Даленстадт, положение наше становится все унизительнее с каждым днем, потому что денег удается заработать все меньше и меньше. Если мы пройдем еще немного на восток, то окажемся без единого медяка, а одеваться придется в мешковину и шкуры, точно варварам! Здешний герцог, должно быть, богат и знатен, у него отличная огромная кухня, полная кладовая и целая прорва слуг… Ну почему вы не хотите хоть на пару дней обрести покой и… и сытный обед от герцогских щедрот?!

Дядюшка Абсалом сохранял самое безразличное выражение лица. Его, казалось, не тронули ни горячая речь юной родственницы, ни жалобное выражение ее лица, ни волнующие картины сибаритского существования в стенах дома герцога Таммельнского.

– Ты непроходимая дуреха, Фейн, – наконец соизволил ответить он. – Да смилуется провидение над твоей пустой головой – ты не умрешь своей смертью. Ну как можно только подумать о том, чтобы добровольно сунуть свою голову в пасть дракону? А ведь то, что ты предлагаешь, еще хуже!

– Дядюшка, сдается мне, вы преувеличиваете, – немного сбавила напор Фейн. – Да что сделает нам этот герцог?

– Герцог, предположительно страдающий душевным недугом, – бесстрастно уточнил дядюшка Абсалом. – Да что угодно! Повесит, к примеру. Или посадит на кол, ежели имеет склонность к аффектации.

– С какой стати?

– Если ему это взбредет в голову, то он объяснять нам не станет. Повесит – и все тут. Может, ему покажется, что тем самым он снимет свою порчу или развеет осеннюю ипохондрию, – старик пожал плечами. – Много ли сумел объяснить тот аптекарь из Пьента, где влюбленные по недоразумению отравились по очереди? Помнишь ту прошлогоднюю беду? Нет? А зря, вышла весьма поучительная история, всякому аптекарю нужно бы ее выучить назубок. Хорошо, если нас в итоге просто прогонят пинком под зад из этого города! Представь, что со мной сотворят, если я его не излечу? А если вдруг у герцога невпопад случится расстройство желудка и он решит, будто я его отравил? Да мою голову наколют на пику у городских ворот, не успеет он с ночного горшка встать!..