Всадники бурь - Чалкер Джек Лоуренс - Страница 1

Джек Чалкер

Всадники бурь

(Ветры перемен-2)

Пролог

Положение дел

Ветры Перемен дуют от самого Центра Мироздания, пронизывая ими же созданные миры. Впервые их дыхание коснулось Земли, когда та была всего лишь остывающей массой расплавленной лавы, а ее создала буря, которая ранее пронеслась сквозь пустоту.

Ветры Перемен вновь вернулись, когда Землю еще покрывал первородный океан, и тогда в нем зародилась жизнь. Это просто произошло где-то в пространстве, произошло по законам вероятности, единственным законам, которым подчиняются Ветры Перемен.

Так далеко от Центра Мироздания Ветры слабели и лишь едва коснулись развивающейся планеты, но даже этого мимолетного прикосновения оказалось достаточно, чтобы сначала возникли самые древние морские твари, а еще немного позднее – непроходимые первобытные леса с их царством гигантских амфибий и рептилий. Но пронеслась еще одна буря и холодным, могучим ударом уничтожила прежних обитателей Земли, а их место заняли млекопитающие.

Почему именно обезьяны продвинулись в своем развитии дальше остальных? Почему один из их видов обрел разум, создал орудия труда, а со временем и некую цивилизацию? А почему бы и нет? Обезьяны могли сделать это ничуть не хуже, чем кто угодно другой. Подобное происходило в бесчисленном множестве иных миров, лежащих между той Землей, которую мы знаем, и Центром Мироздания. Наш мир дальше от Центра и моложе. Те, что ближе к нему, развились раньше, а те, что лежат еще дальше нас, и появились позже. Те миры, что лежат ближе к Центру Мироздания, образовали нечто вроде щита между ним и молодыми мирами. Чем ближе к Центру Мироздания, тем этот щит становится плотнее. Он защищает наш мир, подобно тому как горы защищают нас от капризов погоды.

Горы – огромные, величественные преграды, воздвигнутые самой природой. Чтобы преодолеть их, требуется в десятки, в сотни, в тысячи раз больше энергии, чем для того, чтобы промчаться над бескрайними равнинами или бесконечной гладью океана. Лишь особенно грозная буря способна на это, но и она настолько слабеет, что тем, кто живет по другую сторону гор, покажется лишь слабым ветерком. Буря может обогнуть преграду, свернуть со своего пути и нанести удар где-нибудь в другом месте, а может растратить силы в долгих и бесплодных странствиях.

Так и Ветры Перемен ослабевают или сворачивают с пути, пересекая множество миров, которые таким образом спасают человечество от судьбы динозавров. Мы в долгу перед ними: ведь это мы могли оказаться первыми на пути Ветров в те времена, когда щит был еще слаб, и тогда гигантские рептилии, возможно, пришли бы нам на смену.

Но пусть буря, перевалившая через горы, становится лишь бледной тенью самой себя, она все же несет с собой там ливень, там снег, а то и гололед на дорогах. Она может вызвать катастрофу, может спасти всходы от засухи. Даже самый слабый ветер может изменить чью-то судьбу, если кому-то приходится ехать по скользкой дороге под дождем, а не по сухому асфальту под ярким солнцем и голубым небом. Не будь этой бури – и некий автомобиль не потерял бы управления на некоем склоне, залитом дождем, и путь его не пересекся бы с придорожным столбом или со встречной машиной – и кто-то вполне мог бы остаться в живых.

Даже самая незначительная буря может иметь грандиозные последствия.

Великий Ветер Перемен, коснувшийся Трои, был не более чем рябью на водах Вероятности, но Троя пала, не устояв перед очевидной и все же невообразимой уловкой. Другая рябь Вероятности вознесла Александра на место завоевателя всего известного тогда мира, а потом забрала его из этого мира так рано, что он не успел совершить ничего большего.

Всего лишь легкий шорох листвы – и Цезарь умирает потому, что все происходит именно так, как и должно было происходить, а потом начинается избиение его убийц, потому что все идет совершенно иначе. Слабый вздох струн – и некий безвестный плотник становится равви, учителем. Один из множества самопровозглашенных пророков и мессий того времени, он делается силой, которая живет тысячи лет после его смерти, потому что все, включая и самую его смерть, происходит именно так, как и должно было происходить. То же самое случилось и с неким мудрецом, единственным из тысяч подобных ему индийских святых, и с неким неграмотным погонщиком верблюдов близ Медины в Аравии. Почему именно они? Были они тем, чем провозглашали себя, или нет? Ветры Перемен безразличны к этому: они лишь подчиняются законам вероятности, согласно которым один из тысяч должен был оказаться настоящим…

Война и мир, революция и реакция, тьма и возрождение, познание и невежество… Для Ветров Перемен одно ничуть не лучше и не хуже другого.

Они касаются заурядных людей и делают их великими, касаются великих – и превращают их в неудачников. Корсиканский офицер становится императором Франции. Хайнаньский библиотекарь объединяет весь Китай и вводит там коммунизм собственного изобретения. Немецкий еврей-экономист полагает, что нашел ключ к истории человечества, и становится во главе движения, которым не в состоянии управлять. Сын школьного инспектора, бывший семинарист и российский еврей объединяются во имя пролетариата, к которому никто из них никогда не принадлежал, и устанавливают в России новый порядок, провозглашая его от имени человека, заявившего, что коммунизм в России невозможен. Незадачливый рисовальщик открыток перебирается из Вены в Баварию и становится вожаком пестрого сборища разочарованных радикалов и армейских ветеранов, а через десять лет его провозглашают диктатором новой Германии. Вероятность этих событий совершенно ничтожна, но она не равна нулю, и во власти Ветров воплотить их в реальность.

Невозможное существует, даже когда дуют Ветры Перемен, но нет ничего невероятного.

И нет такого человека, которого не коснулся бы Ветер Перемен, пусть самый слабый. Некоторых он касался не единожды, если не в повседневной жизни, то в мечтах, верованиях, легендах, в сказаниях о богах и демонах. Ведь все это не что иное, как эхо событий, которые произошли в тех землях, над которыми проносились Ветры.

Все вселенные, созданные Ветрами, существуют во времени и пространстве достаточно далеко друг от друга, так что существа, их населяющие, и понятия не имеют о подлинной природе своего зарождения и о тех, чье прикосновение определяет их судьбы в великом и малом. Эти вселенные редко соприкасаются с иной реальностью и еще реже пересекаются с нею.

И все же иногда это происходит. Бенджамин Батхерст на виду у десятков людей обошел вокруг лошади и пропал, и с тех пор его уже никто никогда не видел. Дикий мальчик-волк таинственно появился в лесах Германии. Как он там оказался? Откуда пришел? Где-то прошел дождь из лягушек, а где-то солидный священник, который сидел в своем уютном кресле, почитывая газету, внезапно вспыхнул и сгорел дотла. Что за молния сожгла его, не оставив даже дыры в крыше дома? Что-то подобное действительно происходит, но достаточно редко, чтобы человек рациональный мог отмахнуться от всего этого. Он просто говорит: «Не рассказывайте мне сказки» или тупо изрекает: «Тут просто не может не быть логической причины».

Однако чем ближе к Центру Мироздания, тем сила гравитации стягивает миры все ближе друг к другу, так что в конце концов они оказываются стиснутыми вплотную. Здесь, совсем близко от Центра, лежат, возможно, сотни, а то и тысячи вселенных, и они настолько плотно сжаты, что их пересечение, которое в отдаленных от Центра Мироздания и более рациональных вселенных кажется чем-то редкостным и сверхъестественным, здесь самое обычное явление. Можно, сделав всего несколько шагов, оказаться в ином мире, даже не заметив этого.

Эту область, которая лежит ближе всех к Престолу, от которого исходят все формы жизни, ее правители называют Акахларом.

Акхарцы, потомки древних и могущественных пришельцев из каких-то отдаленных миров, первыми оказались в этой стране и научились жить в этих местах. Они постигли их суть и овладели скрытыми законами, по которым движется весь этот хаос, и это дало им власть над теми, кто попал сюда позже, над теми, чьи вселенные имели несчастье пересечься с Акахларом. Акхарские чародеи не владеют магией в подлинном смысле этого слова, они просто умеют использовать физические законы и силы, порожденные вселенной, которая значительно отличается от нашей. Колониальные империи акхарских властителей простираются на столько миров, что ни один из величайших завоевателей Земли не мог даже мечтать о такой колоссальной власти на таких обширных пространствах. А между владетельными королевствами лежат бессчетные страны и вселенные. Акхарские навигаторы умеют прокладывать путь среди множества миров, для всех прочих же это тайна за семью печатями, так что любое восстание, любое сколько-нибудь значительное сопротивление становятся невозможными.