Ветры перемен - Чалкер Джек Лоуренс - Страница 33

Сэм напряженно размышляла. Если это действительно Чарли, следует ли немедленно напасть на Бодэ или подождать? Сейчас, наверное, уже около шести утра – рассветные лучи пробивались в окна студии, – а Бодэ все еще отделывала свою работу маленькими мазками, от которых сразу же поднимались легкие облачка дыма. Даже смотреть на это было мучительно. И все же Зенчер был прав. Бодэ пока не пустила в ход ни любовное зелье, ни напиток забвения. Если она не может дать их до тех пор, пока все остальное не будет готово, нет резона рисковать всем. Если Чарли уже почти "оформлена", то Бодэ когда-нибудь да должна будет лечь поспать.

Было, конечно, искушение использовать Кристалл Омака, да и дело с концом, но момент для этого еще не настал. Сэм внезапно поняла, что у нее нет никакого представления о дальности его действия, а спросить об этом сейчас было невозможно.

Когда Бодэ покончила со своими "последними мазками", солнце уже светило вовсю. Прошло около трех часов. Слышались приглушенные полом звуки из магазина, начинавшего дневную жизнь, с улицы доносились голоса, в студии становилось жарковато.

Наконец Бодэ взяла в свои руки руки девушки, свела ее с пьедестала и повела куда-то, куда – Сэм не разглядела. Но прежде чем они скрылись, она увидела лицо девушки и вздрогнула. Да, слава Богу, это была Чарли! Но, Господи! Если даже они благополучно выберутся из этой переделки, Чарли точно хлопнется в обморок, едва посмотрит на себя в зеркало.

В конце концов Сэм решила, что лучше переждать некоторое время, чтобы Бодэ заснула. К тому же нараставший уличный шум позволял Сэм передвигаться, не опасаясь, что ее услышат. Вдруг она почувствовала, что все тело у нее в синяках, кожа ободрана, кости будто переломаны. Она забралась в уголок и спряталась за какими-то ящиками. Все ее воодушевление быстро улетучивалось. Кристалл ведь предупреждал о цене, которую придется заплатить. Однако больше всего Сэм боялась сейчас заснуть; она не сознавала, что дремота уже потихоньку одолевает ее.

Когда Сэм проснулась, в студии лежали длинные, густые тени. Она-то проснулась, а Бодэ? Что, если сумасшедшая художница уже осуществила свои адские планы?

ГЛАВА 7

ИЗМЕНЕНИЯ ЛИЧНОСТИ

Сэм достала Кристалл Омака и плотно сжала его в руке.

– На каком расстоянии ты можешь гипнотизировать? – шепотом спросила она.

"Три метра при нормальном уровне мощности, – отозвался голос кристалла в ее голове. – Но сейчас я сильно разряжен. Возможно, один метр. Я полагаю, что смогу еще несколько дней поддерживать защитное искажение твоего облика без подзарядки, но прочие функции не будут осуществляться полностью. Этой ночью произошли значительные затраты энергии. Ты была предупреждена".

Всего метр! Это примерно три фута! Да ей придется почти поцеловать Бодэ, чтобы справиться с этим делом.

– Сколько времени тебе нужно на подзарядку? – едва выдохнула Сэм.

"Если ты вообще не будешь меня использовать, достаточно тридцати шести часов".

Она опустила кристалл. Тридцать шесть часов! Чарли к этому времени уже будет не Чарли. Не говоря уж о том, что и Сэм чувствовала себя совершенно разбитой и не смогла бы выйти отсюда тем же путем, что пришла. Ей хотелось есть, пить и в довершение всех бед чувствовала, что просто лопнет, если не отольет хоть немного.

Бодэ уже проснулась. Слышно было, как художница ходит, мурлыча какую-то мелодию; в студию проникали аппетитные ароматы, которые отнюдь не помогали Сэм забыть, насколько она голодна.

Сэм лихорадочно соображала: на кристалл надежды нет, а Бодэ выше нее и, насколько можно судить, намного сильнее. Сэм вытащила из ножен свой меч, который прошлой ночью казался таким легким и удобным, и обнаружила, что теперь ей с ним не справиться. Все не так просто, черт возьми! Все совсем не так просто! Но ведь прошлой ночью она не сделала ничего такого, чего не могла бы сделать вообще. Пусть она раньше и не мечтала о таких подвигах. Кристалл только дал ей уверенность в себе и некоторые хорошо отработанные навыки…

Темнело, и Сэм уже почти решилась оставить Бодэ лужу на полу. Черт с ней! Без Чарли – пропади все пропадом, и этот поганый мир, и сам Булеан.

Сжимая изо всех сил рукоять меча, она прокралась в лабораторию, прячась за грудами наваленного повсюду барахла, и увидела Чарли, распростертую на ложе с регулируемой Х-образной рамой. Бодэ возилась возле лабораторного стола. Две маленькие бутылочки по-прежнему стояли на нем, и неизвестно было, использовали их уже или нет. Сэм хотелось надеяться, что нет; хотя уже темнело, однако двадцать четыре часа еще не истекли.

Бодэ была в той же раскрашенной наготе, только теперь на ней были искристо-розовые трусики и открытые сандалии, да еще длинный фартук, видимо, на тот случай, если какой-нибудь из составов, кипящих на лабораторном столе, начнет брызгаться и плескаться.

Художница-алхимик сидела спиной к Сэм. Она казалась просто огромной.

Вдруг что-то упало у нее со стола.

– Лунные камни и рыбешки, – красочно выругалась Бодэ. Легко поднявшись с рабочего стула, она наклонилась, чтобы подобрать упавшую вещь. Сейчас или никогда, решилась Сэм.

Она собрала все силы, внезапно выскочила из укрытия, размахивая обнаженным мечом, и с яростным воплем "И-йя-а-а-а!" ринулась на рослую противницу.

Застигнутая врасплох, Бодэ успела только вскинуть голову, чтобы посмотреть, что происходит, – Сэм с размаху врезалась в нее всем телом, и Бодэ, отброшенная внезапным ударом, стукнулась головой о мраморный край лабораторного стола. Глаза ее широко распахнулись, потом закатились, и она медленно осела.

Сэм откатилась в сторону и вскочила на ноги. Все произошло так быстро, что она даже не успела подумать ни о чем и теперь с удивлением обнаружила, что рослая женщина распростерлась на полу, неподвижная, похожая на огромную куклу, сшитую из яркого разноцветного тряпья. "Неужели я ее убила?" – изумленно подумала Сэм.

Вдруг Бодэ пошевелилась, и Сэм сообразила, что еще минута, и будет поздно. Она схватила со стола одну из бутылочек – черную – и опустилась на колени рядом с художницей, которая очнулась, но еще не совсем пришла в себя.

– Вот, выпей это. Тебе станет лучше, – сказала Сэм самым заботливым голосом, каким только могла, и поднесла откупоренную бутылочку к губам Бодэ.

Та пригубила, поперхнулась и вдруг почти с жадностью выпила все до дна. Ее огромные затуманенные глаза широко раскрылись, она уставилась на Сэм, потом заметила бутылочку, и глаза ее раскрылись еще шире.

– Яблочный сидр, – пробормотала она. – Бодэ всегда хотела знать, каково это на вкус. Подумать только!… – Она вздохнула, широко улыбнулась и снова опустилась на пол.

Сэм не знала, что за снадобье она схватила. Просто это был единственный путь сделать так, чтобы Бодэ не пришла в себя. Теперь Сэм пыталась понять, что же такое было в этой бутылочке.

Что бы ни было, оно снова свалило художницу и дало девочке хоть какую-то передышку. Она хотела броситься к Чарли, но через приоткрытую дверь в дальнем конце лаборатории приметила некий весьма знакомый и насущно необходимый ей предмет. Облегчиться было почти так же приятно, как победить.

Потом она подошла к Чарли. Да, Бодэ хорошо поработала над ней; если здесь можно натворить такое с помощью каких-то снадобий, то на что же способна настоящая магия?

Прежние, полученные от Сэм длинные и прямые черные волосы Чарли Бодэ высветлила, превратив ее в рыжеватую блондинку, оставив лишь отдельные черные и каштановые прядки; кроме того, она умудрилась как-то распушить их и сделать гуще. Ресницы казались необычайно, почти неестественно длинными, не правильный прикус пропал, губы чуть-чуть приоткрылись, стали полнее, обрели совершенные очертания и глубокий, насыщенный, ровный алый цвет. Но замечательнее всего был рисунок вокруг глаз, нежный, зеркально отраженный на другой стороне лица. Это были легкие голубые крылышки мотылька, по одному с каждой стороны, выходившие из уголков глаз и изящными дугами устремлявшиеся в стороны, в их сплошной голубизне виднелись тончайшие прожилки белого и черного, что придавало им обворожительную прелесть, а из верхней части крылышек исходили тонкие, грациозно изогнутые черные линии, Кончавшиеся крохотными черными точками.