Крым – 2014. Как это было? - Широкорад Александр Борисович - Страница 6

Крымские татары совершали набеги на соседей практически ежегодно. Они никогда не осаждали крепостей и вообще не стремились к генеральным сражениям с основными силами противника. Их стратегическая и она же тактическая цель войны – награбить и благополучно увести награбленное. Регулярных войск крымские ханы практически не имели. Войско в поход собиралось из добровольцев. Как писал историк Д. И. Яворницкий: «Недостатков в таких охотниках между татарами никогда не было, что зависело главным образом от трех причин: бедности татар, отвращения их к тяжелому физическому труду и фанатической ненависти к христианам, на которых они смотрели, как на собак, достойных всяческого презрения и беспощадного истребления»[11].

Историк Скальковский подсчитал, что общее число татар в XVIII веке в Крыму и ногайских степях составляло 560 тысяч человек обоего пола или 280 тысяч человек мужского пола. Историк Всеволод Коховский полагал, что крымский хан для больших походов в христианские земли поднимал почти треть всего мужского населения своей страны.

А в середине XVI века Девлет Гирей вел с собой на Русь и по 120 тысяч человек. Таким образом, в разбоях участвовали не крымские феодалы, как утверждали советские историки, а собственно все без исключения мужское население Крыма. Это, кстати, подтверждают запорожские и донские казаки, нападавшие на Крым во время походов хана на Россию. В Крыму они видели очень мало мужчин, кроме, разумеется, десятков тысяч рабов, угнанных из России, Малороссии, Польши и других стран.

Между прочим, Маркс и Энгельс не стеснялись называть крымских татар разбойниками. Но вот наши отечественные марксисты так и не решились выговорить это слово ни при Ленине, ни при Сталине, ни при Хрущеве.

В результате набегов крымцев от Днестра до Волги, то есть около 1400 км, образовалась огромная буферная зона – Дикое поле. На севере в XVI веке оно простиралось до Киева и Тулы. Там, в огромных лесных массивах, плавнях Дона и Днепра укрывалось немногочисленное мирное население. Никакой власти, естественно, не было.

Из истории Крыма до середины XVIII века мы можем сделать следующие неоспоримые выводы.

Во-первых, русские (русы) жили в Крыму в IX–XIII столетиях наряду с другими народами.

Во-вторых, татары в Крыму появились лишь в середине XIII века и никоим образом не могут считаться коренным населением.

В-третьих, татары никогда не владели всем Крымом. А ведь 95 % населения РФ и Украины подразумевают под Крымом его побережье и в первую очередь Южный берег Крыма (ЮБК), а никак не степной Крым. Так вот, до 1475 г. побережьем, включая ЮБК, владели христианские народы, включая греков и итальянцев. Затем побережьем Крыма овладела Османская империя. И наконец, турки были выбиты с побережья русскими. Территориальные приобретения русских в Причерноморье, и в том числе в Крыму, закреплялись русско-турецкими договорами, которые до сих пор не отменены.

Таким образом, татары жили исключительно в степном Крыму. Ну а любой досужий человек может поехать на полуостров и посмотреть фортификационные и культовые сооружения, остатки домов и других строений в городах, основанных на полуострове греками, готами, итальянцами, турками и другими народами Крыма, и сравнить их количество и качество с постройками татар XIII – середины XVIII века. Замечу, что знаменитый ханский дворец в Бахчисарае полностью сгорел в 1736 г. и вновь восстановлен, лишь когда Крым был окончательно занят русским войсками. Полностью его закончили к приезду Екатерины Великой 20 мая 1787 г.

Главный же вывод: Россия не могла терпеть разбойничье гнездо в Крыму. Никакие оборонительные линии не могли спасти страну от почти ежегодных набегов. Единственное оптимальное решение – полное уничтожение бандитского ханства.

В свое время Екатерина II спросила в письме Людовика XV, а что бы делали французы, если бы имели своим соседом Крымское ханство? Король не ответил.

Давайте предположим, что в 1610–1611 гг. королевич Владислав сумел бы реально стать царем Московским. Затем умирает его отец Сигизмунд. Возникает Московско-польская уния с сильной центральной властью. (Понятно, польские магнаты этого никогда не допустили бы, и Владислав стал бы жертвой очередного рокоша, но все же сделаем такое предположение.)

Неужели поляки потерпели бы крымских разбойников? Неужели Речи Посполитой не потребовался бы выход к Черному морю? Ведь паны не только в XVII, но и в XIX – ХХ веках требовали создания Речи Посполитой «от можа до можа», то есть от Балтики до Черноморского побережья с Одессой и Крымом.

Глава 2. Украинский вариант истории Крыма

В 2000 г. во Львове вышла брошюра Александра Миндюка с интригующим названием: «Украинцы – коренной народ Крыма». В ней Миндюк пытается представить территорию полуострова исконно украинской землей, где имеет право на существование лишь один коренной народ – украинцы. Каждый абзац его труда, предназначенного, как сказано в предисловии, в первую очередь для государственных деятелей и политиков, вопиет о Крыме как неотъемлемой части украинского геопространства.

В начале своего опуса, не утруждая себя приведением каких-либо серьезных доказательств, автор убеждает читателей в том, что «крымские тавры – это одно из племен украинского народа», что «народ тавров, испокон веков с палеолита является неотъемлемою и составною частью украинского народа». Заговорив о палеолите, автор не может не порадовать читателей еще одним потрясающим фактом. Оказывается, «следы первого человека как на планете в целом, так и на просторах Украины уверенно ведут уже с 1 млн лет назад к ее южно-западному региону – Закарпатская область, Виноградовский район, село Королево».

Далее сей историк пишет о том, что тавры – это единственный коренной народ Крыма, а так как «тавры» и «украинцы» – это для автора одно и то же, то выходит, что «украинцы» и есть коренной народ Крыма.

Многолетние исследования крымских археологов и историков подтверждают, что тавры как этнос были уничтожены в Таврике в I веке н. э. римскими легионами. А те, кто выжил и составил основу нового народа (так называемых «тавроскифов»), исчезли под натиском готских и гуннских племен в III–IV веках н. э.

Эти данные Миндюк называет «неправдоподобными, абсурдными и провокационными». Он уверяет, что тавры жили в Крыму вплоть до XV века и все это время только и делали, что воевали за свободу и независимость с различными завоевателями. «Нам надлежит хотя бы знать про патриотизм и героичную борьбу тавров с захватчиками и развеивать веками сложенный про них миф как про дикарей и разбойников», – пишет Мендюк. Естественно, предки героического украинского народа, который также находится в постоянной борьбе с захватчиками-москалями, не могут происходить от разбойников.

Автор объясняет и отсутствие украинских топонимов в Таврии. Оказывается, этноним «русь, русский», часто встречающийся в средневековой истории Крыма, на самом деле самоназвание народа тавров, принятое им после походов в Таврику киевских князей. Так что все, что связано в средневековой Таврике со словом «русь», нужно сопоставлять с этнонимами «тавры» и «украинцы». Средневековые Корсунь, Корчев, Сурож, Солхат – исконно украинские города. Ну а Черное море в IX–X веках, оказывается, называлось не Русским море, а Украинским. Здесь, как говорится, комментарии излишни.

Не мог автор пройти и мимо дорогого его сердцу символа тризуба. «В Крыму распространены были знаки тризубов на монетах, начиная с I по VI в. Символы тризуба найдены в пещерах около Керчи, около Бахчисарая выявлен на скале знак тризуба, на керамике Херсонеса, Тепсеня, на ручке посуды Ески-Кермена и в других местах Крыма». Все это также должно говорить читателю о древности украинской нации на полуострове.

Рассказывает автор и об истории «флота украинского народа», которая, по его мнению, началась еще с V века до н. э., когда тавры «успешно плавали на своих кораблях по Черному морю» и побеждали «древнегреческих пиратов».