Люди Весны (СИ) - Онойко Ольга - Страница 60

Внезапно жуткое видение рассеялось, сменившись безмятежным и простым до нелепости.

Посреди зелёного пастбища, до брюха скрытый метёлками спелых злаков, дремал исполинский чёрный буйвол.

Мысль Арги припала к земле, как лев перед прыжком. Лишь вначале ему показалось, что зверь перед ним — грозная и опасная, но всё–таки жертва. Нет, буйвол был слишком велик, неестественно велик, вчетверо выше обыкновенного. В рывке с земли Арга не добрался бы до его глотки. Если затаиться на возвышенности и прыгнуть на спину… Даже львиным челюстям не достало бы сил перекусить такой позвоночник. Сдерживая досаду, Арга тихо пополз назад.

…Большая капля пробилась сквозь листву и упала ему на морду. Арга мотнул головой.

— Получилось, — сказал он.

Сердце выпрыгивало из груди — человеческое, не львиное сердце. Несколько минут Арга пытался совладать с собой. Он держался как мог, цеплялся за каждую мелочь, но запахи ускользали, расплывались очертания, таял свет… Против воли Арга вынырнул из видения. Он не хотел этого, он хотел бы отправиться теперь в другую сторону: ощутить благую силу Каудрай, возможно, святую мощь самого Лаги Фадарайты, противостоящую злобе рогатого зверя. Узреть, каковы они — средоточие Цветения и вечность Весны в океане Жизни. Поклониться им. Укрепиться вблизи них… Выдержки не хватило. А может, не хватило умений. «Ладно, — сдался Арга. — Для первого раза — так отлично! Я повторю». Он медленно втянул воздух сквозь зубы. По телу прошла мелкая дрожь. Лопатки сводило. С головы до ног Аргу покрывала испарина. Мышцы пресса закаменели, как в предчувствии удара. Арга сел и взялся за голову. Сердце ещё колотилось. Захотелось пить. Встревоженный Маррен приподнялся и дотронулся до его плеча:

— Арга?..

Арга усмехнулся и обнял его, прижав к себе.

— Хорошо, — сказал он. — Я доволен.

От него не укрылось, как облегчённо выдохнул колдун.

Арга отпустил Маррена и встал с постели. Его немного пошатывало. Отдуваясь, он прошёл к умывальнику и выхлебал полкувшина воды. Заклятия, вплетённые в чеканку по серебру, не давали воде согреваться. Заломило зубы от холода, вспомнилась гроза, прогремевшая в мире грёз… Грёз? Что было грёзой, а что — действительностью, если речь шла о Предначальном?.. Арга созерцал истину, пускай в странных образах. Он не сомневался, что понял лишь малую часть из того, что видел, а многого просто не заметил, потому что не знал, куда смотреть. Но и запомнил он многое. Пищи для размышлений ему хватит надолго. А потом… Сказать по чести, он уже хотел повторить.

— Что ты видел? — спросил колдун.

Арга помолчал, складывая в уме слова. Хмыкнул.

— А что видел ты?

Веки Маррена медленно опустились и поднялись.

— Две грозы, — сказал он. — Одна несла благо. Чистую воду, цветные молнии. Вторая была как песчаная буря. Или приближение чумы.

— А то, что внутри неё? Смерч? Ядро?

Маррен молча покачал головой.

— Я видел две картины, — сказал Арга, — которые были одним. Смерч и тяжёлое ядро внутри. И быка.

— Быка?

— Буйвола, огромного как гора.

— О, — Маррен посмотрел удивлённо. — Ты видел больше, чем я. Это может значить…

— Что? — поторопил Арга, потому что колдун говорил всё медленнее.

— Или у тебя есть особый дар…

— Это вряд ли.

— Или этот человек знает обо мне и скрывается от меня.

— Похоже на правду.

— Если так… — проронил Маррен в задумчивости. — Хорошо, что ты позволил мне показать.

— Я хочу посмотреть ещё раз.

— Вряд ли он позволит ещё раз себя увидеть.

— Я не прочь и просто поглазеть на всё это, — признался Арга. — Мне понравилось.

Бледные губы колдуна приоткрылись в улыбке.

Маррен сидел на постели, поджав ноги и накинув на плечи домашнюю одежду Арги, которая была ему безбожно велика. Он уже понял, как выглядеть красивым в глазах Арги, и очень старался. Аргу это забавляло и трогало. Кожа Маррена осталась безупречно белой, но кости уже не так торчали под ней. Волосы отросли до плеч и тонкими прядками липли к длинной шее. Все части его тела казались немного удлинёнными — ноги, торс, пальцы, глаза… зубы и язык тоже. Точно в насмешку, только один орган был ничем не примечательным. Вспомнив об этом, Арга усмехнулся и сел на край постели. Потянув Маррена к себе, он сбросил одежду с его плеч и посадил его себе на колени. Маррен привычным движением прильнул к нему, словно большой кот. «Гуара», — мысленно поправился Арга.

Всё это ему нравилось. Потрясение ушло, но глоток Жизни остался с ним, жаркая сила разливалась по мышцам. Низ живота приятно отяжелел, член напрягся и упёрся в прохладное бедро Маррена. С тихим вздохом колдун закрыл глаза и ткнулся лбом в шею Арги. Ладонь Арги прошла от его колена вверх, и Маррен осторожно накрыл её своей ладонью. Арга поцеловал его в губы, неторопливо и глубоко, поглаживая затылок. Сжав член Маррена в кольце пальцев, он стал ритмично двигать рукой, следя за тем, как вздрагивает колдун, а дыхание его становится прерывистым и неглубоким.

Как любой весенний, Арга был чуток к чужому наслаждению, и здесь Маррен не мог его обмануть. Его тело отзывалось желаниям поручителя и отзывалось искренне, он возбуждался и достигал предела удовольствия под ласками Арги, но по–настоящему, сам он хотел только объятий и поцелуев. Их он готов был выпрашивать, ластясь к Арге, и даже просить открыто, хотя смущался при этом, будто юноша, которым был несколько веков назад. Хорошо зацелованный, Маррен погружался в дремотное блаженство и быстро засыпал, если Арга оставался рядом и не тормошил его… Это Арга находил понятным. Загадкой оставалось другое: терпеливо и упорно, раз за разом Маррен пытался подстелиться под него и добиться от Арги исполнения давнего обещания.

Арга так и не сделал этого. Он ясно чувствовал, что здесь желания плоти Маррена расходятся с желаниями его рассудка. Ласки рук и губ были продолжением объятий и поцелуев, нежной игрой во власть и подчинение, которые существовали на самом деле, но проявлялись с предельной осторожностью и оттого рождали лишь благодарность. Однако их было недостаточно. Маррен хотел, чтобы Арга взял его, овладел им прямо и недвусмысленно — а тело его вовсе не стремилось к такому соединению. Арге хватало опыта и проницательности, чтобы разбираться в подобных вещах. Очевидно, почему–то это казалось Маррену важным: покориться через боль и неудобство, дать себя использовать… Прежде Арга заподозрил бы, что колдун хочет склонить его к нарушению обетов, сделать насильником — и неважно, что насилие дозволено, оно не станет менее отвратительным оттого. Но сейчас он думал, что колдуном руководят иные мысли.

Маррен вдруг резко вдохнул — и переменил позу, сел на колени Арги верхом, прижавшись к его груди. Опустил руку. Холодные пальцы сомкнулись на возбуждённом члене Арги и почти обожгли его. Мурашки пробежали по коже. Маррен попытался направить член Арги в себя, но Арга перехватил его запястье.

— Так это не делается, — сказал он мягко.

— Нужно масло? — Маррен почти хихикнул. — Я достану его из воздуха, только разреши.

Он выглядел беспокойным. Губы подрагивали, он попытался заглянуть Арге в глаза — и отвёл лицо. Арга обнял его и поцеловал за ухом. Глянцево–чёрные волосы тоже были холодными на ощупь и поразительно тяжёлыми и густыми. Не размыкая рук, Арга откинулся на спину, вынудив Маррена лечь на себя сверху. Маррен обхватил ногами его бёдра.

— Не в этот раз, — сказал Арга, гладя его по спине. — Ты же боишься.

— Я не… — Маррен замолк, когда Арга перекатился, придавив его всем весом к постели. Целуя его, Арга принялся ловить его руки и скоро поймал, переплёл пальцы своими. Маррен зажмурился. Он часто дышал, на разомкнутых губах бродила улыбка. Арга тоже улыбался. Может, так повлиял на колдуна Закон, а может, Маррен просто был из тех, кому нравится чувствовать себя пойманным. Ничего удивительного. Многим любовникам Арги нравилось. Даже Эрлиаку.