Операция «Молот». Операция «Гадюка-3» - Уэйджер Уолтер - Страница 78

Пауэлл-то думал, что увиденное поразит его воображение, так оно и вышло, но ему не понравилось. Все это было очень неестественно: два мужика взаперти, с биологическим сортиром, с кнопками, нажав которые, можно убить миллионы невидимых человеческих существ за тысячи миль отсюда. Он глядел на кнопки — десять пусковых кнопок — и гадал, кого же и где именно. Женщины и дети или же фанатичные вражеские солдаты — он видел таких, обуглившихся, растерзанных и безжизненных, в джунглях и на рисовых плантациях. Он убивал людей, пытавшихся убить его, и других — тех, кто мог бы попытаться, — времени на выяснение их намерений у него не было, но такая невидимая война куда хуже. Во Вьетнаме он барахтался в грязи, потел и топал по вонючим болотам, все там было взаправду: настоящая жара, настоящий страх и настоящие люди, — а этот холодный научный способ убивать неизвестно кого, неизвестно где, сидя в «яме» с кондиционером посреди монтанских прерий, казался просто нереальным. Здесь было слишком прохладно и чисто. Слишком тихо.

Тут даже невозможно понять, с кем воюешь, — так говорил ему Делл, потому что ракетные расчеты никогда не ставили в известность относительно того, какие именно цели им вменяется поразить своими ракетами. Предусмотрительные генералы, озабоченные проблемами секретности, разумно рассудили, что парням у пусковых кнопок все это знать вовсе не обязательно, и САК функционировало на основе весьма разумного принципа «необходимого знания». Все это делало «яму» и ее роль в войне еще более нереальной, решил про себя бывший морской пехотинец, терявшийся в догадках, что же за люди могут преспокойно сидеть под землей в качестве компонента системы вооружения. Самые обычные люди, если верить его воспоминаниям о той жестокой войне в Юго-Восточной Азии, хотя и этот факт мало что объяснял.

Командир боевого расчета, которого оглушил Фэлко, застонал, и Виллибой Пауэлл повернул голову на стон. Он хоть и не мог рассмотреть связанного капитана в спальном отсеке, но не сомневался, что этот офицер был существом высшего уровня развития, по интеллекту, образованию, трезвомыслию и мужеству превосходившим нормального человека. Да, боевые расчеты, обслуживающие ракеты «минитмен», тщательно отбирались, тщательно обучались и были психически уравновешенными — едва ли не столь же совершенными, как и прочие компоненты этой системы вооружения. Но каким-то образом пятерым куда менее уравновешенным и куда менее совершенным зекам удалось захватить обоих суперменов… Им бы это никогда не удалось без Делла, размышлял бывший морской пехотинец, ибо Делл был не только так же умен и так же хорошо обучен и так же совершенен, как и двое пленных, — он еще был зол. В этом и состояло его превосходство, его преимущество перед психически уравновешенными субъектами, сконструировавшими и укомплектовавшими этот подземный редут. В таком открытии не было ничего удивительного: Пауэлл знал, что в жизни бывает немало ситуаций, когда лишь отчаянно отважные, безрассудные и безумные могут одержать победу и выжить. Он десятки раз видел подобное на кровавых полях сражений в демилитаризованной зоне на севере, в долине Асуа и в джунглях дельты Меконга — неистовых смельчаков, презревших опасность, которым удавалось уцелеть в море огня. Иногда, правда, они погибали, и их гордые безутешные, но крепко стиснувшие зубы родственники в Оклахоме и Южной Каролине, в городках со смешными названиями получали боевые медали на церемониях, о которых сообщалось только в местной прессе. Конечно, никакие медали — ни посмертные, ни прижизненные — не ожидали пятерых беглых зеков, захвативших «Гадюку-3», ибо они совершили неслыханное преступление. Они презрели не только вооруженные силы и правительство Соединенных Штатов, но также эффективность и чудодейственность американской технологии и индустрии. Если план Делла сорвется, то им нечего ждать снисхождения за такое святотатство.

Делл крякнул, и Пауэлл, устремив на него взгляд, увидел, как экс-майор положил снятую панель на пол. Через мгновение Делл достал из чемоданчика с инструментами кусачки, и Пауэлл возобновил осмотр контрольного центра, когда-то описанного ему Деллом:

«Рядом с помещением, где установлена приборная доска, находятся отсек с туалетом, спальный отсек с двухъярусной койкой и электроплита. Еще там имеется ледник с двухнедельным запасом замороженного продовольствия — это НЗ на тот случай, если капсула окажется запертой в случае начала военных действий. Капсула проветривается системой кондиционеров, поддерживающих внутри постоянную температуру 68° по Фаренгейту[32], и, если эта температура отклоняется от нормы, на приборной доске командира боевого расчета загорается сигнальная лампочка».

Пауэлл стал гадать, какая из лампочек на приборной доске загорится в этом случае, но догадаться было невозможно, потому что там виднелось несколько лампочек. Ему захотелось спросить об этом Делла, но он вовремя понял, что сейчас неуместно задавать «туристические» вопросы. Бывший майор САК был полностью поглощен поисками «блокираторов» и всматривался в обнажившийся лабиринт проводов с сосредоточенно-отрешенным видом хирурга, впервые заглянувшего в зияющую брюшную полость и обнаружившего там раковую опухоль. Делл поколебался мгновение, вздохнул и сунул в гущу проводков клещи. Виллибой Джастис Пауэлл — под этим именем он был крещен в Балтиморе почти три десятилетия тому назад — поспешно отвел взгляд и продолжал рассматривать капсулу.

Там — в конце того туннеля — находился один из «минитменов». Отсюда его не было видно, однако Делл предупредил, что к одной ракете имеется непосредственный доступ из контрольно-пускового центра, и что, если встать посреди помещения и если дверь в тот туннель раскрыта, можно увидеть сопло ракеты. Вот было бы интересно потрогать эту железяку, если бы Делл позволил. Здесь они ничего не могли делать без его разрешения, ибо он тут все знал, а они — нет. Прохладное и чистое помещение, а не задымленная и грязная земля, кругом металл и пластик, а не болотная трясина и джунгли — здесь таились свои опасности, не менее страшные и смертельные, чем смрадный, душный дождевой лес, из которого он выбрался девятнадцать месяцев назад.

Пауэлл взглянул на красные кнопки приборной доски и вспомнил…

«На приборной доске заместителя командира боевого расчета, расположенной в пяти ярдах справа от приборной доски командира, находятся десять кнопок — в правом верхнем углу. Каждая кнопка имеет предохранитель и не может быть нажата случайно или по ошибке. Эта предосторожность вполне объяснима, если вспомнить, что каждая из этих десяти кнопок замыкает электрическую цепь на боеголовку „минитмена“. По действующей инструкции, кнопки можно нажать лишь в том случае, если оба офицера боевого расчета одновременно услышали строго секретную кодовую команду пуска — особый сигнал, извещающий о начале третьей мировой войны, — которая была бы передана из штаба Стратегического авиационного командования и подтверждена штабом крыла».

Пауэлл бросил взгляд на два динамика. Он был опытным автомехаником, мало что смыслившим в системах радиосвязи, однако эти небольшие громкоговорители, расположенные над каждой приборной доской, показались ему самыми обычными. Они мало походили на трубы апокалипсиса — просто серые ящички с сеткой. Делл выругался. Пауэлл взглянул на него и увидел, что бывший майор расстегивает «молнию» своего комбинезона. Делл раскраснелся и вспотел от напряжения, несмотря на постоянно поддерживаемую здесь температуру в 68° по Фаренгейту, и теперь он шумно и хрипло дышал. Он положил кусачки, взял отвертку с прорезиненной ручкой и что-то стал ею ковырять в зияющих внутренностях командирского пульта управления.

— Мина-ловушка, осколочная граната на этом кабеле! — объявил он, не оборачиваясь.

Не дожидаясь ответной реакции, он продолжал свое дело. Пауэллу, впрочем, нечего было сказать, за исключением того, что он воспринимал мины-ловушки с ненавистью пехотинца, которому не раз доводилось видеть, как его товарищей убивали и обезображивали эти коварные штуковины. А Делл-то и понятия не имеет о такой войне, размышлял бывший морской пехотинец со злобной гордостью собственника: если бы они сейчас оказались на той войне, тогда Виллибой был бы у них командиром. Утешившись этой мыслью, вьетнамский ветеран увидел, что Делл отложил отвертку и снова вооружился кусачками. Ему было не по себе: он не мог видеть манипуляции Делла забравшегося в систему электропитания приборной доски. Но если техники САК хотя бы вполовину такие же коварные хитрюги, как вьетконговцы, то эту мину будет невозможно обезвредить. Да и что может этот чистенький майор, получивший военное образование в академиях, знать о минах-ловушках?