Изгнанники у Колодца Душ - Чалкер Джек Лоуренс - Страница 40

Ренар не поверил своим ушам, но затем вспомнил ее собственное прошлое.

– В комм-мирах так не поступают! Во всяком случае, в Москови. Нет, меня держали в лечебнице и искренне желали добра. Незадолго до операции в палату, где я лежал, заявилась некая важная особа из другого комм-мира, ушедшего от нас далеко вперед: настоящий гермафродитизм, генетически выведенные абсолютно одинаковые люди, запрограммированные любить свою работу, и так далее. Особа объявила, что ищет – подумать только! – библиотекаря. Люди, умеющие читать книги и хорошо с ними знакомые, встречаются довольно редко – это правда! Даже в Москови девяносто два процента населения негр… не умеют читать.

– Это был Трели г?

– Верно. Меня отвезли на Новые Помпеи, накормили огромной дозой губки, и я оказался на крючке.

В последующие недели и месяцы со мной начали твориться дикие вещи: девичьи манеры усугублялись, черты лица и фигура становились все более и более женственными. Однако, смешно сказать, мои мужские органы выросли, и в мыслях я остался мужчиной. Наконец, на Новых Помпеях я впервые совершил настоящий половой акт. Кстати, Трелиг не соврал, ему в самом деле требовался библиотекарь; одновременно я охранял заключенных, таких, как Никки. На Новых Помпеях каждый был по-своему ненормален, но обладал умением или знанием, которое требовалось Трелигу. Он набирал таких людей в лучших политических психушках комм-миров.

– А теперь вы здесь, – мягко сказала Мавра. Ренар вздохнул:

– Да, здесь. Когда я застрелил Зигги и помог вам бежать, я почувствовал, что совершил первый по-настоящему важный поступок. Я почти уверен, что родился ради этого поступка, ради того, чтобы находиться здесь и помогать вам. А теперь посмотрите – в какое глупое и тяжелое положение мы попали!

Женщина нежно поцеловала его в щеку.

– Ложитесь спать и перестаньте волноваться. Я еще не проиграла, а значит, не проиграли и вы. Ей так хотелось поверить в это самой.

УЧДЖИН, СЕВЕРНОЕ ПОЛУШАРИЕ

– Ну и чертовщина! – произнес Бен Юлии, разглядывая окружающий пейзаж.

Лишившись энергии, без которой не работала система регенерации воздуха, все трое были вынуждены надеть скафандры. К счастью для Зиндера, помещавшегося в теле своей толстой дочери, они оказались огромными, безразмерными мешками. Но стоило влезть в них и подсоединить аппаратуру для дыхания, скафандры словно оживали, сжимаясь, и за какую-то секунду превращались во вторую, очень прочную белую кожу.

– Сколько у нас воздуха? – поинтересовался Трелиг, рассматривая бесплодную каменистую пустыню без малейшего признака жизни.

Юлин пожал плечами:

– В лучшем случае на полдня.

– Мы находимся недалеко от границы. А в соседнем гексе, кажется, есть вода, – с надеждой заметил Трелиг. – Пойдем туда. Что мы теряем?

Три белые фигуры понуро побрели вдоль широкой полосы, которую корабль, садившийся прямо на брюхо, оставил на поверхности планеты.

Но уйти далеко им так и не удалось. Юлину почудилось чье-то присутствие. Ему казалось, что вокруг мелькают какие-то тени, точнее – полутени; он замечал их краем глаза, но стоило ему обернуться – все исчезало.

– Трелиг! – позвал он наконец.

– Что такое? – буркнул советник.

– Вы с Зиндером не замечаете ничего странного? Готов поклясться, нас сопровождает какая-то компания.

Трелиг и Зиндер неохотно остановились и огляделись по сторонам.

С наступлением сумерек полутени стали заметнее. Они имели только два измерения – длину и ширину, которые периодически изменялись. Они летали или плавали – точное определение подобрать было трудно – и напоминали полотнища из прозрачного пластика, залитого акварелью. Их широкий передний край постепенно растягивался и, достигнув максимальной величины, замирал. Тогда задний край начинал медленно вплывать в него и вплывал до тех пор, пока не образовывался кусок пластика в метр длиной и шириной; затем этот процесс возобновлялся.

Все полутени были различных цветов – синие, красные, желтые, зеленые, – всевозможных оттенков и тонов.

– Они разумны? – громко поинтересовался Юлин.

Трелиг думал о том же.

– Они обступили нас, как толпа любопытных зевак, наслаждающихся зрелищем несчастного случая, – заметил глава синдиката. – Готов поспорить, что это и есть здешнее население.

"Население" – слишком сильно сказано, – подумал Юлин. – Эти пятна похожи скорее на сновидения художника, чем на реальные, осязаемые существа".

– Я хочу их потрогать, – заявил Трелиг.

– Эй! Подождите! Вы должны… – запротестовал Юлин, но советник только рассмеялся.

– Да, я совершу очень дурной поступок. Но мы же все равно умрем.

С этими словами он протянул руку к проплывавшему мимо загадочному существу. Цветное пятно отреагировало с молниеносной быстротой. Оно изменило форму и в следующий момент оказалось в метре или двух от незадачливого исследователя.

– Здорово! – воскликнул Трелиг. – Эти штуки явно могут двигаться!

– Если они хоть в какой-то степени разумны, мы, может быть, сумеем объясниться, – предположил Бен Юлин.

Трелиг язвительно усмехнулся:

– И как же вы будете объясняться с двухметровым цветным пятном?

– Просто сделаю несколько жестов. Вся надежда на то, что у них есть глаза.

Удостоверившись в наличии зрителей – у Юлина было странное чувство, что на него смотрят, – молодой человек показал на баллоны с воздухом у себя за спиной, затем обхватил руками горло, изобразил, будто его душат, и упал на землю.

Было похоже, что струящимся полотнищам это представление очень понравилось. Юлин повторил свою пантомиму несколько раз, и их возбуждение невероятно возросло; иногда они просто отталкивали друг друга, словно желая получше рассмотреть ужимки странного двуногого существа.

"Хватит, – подумал Юлин. – Хватит зря тратить драгоценный воздух". Он встал, повернулся к зрителям лицом и вытянул вперед руки, попытавшись изобразить отчаянную мольбу.

Последний жест возбудил полотна еще больше. У молодого человека возникло странное ощущение, что он является объектом яростных споров этих удивительных созданий.

Но о чем они спорили? О том, как помочь, или просто обменивались мнениями о странных телодвижениях чужака? Последнее, несомненно, было самым тревожным, но и самым вероятным, Пара полотнищ подплыла поближе, для того чтобы рассмотреть его баллоны с воздухом для дыхания. Бен Юлин стоял неподвижно, не мешая им. Это было хорошее начало. У них могла родиться какая-нибудь дельная мысль. Или же они просто заинтересуются, почему он показал на эту смешную вещь.

По мере того как сгущалась сумерки, полотнищ становилось все больше и больше. Они появлялись из трещин в земле – маленьких незаметных щелей. Они возникали, словно привидения, растягивались, скручивались, начинали струиться и уплывали в разных направлениях. Возле пришельцев собралась уже настоящая ассамблея, целая радуга струящихся и колеблющихся созданий.

Наконец они, по-видимому, пришли к какому-то решению и, сгрудившись вокруг людей таким толстым слоем, что тем ничего не было видно, явно намеренно образовали с одной стороны узкий проход.

– Кажется, нас куда-то приглашают, – сказал Трелиг. – Пойдем?

– Это все же лучше, чем подыхать среди этой чертовой пустыни, – ответил Юлин. – Кто пойдет первым, вы или я?

Сразу стало ясно, что их ведут в определенном направлении: проход сохранялся, а место, где они только что находились, сразу заполнялось этими странными существами.

Юлин на ходу проверил свой запас воздуха. Его должно было хватить часа на два. Оставалось надеяться, что идти придется недалеко.

Через час они подошли к одинокому скалистому утесу, вокруг которого скопилось несколько тысяч струящихся полотен. Некоторые прибыли сюда, по-видимому, из-за них, остальных привлекли собственные дела.

– Юлии! Взгляните! – взволнованно произнес Трелиг.

В первый момент Бен Юлин не понял, что привлекло внимание Трелига. Потом он разглядел какое-то темное пятно у подножия утеса.