Крап-чаг соединяет (СИ) - Гусейнова Ольга - Страница 55

Целыми днями они ходили по кораблю, заставляя экипаж бросать свои повседневные дела и с раскрытыми ртами, наблюдать за влюбленной парочкой. Они разговаривали обо всем на свете, иногда споря о мелочах до зубовного скрежета, а уже через секунду замирая и утопая в глазах друг друга. Каждое утро начиналось с совместного завтрака и они, садясь за столик, неторопливо поглощали еду, с наслаждением проживая каждую секунду вместе и даже простой завтрак превращался в нечто волшебное и таинственное. Вайсир дарил ей множество мелких, но весьма дорогих подарков, с замиранием сердца наблюдая за выражением восторга на ее прелестном любимом лице, когда она открывала очередную коробочку с сюрпризом, а затем с сияющей улыбкой бросалась ему на шею благодарно целовать щеку. Йанур с трудом мог понять как так случилось, что вожделея ее каждую секунду, он, тем не менее, получал немыслимое удовольствие от простого общения с ней, иногда одного касания ее руки было довольно, чтобы он жмурился от счастья.

Или вот как сегодня, спустя четыре дня его ухаживания за Женевьевой, он тихонько зашел в ее каюту и, проследив за тем, как его слуга молча накрыл на стол завтрак и бесшумно удалился, затем прошел в спальню и, присев на краешек кровати, замер, глядя на нее. Он любовался ее роскошными рыжими волосами, рассыпавшимися по подушке, нежной кожей и припухшими от сна губами, чуть приоткрытыми во сне. Она свернулась калачиком и, сложив ладошки под щекой, сладко спала, не чувствуя как рядом с ней сидит мужчина и с нежностью, и необъяснимым обожанием, и восхищением наблюдает за ее сном. В ней Йанура устраивало все! Он не просто любил ее, он боготворил ее. Он слишком быстро привык к ее рукам, губам, нежному и такому манящему телу. Йанур признался себе еще пару дней назад, что больше никогда не сможет жить без того, чтобы каждый день не чувствовать их на себе.

Не выдержав, он протянул руку и ласково коснулся мягкой щеки, потом наклонился и коснулся ее губ своими. Услышав довольный вздох и почувствовав нежные руки на лице, Йанур углубил поцелуй, покоряя и захватывая. Он больше не мог ждать, терпеть эту тонкую пытку и старался, пока она окончательно не проснулась, захватить ее волю и сломить слабое сопротивление, с которым она держала его на расстоянии последние дни. Почувствовав ее горячий отклик, немедленно усилил страстный натиск. На секунду отстранившись, заметил, что в ее глазах горит не меньшая страсть, чем у него и это окончательно подстегнуло его. Судорожно сглотнув слюну, он рывком разодрал на ней рубашку и, с диким восторгом услышав ее довольный, поощряющей его пылкость смех, уставился на ее обнаженное тело. О, великая Аттойя, он пропал! Сплошные плавные изгибы и сочная нежная плоть. Пышная грудь так удобно легла в его ладони, что он заворожен видом своих рук, смертельно опасных для других, но так идеально подходящих для нее. Его лиане! Его Женевьева! Он потерялся в своем желании и страсти, окунулся в нее с головой, потеряв рассудок и чувство реальности, чувствовал лишь ее тело, ее вкус, ее чувства и эмоции, так идеально совместимые с его чувствами, его телом, его душой.

Он очнулся только когда невыносимое наслаждение вызвало взрыв в его теле, и хриплый звериный рык удовлетворенного самца раздался в тишине каюты. И только краем сознания зацепил, что она, его Женевьева, выгнулась под ним дугой и тоже кричит от счастья и наслаждения. Окончательно придя в себя, лежа рядом с ней и прижимая ее мягкое, такое щедрое к нему тело, он вновь боялся ее отпустить. Боялся очнуться от этого волшебного сна, боялся вернуться к прежней жуткой серой и одинокой жизни без нее и всего того, что она подарила ему за эти четыре дня.

Как только ее дыхание выровнялось, а ноги перестали дрожать от пережитого оргазма, она перевернулась на живот и, закинув ногу на бедро Йанура, улеглась ему на грудь, приподняв лицо, с интересом посмотрела на его ошеломленное всем происшедшим лицо. С легкой тревогой отметила в его глазах отголоски страха и, не откладывая, спросила.

— Почему в твоих глазах страх? Что-то не так? Или у нас какие-то проблемы?

И с удовольствием и облегчением заметила, как страх в его глазах сменился на любовь и обожание. Его карие глаза дарили ей тепло, надежду и счастье, не раздумывая, она подтянулась, скользя по его телу, и благодарно поцеловала его. Женя почувствовала, как он снова загорелся и стал твердым. Уууу, какой горячий ненасытный мужчина! Ее мужчина, и это обстоятельство снова согрело душу и сердце. Он приласкал ее спинку и лицо и, крепче прижав к себе, тихо ответил на ее вопросы.

— Боюсь проснуться в реальности, где тебя нет рядом со мной! Слишком страшно снова очутиться там, а не здесь с тобой! А так у нас все замечательно! Я надеюсь, что не причинил тебе боли? Честно говоря, со мной подобное безумие впервые случилось, обычно я все держу под контролем.

Заметив счастливую улыбку и отрицательное покачивание рыжей головки Женевьевы, Йанур окончательно расслабился и довольно потянулся. Следующие три дня все их разговоры проходили в спальне и практически безвылазно — в кровати. С короткими перерывами на еду, сон и изредка — разговоры. Они оба ощущали эти три дня как странный безумно-чувственный сон или прекрасную сказку. И покидать эту сказку не хотелось обоим.

Женевьева с глубоким интересом выспрашивала Йанура о его жизни до нее. О том где они будут жить, чем он занимается, о его семье и всякого рода любопытных моментах его жизни или несущественных, на его взгляд, мелочах, но которые были интересны ей. Они даже не заметили как проскочили семь дней пути до Крап-чага, и только когда ис Навартан сообщил о том, что пилоты готовятся к выходу из гиперпространства, и вскоре можно будет связаться с Евой и Анитой, Йанур, нахмурившись, замер, думая о своем. Женевьева присела на корточки рядом с его креслом и, взяв его руки в свои, с тревогой спросила, заглядывая в глаза.

— Любимый, что тебя встревожило?

Он сразу отметил для себя, что она впервые назвала его любимым и, удивленно наклонив голову, спросил, в тоже время, боясь услышать ответ.

— Любимый? Ты правда смогла бы полюбить меня, Женевьева?

Она с легкой тревогой в голосе ответила, крепче сжимая его ладони.

— Я уже люблю тебя! С первой минуты как увидела, просто боялась признаться и себе и тебе. Люблю, Йанур! Слишком сильно люблю! И очень боюсь потерять тебя, любимый!

Только сильно выдохнув, Йанур понял, что пока ждал и слушал ее ответ, не дышал. А теперь облегчение волной накрыло его, и он счастливо засмеялся, подхватывая Женевьеву подмышки и усаживая к себе на колени. Крепко прижав к себе и уткнувшись носом ей в шею, уже оттуда твердо сказал.

— Ты ведь понимаешь, что к Разу всего на пару дней сможешь попасть. Ты теперь Вайсир и всегда, и везде будешь только со мной. Как только прилетим на Крап-чаг, мы отправимся в нашу резиденцию, а они — в свою. И хотя вы часто сможете видеться, но не каждый день, как ты прекрасно понимаешь, особенно после того, как Ева с мужем улетят на Рокшан. Мы тоже там часто появляться будем, но именно сейчас хочу, чтобы ты поняла и приняла то, что случится буквально через пару часов.

Женевьева видела, с каким трудом он говорит обо всем этом, разъясняет очевидные истины и переживает из-за ее решения. Дослушав его, грустно посмотрела ему в глаза и, погладив по гладкой безволосой щеке, в очередной раз умиляясь этому обстоятельству, мягко сказала:

— Не переживай, любимый! У меня было время все обдумать, и я готова к этому. Мы все: Ева, Анита и я знали с самого начала. Главное, что мы рядом, не далеко, скажем так, и всегда можем навестить друг друга, связаться и поговорить, в конце концов. Его облегченный выдох и благодарные объятия вызвали легкую усмешку и море нежности к этому сильному мужчине, который так боится просто ее расстроить, а тем более — потерять. Именно сейчас Женевьева поняла, что рядом с ним больше не боится ничего и никого, главное, чтобы любил, а с остальным она постарается справиться.